Волхв пятого разряда - Анатолий Федорович Дроздов

«Генетика сработала, – подумал Николай, закончив разговор. – Веками знать варягов практиковала близкородственные браки. Так сохраняли титул и фамильное богатство. Результаты налицо – в буквальном смысле слова». Дамы, с которыми его знакомили в гостях, красотою не блистали, и это еще, мягко говоря. Не все, конечно, но в заметном большинстве. Неудивительно, что Марина и Наталка ярко выделялись на этом фоне. В России мира Николая с этим делом обстояло несколько иначе. Женитьба на простой крестьянке дворянина хоть вызывала осуждение, но встречалась часто. А можно было наплодить бастардов и попросить царя признать детей наследниками. Нередко получалось. Не случайно Лев Толстой в своей «Войне и мире» изобразил такую ситуацию – от жизни шел.

О происшествии Несвицкий рассказал и деду.

– Странная история, – заметил адмирал. – Так нагло клеветать на цесаревну… Хотя… Князь Эдуард Артемьевич известный германофил. Сына Генрихом назвал. Но как агент противника в списках, которые добыли вы с Борисом, не засветился, поэтому и избежал ареста.

– Недвижимость в Германии имеет? – поинтересовался Николай.

– Дворец близ Дрездена, – ответил дед. – Еще один в Монако.

– Вот и ответ. Пригрозили – конфискуют, вот он и послал князеныша порочить цесаревну. Мутная история. За пару дней до покушения Генриха слегка побили возле ресторана. С синяками на бал не явишься – отличная отмазка. А пригласительный билет Голицына оказывается у террористов. Ну, якобы украли, во что ни капельки не верю. Голицын – агент влияния Германии. Таких не вносят в списки и не берут у них расписок о получении вознаграждения. Этого не нужно. Агент будет служить хозяину по доброй воле или за обещание сохранять его недвижимость.

– Ты так считаешь? – дед сощурился.

– Почти уверен.

– Разберутся, – ответил адмирал, – а Генрих больше не отмажется. В Уголовном уложении имеется статья за клевету на лиц царствующего дома. Давным-давно не применялась, но ее не отменяли. Князь Эдуард Артемьевич, видать, о ней забыл. Напомним, тем более, свидетелей хватает.

– Наказание серьезное? – поинтересовался Николай. – Не штраф какой-нибудь?

– Государственное преступление. Не ссылка даже – каторга. Еще лишение прав состояния.

– Что это означает?

– Что князем Генриху не быть. Еще теряет право на наследство.

– Пусть поработает, ему полезно, – согласился Николай.

– А если выяснится причастность князя к покушению – сгниет на рудниках, – добавил дед. – Такого не прощают…

На следующий день все трое отправились на награждение. Адмиралу, как оказалось, тоже причитался орден – Святой Георгий первой степени за подготовку наступления в Нововарягии. Впервые в жизни Николай вступил в Георгиевский зал Кремля. Он, может быть, и отличался от того, оставшегося в прошлой жизни, но впечатление производил незабываемое. Отделанные белой штукатуркой стены с позолоченными мраморными досками, на которых высечены имена геров, колонны, лепнина, огромный свод, с которого свисают позолоченные люстры. Паркет, ковры… Притихшие Несвицкие и Марина присели там, где им указал распорядитель. Осмотрелись. Неподалеку оказались князь Касаткин-Ростовский, Акчурин, знакомые и незнакомые Николаю офицеры из экспедиционного корпуса. Чуть в стороне – Синицын, Горчаков и женщины в черных платьях. Все ясно – вдовы, матери погибших во дворце охранников.

Не успели толком осмотреться, как в зал вошел царь и… великая княжна Екатерина. Все встали. Оркестр из военных музыкантов грянул гимн Варягии. Когда он смолк, царь сделал знак всем сесть. Церемония началась. Проходила как обычно: распорядитель объявлял имя награжденного, тот выходил к царю и, получив свой орден, говорил: «Служу империи!». Вручали по старшинству воинских чинов, поэтому Несвицкий-младший был в числе последних. Царь приколол к его мундиру восьмиконечную тяжелую звезду из серебра с косым крестом на белом медальоне и пожал руку.

– Служу империи и Нововарягии! – рявкнул Николай, повернувшись к залу.

Царь усмехнулся и указал рукой на стул – присаживайся князь-нововаряг. А после объявил:

– В этом зале присутствуют герои, спасшие великую княжну Екатерину и ее гостей от террористов, а также близкие погибших при том нападении офицеров. Я решил доверить честь их награждения цесаревне. Прошу, великая княжна!

Царь направился к гостям и сел на пустовавший стул. Наследница дала знак распорядителю.

– Малым знаком ордена Святой великомученицы Екатерины награждается военный врач вооруженных сил Нововарягии Мережко Марина Авенировна.

Марина встала и отправилась к наследнице. К той подошел служитель, держа в руках поднос. Екатерина взяла серебряную восьмиконечную звезду на красном банте с золотой каймой и приколола к мундиру капитана медицинской службы.

– Служу империи и Нововарягии! – звонким голосом произнесла Марина, повернувшись к залу, после чего вернулась к своему месту.

Дальше покатилось по уже знакомой колее. Пока шло награждение, Николай разглядывал Екатерину. Лицо слегка осунувшееся, похудела, но выглядит довольно бодро. Помогло его лечение. В противном случае царевна лежала бы под капельницей в госпитале. Церемония не затянулась. Ордена Георгия третьей степени получили Борис, князь Горчаков, Синицын, близкие погибших офицеров. Распорядитель объявил:

– Орденом Святого Георгия второй степени награждается имперский князь Несвицкий Николай Михайлович, майор вооруженных сил Нововарягии.

Несвицкий встал и подошел к наследнице. Екатерина взяла с подноса у служителя крест на георгиевской ленте и завязала ее на шее позади новоиспеченного кавалера. Вторая ступень ордена в отличие от третьей представляла собой нашейный знак.

– Служу империи и Нововарягии! – отрапортовал Несвицкий.

– Князь, не спешите уходить и встаньте рядом, – произнесла наследница и обратилась к залу: – Господа! В тот злополучный день Николай Михайлович пришел на бал с гитарой-укулеле и подарил мне песню. Как мне сказали, инструмент пострадал при нападении и больше не пригоден для игры…

«И это знает?» – удивился Николай. По случайности в оставленную им возле стола укулеле угодила очередь из автомата и разнесла гитару вдрызг. Увидав ее после того, как террористы кончились, Несвицкий лишь рукой махнул. Жаль, конечно, но хорошо, что эти пули попали в инструмент, а не в людей.

– Поэтому примите мой подарок, – закончила наследница и подала ему гитару, которую поднес служитель.

Несвицкий взял ее и рассмотрел. Шикарный инструмент! Деки не фанерные, а выделанные