Третья жена хозяина песков (СИ) - Наварр Анна

Раузан тем временем замерла около изголовья, и сложив руки над моим лицом, стала как будто заталкивать внутрь меня сплетенный кокон. Идя вдоль стола и охлопывая мое тело, она завершала ритуал. И теперь я ясно видела сплетенную внутри меня сеть, по которой струилась магия.

Довольная собой, дива замерла, разглядывая меня. Словно я была редким экспонатом коллекции, или только что завершенным произведением искусства. Хлопнув в ладоши, Раузан вызвала слуг и передала меня им.

Последнее, что я увидела, это двух теток-надсмотрщиц, раскладывающих дива Дахара на том же столе, где только что была я.

Служанки вернули меня в ту же комнату, что и раньше. И принялись хлопотать, переодевая и готовя к церемонии.

Когда меня усадили перед зеркалом, в комнату вошел очень, прямо очень пожилой див. Знание, полученное от Оленнары тут же щелкнуло в моей голове узнаванием — это див Урахан, отец Дахара.

— Вот ты и вернулась сюда, прекрасная Оленнара, — поприветствовал меня он. — Надеюсь, ты образумилась. Иначе мне придется навестить твой город снова…

Да что ж они все как сговорились — шантажировать чужими жизнями! Или это у них норма?

— Посмотрим, старик, как все будет, — подумала я. Сказать, конечно, было бы можно. Но ведь молчанку с меня так никто и не снял.

— Почему не отвечаешь? — сурово поинтересовался будущий свекр.

Вместо ответа я похлопала себя по горлу.

— Вот оно что. Дахар бывает излишне мелочным, — проскомментировал Урахан.

Коснулся горла. Зачерпнул — проведя острыми ногтями по коже, не оцарапав, но весьма ощутимо, — и смял в пальцах вылетевшие из моего горла серые ниточки.

— Так почему молчишь?

— А что отвечать? Мое “молитвенное уединение”, как вы это назвали, мне не понравилось. Но понравится ли мне здесь — вовсе не факт, — ого, как я шпарю! Как на родном. Собственно, очередное умение Оленнары раскрылось, став моим.

— Стерва.

— Придется вам меня потерпеть, увы. Сами выбрали, сами и страдайте. — возможность говорить словно распечатала скопившуюся во мне злость. И старику доставалось. — Вряд ли вы будете вредить будущей матери ваших внуков, не так ли? Я ведь от горя могу и потерять ребенка. Особенно если узнаю, что вы были в моем родном городе…

Думаешь, старик, ты единственный тут можешь шантажировать? Мне вы все не родня, а если вспомнить, как именно меня собираются использовать — то и подавно.

— Вот родишь мальчика, я сам тебя задушу, — пригрозил Урахан.

— Значит, у меня будут только дочери, — парировала я.

Наша перепалка завершилась мелодичным перезвоном, разнесшимся по особняку.

— Что ж, увидимся на церемонии, — кивнул старик и ушел.

Меня вывели следом. И проходя мимо лаборатории, я услышала гневный возглас Раузан: “Как все танцовщицы пропали?! Я только вечером проверяла их! Они не могли исчезнуть среди бела дня!”

И вправду, — танцовщицы, это вчерашние феи? Куда бы они могли деться, если они сидят не только под замком, но и под сеткой?

Глава 30

Див Дахар больше всего ненавидел сопротивление, своего отца и бессмертие.

Рождённый в высшей семье, он с ранних лет получал желаемое, и когда что-то не получал — был готов проломить стены, но добиться своего. Оленнара же сопротивлялась до последнего, когда он явился к ней получить свое после первого ритуала. Эта стерва ему едва не выцарапала глаза. В бешенстве он тогда оттащил ее к балкону, который нависал над краем города, и спихнул вниз.

Отца он ненавидел за такое же сопротивление. Бессмертный правитель города — и бессменный. А самому Дахару придется всю бесконечность оставаться на побегушках у отца и, если вспомнить последние события, то и у Раузан.

Бессмертие же стояло на третьем месте в списке особо ненавидимых понятий. Да, дивов невозможно убить никаким оружием (хотя недавний пример Жарана указывал на обратное), они не болеют и не стареют — после того как минует детство, и самое отвратное — у них рождается очень мало детей. Невероятно мало.

А отец, как правитель города, уже не одно столетие требовал от сына наследника. Чем изрядно успел надоесть, и это было дополнительной порцией ненависти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Отдельно стояла в этом списке Раузан. Ее ненавидеть было нельзя. Как нельзя и сожалеть, что отец выбрал именно ее — старшую дочь второго по силе клана дивов. Клан Парящего города считался третьим. Первым по силе был клан провидиц в далекой Этта-эрбе.

Вот и сейчас Раузан твердой рукой чертит заклятье над ним, пока он привязан к ее рабочему столу. В том, что перед этим на столе точно так же лежала Оленнара, никакой радости не было. Они с Раузан быстро спелись, едва эта молодая ай-нуурка оказалась в их доме.

А уж когда дива провела над ней первый ритуал плодородия, у Дахара и вовсе снесло все ограничители.

За что теперь и расплачивается. Раузан, обнаружив пропажу. устроила ему дикий скандал и потребовала вернуть Оленнару. Но как? Она упала с Парящего города, да еще и без возможности лететь — Дахар сам оборвал ей крылья. Так что он и не надеялся ее найти. И просто периодически навещал ту местность, где она, предположительно, могла упасть.

Пока несколько дней назад ему не повстречалась эта жалкая, тощая и злобная сучка. С характером. Дахар и не узнал ее сразу, за почти год он успел подзабыть ее рисунок магических каналов. Да еще и ребенок. Крошечный младенец так противно пищал, что Дахар не сдержался и ударил девку.

Ендик тогда мельтешил, пытаясь уговорить его купить девку, но злость мешала принять решение. А когда он остыл, чтобы все-таки поинтересоваться где девка, та уже оказалась в лапах Аль-Танина. Хотя, как показало наблюдение, Оленнара все еще сохраняла свой гордый дух, и сбежала от Аль-Танина в первую же ночь — пусть и с подачи братца Жарана.

Но только найдя трупы брата и Назира, главы силового крыла культа Черных песков, Дахар уверился, что найденная им девка и есть Оленнара.

И теперь ему приходится проходить через крайне неприятную процедуру. Но возможно, в этот раз ему удастся сдержаться — и Раузан получит вожделенного ребенка. А вот потом можно будет и поразвлечься… Раз уж Оленнара почти год путешествовала, наверняка ее кое-чему научили, и бесконечность в ее компании может стать хоть немного короче.

Словно в ответ на его мысли Раузан сделала последний пасс руками над его головой, и тело словно пронзило тысячей иголок. По коже прокатился вал ледяных мурашек.

Сознание стало чистым и ясным. Ярость и похоть больше не туманили его, ненависть поутихла. Он, наконец, смог нормально различать запахи, слышать обращенные к нему слова и видеть окружающий мир, а не только одну Оленнару.

— Спасибо, дорогая, — Дахар соскочил со стола и, поймав ладонь жены, поцеловал кончики пальцев. — Ты не устала? Нам ведь сегодня предстоит еще много интересного.

В доме происходила невероятная суматоха.

Он сообщил, что нашел Оленнару сразу, как отправился к Жарану, затем еще трое суток выслеживал в пустыне. И Раузан сразу начала приготовления к церемонии. А вчера, едва Оленнара оказалась дома, разослала приглашения всем высшим подчиненным правителям.

Отказаться не мог никто, даже если не успевал прибыть в такие сжатые сроки. Пара клановых магов, вместо обеспечения безопасности поместья, занимались исключительно активацией перемещающих арок по всему континенту.

Именно поэтому, наверняка, кто-то не досмотрел, и крылатые танцовщицы из той же народности, что и Оленнара, умудрились сбежать. Их бросились искать — но ни снаружи города, ни внутри их не было. А затем пропали и остальные девушки из бараков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оленнара при этом сидела в комнате, едва ли не прикидывась растением. Но внутри ее магических узлов явно перекатывалась затаенная злоба. Уж это-то Дахар давным-давно научился определять. Злоба и какое-то мрачное удовлетворение.

Это было странно.

Но размышлять об этом некогда, он еще успеет обломать эту стерву. Совсем скоро.

Едва солнце перевалило в последнюю четверть небосвода, как начали прибывать высокие гости.