Шахта - Дэвид Джеймс Шоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет. Сейчас точно нет.
– Ты решил подстраховаться. – Одним движением руки Джонатан эксгумировал всех мертвецов. Снег напоминал творожные хлопья.
– Угу.
– Тогда вы оба ждете последней капли. Хотите перетерпеть друг друга, потому что никто не желает взять на себя ответственность и прекратить отношения.
– Разве не все так делают?
Джонатан согласился:
– Мне начинает казаться, что нет ничего хорошего в том, чтобы наблюдать за тем, как отношения перезревают, гниют и наконец падают с дерева. Даже когда они превращаются в компост и возвращаются в землю, люди продолжают убеждать себя в том, что ничего не изменилось. Надежда умирает последней. Как и чувство вины. Но конец – это конец. Я сам в этом еще не так хорош, но учусь.
– В отношениях ты понимаешь меньше, чем я, – сказал Баш. Он осушил очередную бутылку пива.
– Мы сейчас говорим о тебе и твоей соседке, здоровяк.
У Баша появился огонек в глазах, сигнализирующий о том, что он готов к порции турбо-кофе.
– Не надо сбивать меня с толку. Я больше тебя, малявка. Вернее, недомалявка.
– О да. Попробуй разубеди меня.
– Я не говорил, что выше тебя, маленький член.
– Угу. – Джонатан использовал бутылку в качестве микрофона и заговорил с азиатским акцентом. – Эй, мистел, вы пытаетесь завести машину без бензина. Вплочем, эта масина – «датцун».
– А вот и нет, чаквелла [25]! – Баш встал и начал издавать монструозные звуки, сопровождая их движением таза взад-вперед. – Смотри, как Пикапзилла сминает автобусы! – Он буквально рвал и метал.
Джонатан поднял бутылку ему в ответ:
– Ты хотел сказать, смотри на крушение «Гинденбурга» [26], беляш?
Баш с гордостью продемонстрировал международное приветствие, между указательным и безымянным пальцем.
– Турбо-кофе на двоих?
– А то! – Джонатан поставил снежный шар на место и взял Магический. Перевернул его, не придумав вопрос.
Жри дерьмо, придурок.
Баш заправил кофемашину и достал набор мерных емкостей. Открыл бутылки с алкоголем и стал напевать какую-то мелодию.
Джонатан взял еще одно печенье. Всяко лучше, чем играть с Магическим шаром в игру, в которой все равно проиграешь.
Будьте готовы к неожиданным событиям.
– Видел тварь, которую завела Джессика? – спросил Баш из кухни. – Лысая кошка. Редкая порода. Во всем мире их около сотни. Кошка без меха. Похожа на демона, с большими ушами, морщинистой мордой и голодным взглядом. Просто дичь. Ну и уродина.
– Нет, не видел.
Джонатан кормил кошек, когда учился в пятом классе. Было слишком самонадеянно утверждать, что ты владеешь кошкой, так как они постоянно пропадали или умирали страшной смертью. И в обоих случаях не возвращались.
Он ненавидел кота Аманды. Она назвала его Дымком, в те времена, когда в этом слове не было ничего зазорного. Дымок был рыжим полосатым котом. Аманда разрешала ему спать у себя между ног. Множество раз Джонатан наблюдал, как Аманда во сне раздвигала ноги, чтобы кот мог улечься поудобнее, а он в свою очередь терся о нее, касался и согревал. Кроме того, Джонатан подозревал, что его урчание производило нежные вибрации, этакий ненавистный суррогат сексуального соития и деторождения. Захватчик наблюдал за Джонатаном через полуприкрытые щелки дьявольских глаз. Ему удалось попасть в то место, в которое Джонатану дорога все чаще была закрыта.
Мысли о кошках лишний раз напомнили ему о потерях. Баш прав: он понимает в отношениях гораздо меньше.
– Мне всегда казалось, что у кошек и собак одинаковый уровень врожденного интеллекта, – сказал Джонатан. Ему было необходимо хоть что-то сказать, чтобы остановить поток воспоминаний. – Кошатники утверждают, что кошки умнее. Собачники – наоборот. Просто собак легче очеловечить. Они могут быть поводырями или вытаскивать детей, провалившихся под лед. А кошки… кошки смотрят на невидимых монстров.
Невидимые монстры. Так Аманда объясняла привычку Дымка в течение нескольких минут неотрывно смотреть в одну точку в углу.
– У меня кровь стынет в жилах оттого, как они играют со своей добычей. – Баш демонстрировал навыки вспенивания молока. Турбо-кофе скоро будет готов. – Они возятся со своей жертвой, мучают ее, а потом разрывают на части. Для них это просто веселая игра. Обыденный садизм. Это у них врожденное, записано на костях.
– Думаю, кошачий интеллект так пугает, потому что в нем есть что-то внеземное. – Джонатан не мог избавиться от мысли, что всякий раз, когда Дымок устраивался у Аманды между ног, совершалось нечто порочное. Ее интерес к хорошему сексу угас, но Дымок каждую ночь проводил на своем ложе. По крайней мере, Аманда признавала, что секс с Джонатаном был хорошим…
Кофемашина забулькала и зашипела. Этот звук ни на что не похож. Кухня наполнилась разрушительным, астматическим шумом.
Если бы Джонатан пожаловался Аманде на Дымка, спровоцировал бы очередную ссору. А их и без того было чертовски много. Все аргументы заканчивались на непоколебимом взгляде Аманды на детей и жизнь в реальном мире и на то, чем занимаются нормальные люди. Затем следовал кошмар в виде невысказанных упреков и молчаливого несогласия.
Задай этот вопрос позже. Пошел ты, мудак.
Отношения были слишком испорчены, чтобы наладиться. Джонатан и Аманда совершенно не подходили друг другу. Они не могли прийти к одному мнению о простейших вещах. Он знал это. А еще знал, что очень скучает по ней. Ее отсутствие – словно разъедаемая кислотой дыра у него в желудке, которая никогда не затянется. Все напоминало о ней. В магазинах он видел вещи, которые могли бы ей понравиться. Ему было больно оттого, что он скучает по ней. Но еще больнее оттого, что она по нему не скучает. И даже если скучает, никогда не покажет. Это было бы проявлением слабости. Любой их разговор напоминал египетскую гробницу с множеством ловушек. Только то, что они слишком хорошо знали друг друга, позволяло в них не угодить. Он скучает по ней прямо сейчас. И будет скучать, когда свернется калачиком на диване.
Печенье. Пора завести новых друзей.
– Вот, – сказал Баш. – Заполни дыру в своей душе. – Чашка с турбо была размером с пивную кружку. Пульсирующий жар, накрытый белой шапкой молочной пены.
Джонатан сделал глоток и почувствовал, что мир вокруг меняется.
– Баш, мы с Амандой…
– Стоп-стоп-стоп. – Улыбка исчезла с лица Баша. – Я больше не хочу слышать про Аманду. Нет. С этой дурной привычкой надо кончать. Никакой Аманды. Ее не существует, ты понял?
Он не ожидал такого отпора, но Доктору Башу, наверное, виднее. Он умел читать мысли.
– Хорошо, а что насчет вашей с Камелой турнирной таблицы?
– Боюсь, моя дорогая сердечная и постельная подруга Камми превращается в жопаря, – сказал Баш с
