Святая Русь (Энциклопедический словарь русской цивилизации) - Платонов Олег Анатольевич

С.В. Булгаков

АЛЕКСЕЕВСКИЙ женский монастырь, Московская еп., на Красносельской улице. Основан был в 1360 свт. Алексием, митр. Московским, по желанию его сестер Евпраксии и Иулиании, на Остоженке, на месте, где позднее был воздвигнут Зачатиевский монастырь. После пожара в 1547 Алексеевский монастырь был перенесен ближе к Кремлю, на место, где ныне храм Христа Спасителя. В 1837, по соизволению имп. Николая I, желавшего построить на месте обители храм Христа Спасителя, монастырь переведен был к приходской Крестовоздвиженской церкви. В монастыре находились Тихвинская и Грузинская чудотворные иконы Божией Матери.

С.В. Булгаков

АЛЕКСЕЕВСКИЙ мужской монастырь, Ярославская еп., в Угличе. Основан в 1371 по желанию митр. Московского Алексия иноком Адрианом. Здесь хранилась чудотворная икона Божией Матери, именуемая Вратарницею, на которой Богоматерь изображена в виде монахини, с жезлом и четками в левой руке и свечой в правой; эта св. икона, находившаяся в монастырской кладовой, 23 июня 1894 по просьбе больного купца, прибывшего из Петербурга в обитель, согласно бывшему ему видению, была торжественно перенесена в монастырский Успенский храм.

С.В. Булгаков

АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (19.03.1629 - 29.01.1676), русский царь с 1645, сын Михаила Федоровича. В первые годы царствования государством фактически управлял его воспитатель ("дядька") боярин Б.И. Морозов. С н. 1650-х он берет управление в свои руки. Созданный им Приказ тайных дел (1654-76) подчинялся непосредственно царю и осуществлял контроль над государственным управлением. Царь сам читал челобитные и др. документы, писал или редактировал многие важные указы и первым из русских царей стал собственноручно подписывать их, непосредственно участвовал во многих военных походах (под Смоленск, Вильно, Ригу), руководил внешнеполитическими переговорами.

Царствование Алексея Михайловича являет собой взору внимательному и пытливому поучительную картину того, сколь плодотворно сказывается на жизни государственной неспешное, тихое, религиозно осмысленное самосознание власти. Несмотря на Раскол, несмотря на драматическую судьбу Никона и кризис русской "симфонии властей", царствование это можно назвать одним из самых плодотворных и удачных в русской истории.

Традиционная точка зрения современной исторической "науки" предполагает, что в XVII в. Московская Русь как общественный, государственный, культурный, политический и военный организм совершенно изжила себя, и лишь воцарение Петра I, царя-реформатора, вдохнуло в страну новую жизнь. О Петре I речь особая, что же касается Московской Руси, то деятельность Алексея Михайловича блестяще опровергает этот убогий вывод.

Симпатии историков к Петру и их неприязнь к Руси допетровской объясняются психологически просто: человек всегда приветствует то, что ему понятно, близко, и отвергает, недолюбливает то, чего понять он не в состоянии. Это даже не вина, а достойная всяческой жалости беда современного массового сознания.

Именно Алексей Михайлович окончательно возвращает России земли Малороссии, отторгнутые от нее враждебными соседями в лютую годину татарского нашествия. Именно он ведет с Польшей - давним и непримиримым врагом Руси - необыкновенно трудную войну и оканчивает ее блестящей победой. Именно он, получив в наследство страну бедную, еще слабую силами и средствами после Смуты, но уже стоящую пред лицом множества государственных и общественных задач - начинает эпоху реформ, причем реформ неторопливых и продуманных, захвативших область юридическую и экономическую, военную и религиозную.

Одно лишь знаменитое "Уложение" Алексея Михайловича, именуемое иначе "Свод всех законов", могло бы, по словам исследователя XX в., "составить славу целого царствования". "Уложение" 1649 стало первым полным сводом законов, действующих на всей территории Русского государства. Оно содержало 25 глав, построенных по тематическому признаку и разделенных на 967 статей. В подготовке столь обширного документа участвовала целая комиссия во главе с князем Н.И. Одоевским, назначенная Земским собором 16 июля 1648. Уже в 1649 было осуществлено три издания "Уложения". Книга разошлась огромным по тем временам тиражом: с 1650 по 1654 в разные города России было продано 1173 экземпляра.

Было окончательно утверждено дело исправления богослужебных книг, принят Новоторговый устав, издана Кормчая книга, не говоря уж о массе частных законоположений, призванных упорядочить русскую жизнь. Во внешней политике стратегическая инициатива после долгих лет застоя снова перешла к Москве. Литва и Польша окончательно утратили наступательный порыв, отступив в отношениях с Русью на роль стороны обороняющейся, без надежды на победу.

Сказанного достаточно, чтобы объяснить необходимость повнимательнее присмотреться к личности самого царя, которого историки признают человеком, воплотившим в себе наиболее характерные черты государственного, религиозного и бытового мировоззрения своих современников. Россияне искренне любили своего монарха. Самая наружность государя располагала в его пользу: в живых голубых глазах светилась искренняя доброта, лицо было полно и румяно, ободряя и обнадеживая собеседника выражением добродушной приветливости, не мешавшей, впрочем, серьезности и важности, приличествующей Августейшей особе. Полная фигура царя сохраняла осанку величавую и чинную, подчеркивая сознание Алексеем Михайловичем важности и святости сана, возложенного на него Самим Господом Богом.

Редкие душевные достоинства царя пленяли даже иностранцев. Их отзывы говорят о том, что "царь одарен необыкновенными талантами, имеет прекрасные качества и украшен редкими добродетелями, он покорил себе сердца всех своих подданных, которые столько же любят его, сколько и благоговеют перед ним". При своей неограниченной власти, отмечают они, "царь Алексей не посягнул ни на чье имущество, ни на чью честь, ни на чью жизнь". Он "такой государь, какого бы желали иметь все христианские народы, но немногие имеют".

В домашней жизни он (как, впрочем, и его державные предшественники) являл собой образец умеренности и простоты. Три, много если четыре, комнаты рядом, одна возле другой, служили для него весьма достаточным помещением. Были они не особенно обширны, своим простором равняясь обычной крестьянской избе (три сажени в длину и столько же в ширину). Внутреннее убранство покоев тоже немногим отличалось от крестьянского: те же лавки вдоль стен, та же утварь, и лишь кресло для самого государя - роскошь невиданная - выдавало с первого взгляда комнату царя.