Избранное - Азиз Несин

Еще не менее получаса я крутил диск, переговорил с кучей незнакомых людей и наконец дозвонился до работы.

– Что у вас делается? – спросил я.

– Беда! – ответил чиновник.

– Какая еще беда?

– Заливает, с потолка прямо хлещет… Комната превратилась в озеро…

– Послушай, ты что мелешь? Над нашим бюро еще четыре этажа…

– В том-то и дело… с верхних этажей на нас и льет…

– У вас был такой сильный дождь?..

– Вероятно, был… Так говорят, но я лично не видел.

Я в сердцах бросил трубку.

– Газеты еще не приносили?

– Когда дождь, разносчик приходит поздно, – ответила прислуга.

– Какой дождь?..

– Если сильный, так и совсем не приходит…

Вконец расстроенный, я вышел на улицу. Ждал, ждал – автобуса нет… Люди на остановке начали ворчать:

– Когда это дождь был, что автобусы так запаздывают?

– Покапал немного… Я видел…

– Чуть-чуть побрызгал…

Мы стояли под палящими лучами солнца. Наконец показался автобус. Набилось в него народу – ух!

На двадцать минут позже расписания подошел пароход к пристани. Пассажир рядом со мной читал газету.

– Американский генерал Бердингер Уолд прибыл… – сказал он приятелю, что сидел напротив.

– Да?

– Послушай, что генерал сказал журналистам: «Турция защищена от любого нападения».

Приятель, сидевший напротив, издал странный звук и засмеялся. Сосед спросил его:

– Ты что смеешься?

– Послушай, на кой черт тратить на нас бомбы? Да разбрызгай над Стамбулом два стакана воды, и жизнь в городе остановится.

Я бываю очень чувствителен, когда дело касается чести моей родины, а потому встал, чтобы не дать пощечину этому распоясавшемуся типу, и вышел на палубу.

Приехал в редакцию. В тот день все перепуталось. Посыльный вместо одиннадцати часов пришел в семнадцать. Машинистка совсем не явилась. Лифт не работал. Разносчик кофе поскользнулся и упал с лестницы. А жена, дозвонившись ко мне, сказала, чтобы я пораньше возвращался домой, ибо у нас сегодня будут гости.

Но, как я ни стремился уйти из редакции раньше, ничего не получилось. У меня начались такие ревматические боли, что я не мог шагу ступить, – так бывает, едва только дождевое облачко покажется на небе.

Но вот я снова на пристани! Она вся изукрашена разноцветными флагами, большими и малыми… Что бы означали эти флаги? Любопытно… Ведь сегодня не день освобождения Стамбула, провозглашения Республики, не день открытия меджлиса, не день победы – ничего похожего, самый обыкновенный день.

Я спросил у кассира, он пожал плечами.

– Почему вывесили флаги, спрашиваете? Не знаю… Интересно, в самом деле, какой сегодня праздник?

Я спросил у работника пристани. Он тоже удивлен, почему флаги…

– Может, приехал какой важный иностранный гость?

– В газетах не пишут… – ответил я.

Начальник пристани тоже ничего не знал. Мое любопытство так разгоралось, что я никак не мог заставить себя уйти. Все бегал, суетился, все пытался разузнать, в чем дело! II вот ко мне подходит матрос:

– Господин, вас интересует, почему висят флаги? Они все ничего не знают, зря вы их спрашивали. А я вам объясню…

– Ну, говори же!

– Никакого праздника нет. Утром был дождь… Дождь был благодатным…

– А-а-а! Ну и что? – домогался я.

– Ну, шел дождь, залило склад, флаги-то и намокли, вот мы их на пристани и развесили просушить.

Вот оно что! Теперь можно было спокойно идти домой. И я пошел.

– Где ты пропадаешь? – набросилась на меня жена. – Гости сидели, ждали-ждали тебя и ушли.

Отрежьте мне семьдесят восемь сантиметров

Вот уже несколько ночей я без сна. Непосильная работа расшатала мои нервы: спать хочу, а заснуть никак не могу. Обратился к невропатологу.

– Сколько часов в день ты работаешь? – спросил он.

– Часов шестнадцать-двадцать. Врач не поверил мне.

– У тебя переутомление. Что заставляет тебя столько работать?

Мне захотелось плюнуть ему в лицо. Что за вопрос? Наверное, не от хорошей жизни! Он прописал мне успокоительные капли, снотворные пилюли. Не помогло. Вот уже лежу в постели, вот наконец и сон начинает одолевать, и вдруг вспоминаю, что за квартиру не плачено уже три месяца. Попробуй-ка заснуть после этого.

В голову лезут всякие цифры. Если каждый месяц откладывать десять лир, то сколько это составит в год? Квартирная плата доконала меня. Не посчастливилось мне иметь на этом свете свою собственную крышу над головой.

Спал ли я за последнюю неделю хотя бы пять часов? Я изнемог от бессонницы. И вот лежу, беру газету в надежде, что она поможет мне уснуть. На первой же странице читаю сообщение: «В районе площади Таксим продается земельный участок за четыре миллиона лир».

Четыре миллиона… Участок в тысяча шестьсот двадцать четыре квадратных метра. Я начал делить четыре миллиона на тысяча шестьсот двадцать четыре.

По натуре я человек легкомысленный, но всякого рода арифметические выкладки – моя слабость. Значит, один квадратный метр стоит около двух тысяч пятисот лир.

«Что, если бы я вздумал купить этот участок. А?.. Четыре миллиона лир. Сколько я зарабатываю в месяц? Пятьсот».

Вошла жена:

– Ты все еще не спишь?..

– Отстань, видишь, я считаю! – резко ответил я ей.

«…Пятьсот в месяц. Сколько я смогу скопить, если поднатужиться? Да ничего! Ну, а все-таки? Допустим, каждый месяц я буду откладывать сто лир, в год получится тысяча двести. За десять лет – двенадцать тысяч, за сто лет – сто двадцать тысяч. Таким образом, за тысячу лет (если я проживу столько!), откладывая по сто лир в месяц, я сколочу миллион двести тысяч лир…»

Мне захотелось во что бы то ни стало приобрести этот участок. Запели петухи.

Когда я начну считать, меня не остановишь… Еще в школе я любил вычислять: за сколько миллионов лет я мог бы добраться до луны, до солнца, до Марса, если бы бежал без остановки.

По моим расчетам выходило, что дойти пешком до солнца легче, чем купить участок земли.

Настало утро, а я все считал.

«Не видать мне этого участка, если даже я проживу три тысячи лет. Ну-ка, сосчитаем, что получится, если я буду откладывать все пятьсот лир, которые зарабатываю? Тогда нужно работать, чтобы выкупить этот участок, шестьсот шестьдесят шесть лет. Ничего себе!»

И снова я проглатываю одну за другой две пилюли и ложусь в постель. Мысль о покупке участка не дает мне заснуть. Встаю и опять принимаюсь за подсчеты.

«Если в сутки вместо шестнадцати я буду работать все двадцать четыре часа и мой заработок увеличится до тысячи лир и целиком, все до последнего куруша, я стану откладывать, то придется поставить в известность моего хозяина, что для покупки участка мне нужно прожить еще триста тридцать три года».

Моя дочка, взглянув на меня, воскликнула:

– Папочка!.. Что с тобой?

– Убирайся вон! – закричал я на нее.

Я не засну, если не куплю участка.

«А что, если начать считать наоборот? Каков должен быть мой заработок, сколько тысяч лир мне нужно откладывать, чтобы все-таки этот участок стал моим? Если я буду откладывать две тысячи лир в месяц, то он будет моим через сто шестьдесят семь лет. Пропади все пропадом! Я никогда не смогу купить его».

«Как же так, – раздумывал я, – ведь эту землю купили тоже люди, которые, может быть, даже и не откладывали, не копили. Нет, вероятно, копили, отказывая себе во всем. Уф-ф-ф! Они добились своего, отсчитали четыре миллиона и купили».

Нужно принять еще успокоительного и пилюлю. Желудок мой – словно аптечный склад.

– Что с тобой, успокойся, дорогой, приляг…

– Отстаньте вы все от меня!

«Но как же все-таки человек, отсчитавший четыре миллиона, заработал их? Надо это высчитать… Но, может, он отдал четыре миллиона, а у него еще столько же осталось? Значит, восемь миллионов… Чем занимается этот человек? Самый высокопоставленный чиновник, согласно штатному расписанию, получает в месяц максимум тысячу пятьсот лир. Чтобы собрать четыре миллиона, он должен, не притрагиваясь к жалованью, откладывать его двести семьдесят шесть месяцев подряд.

Черт бы побрал, у меня сейчас лопнет голова!.. Покупателем может быть врач. У врачей большие доходы. Предположим, он получает с каждого пациента тридцать лир…»

– Уже утро, поспи хоть немного…

– Не сбивайте меня, говорю я вам!..

«Если он за день примет десять человек – это триста лир. В месяц девять тысяч… Если он из них отложит шесть тысяч… Чтобы врач смог купить этот участок, ему нужно практиковать шестьдесят семь лет. Нет, нет, хозяином этого участка не может быть и врач. Тогда им может стать купец, имеющий десять тысяч дохода каждый месяц».

Я убедился, что владельцем участка не может быть так же, как и я, ни чиновник, пи врач, ни купец. Потом я подсчитал доходы инженера, подрядчика. Нет, и им не под силу!

– Вот уже пятую ночь ты не спишь… Приляг, может, заснешь.

Я кладу голову на подушку, глаза мои открыты. Попробуй-ка, друг, уснуть!.. Вдруг меня осенило. Конечно, это содержатель дома терпимости, весь капитал которого составляет пять пухленьких девиц. «Если каждая девица будет приносить в день сто бумажек, пять раз по сто – пятьсот… тридцать раз по пятьсот, в месяц – пятнадцать тысяч… Арендная плата, расходы, издержки, допустим, на руки чистыми он получит десять тысяч. В год – сто двадцать тысяч… В тридцать лет… Проклятие, и содержатель дома терпимости не сможет купить. А что, если заняться контрабандой? Это блестящая идея!»