На луче света (ЛП) - Брюэр Джин

— Привет, доктор Брюэр.

— Здравствуй, Роб. Как ты себя чувствуешь?

Он пожал плечами.

— Ты помнишь, как приходил сюда из второго отделения?

— Нет.

— Что последнее ты помнишь?

— Я проходил тест на склонность к гипнозу.

— Что ж, ты его прошел.

Его плечи тяжело опустились.

— Ты же знаешь, что здесь нет никакой опасности, волноваться не о чем, так ведь? Ты готов попробовать?

— Думаю да.

— Ладно, сядь и расслабься. Хорошо. Теперь сконцентрируй свое внимание на этой маленькой точке на стене позади меня.

Он притворился, что не видит ее. Однако, спустя мгновение, все же выполнил мою просьбу.

— Вот так. Просто расслабься. Хорошо. Отлично. Сейчас я сосчитаю от одного до пяти. На счет один ты начнешь чувствовать сонливость, с каждым счетом твои веки будут становиться все тяжелее и тяжелее, и когда я дойду до пяти, ты будешь спать, но сможешь слышать все, что я говорю. Ты все понял?

— Да.

— Хорошо. Теперь позволь своим рукам опуститься…

Руки Роба тяжело упали вдоль тела, глаза были плотно закрыты. Он тихонько захрапел. Было очевидно, что он притворялся.

— Хорошо, Роб, можешь открыть глаза.

Его глаза распахнулись.

— Что, уже все?

— Роб, тебе нужно лучше сосредоточиться. Ты боишься процедуры?

— Нет, совсем нет.

— Ладно. Тогда давай попробуем снова. Тебе удобно?

— Да.

— Отлично. Теперь попробуй полностью успокоиться. Пусть все твои мышцы станут мягкими и просто расслабятся. Так. Хорошо. Теперь найди на стене пятно. Хорошо. Просто расслабься. Один… ты начинаешь ощущать сонливость. Два… твои веки тяжелеют…

Роберт пристально смотрел на белую точку. Он все еще сопротивлялся, вероятно, разрываясь между страхом и подозрением. На счет три его веки затрепетали, но он изо всех сил старался открыть их. На счет пять его веки все же сомкнулись, а подбородок упал на грудь.

— Роб, ты слышишь меня?

— Да.

— Хорошо. Теперь подними голову и открой глаза.

Он подчинился. Я проверил его пульс и громко откашлялся. Пульс не прощупывался.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Хорошо. Ладно, Роб, сейчас мы с тобой вернемся в прошлое. Представь, что страницы календаря возвращают нас все дальше и дальше. Ты постепенно становишься моложе. Все младше и младше. Вот тебе тридцать, двадцать пять, двадцать. Теперь ты выпускник средней школы. Это март 1975 года. Уже почти наступила весна. У тебя свидание с твоей девушкой Салли. Только что ты за ней зашел. Куда вы собрались?

— Мы хотим сходить в кино.

— На какой фильм вы пойдете?

— На «Челюсти».

— Хорошо. Во что одета Салли?

— На ней ее желтое пальто и шарф.

— На улице холодно?

— Не очень. Ее пальто расстегнуто. Она в блузке и синей юбке.

— Вы едете или идете?

— Идем пешком. У меня нет машины.

— Отлично. Вы в кинотеатре. Вы вошли. Что происходит дальше?

— Я покупаю попкорн. Салли его обожает.

— А ты нет?

— Я возьму немного у нее. У меня нет больше денег.

— Хорошо. Роберт Шоу съеден акулой[32]. Фильм закончился, и вы покидаете кинотеатр. Куда вы направляетесь сейчас?

— Мы возвращаемся в дом Салли. Она хочет поговорить.

— Ты знаешь, о чем будет разговор?

— Нет. Она не хочет говорить мне, пока мы не доберемся до дома.

— Ладно. Вы дошли до дома Салли. Что ты видишь?

Казалось, Роберт стал раздраженным.

— Я вижу большой белый дом с мансардными окнами на крыше. Мы собираемся сесть на веранде, чтобы немного поговорить. На одной из качелей.

— Что тебе говорит Салли?

— Ее голова у меня на плече. Я ощущаю ее мягкие волосы и могу уловить запах шампуня. Она рассказывает мне, что беременна.

— Как она узнала об этом?

— У нее два месяца не было месячных.

— Ты отец?

— Нет. Между нами никогда ничего не было.

— У тебя с Салли никогда не было сексуальной близости?

Его кулаки сжались.

— Нет.

— Ты знаешь кто отец?

— Нет.

— Салли не хотела тебе говорить?

— Я никогда ее не спрашивал.

— Почему?

— Если бы она хотела, чтобы я знал, то сама бы мне рассказала.

— Ладно. Что ты собираешься с этим делать?

— Это то, о чем она хочет поговорить.

— И как по ее мнению тебе следует поступить?

— Она хочет, чтобы мы поженились. Вот только…

— Только что?

— Она знает, что я хочу поступить в колледж.

— Как ты к этому относишься?

— Я тоже хочу, чтобы мы поженились.

— И отказаться от своей карьеры?

— У меня нет другого выбора.

— Но ведь ты не отец.

— Это не имеет значения. Я люблю ее.

— Так ты сказал, что намерен жениться на ней?

— Да.

— Что происходит сейчас?

— Она целует меня.

— Тебе нравится, когда она целует тебя?

— Да.

Его ответ прозвучал до странности прозаично.

— Она когда-нибудь целовала тебя раньше?

— Да.

— Но это никогда не имело продолжения?

— Нет.

— Почему?

— Я не знаю.

— Ладно. Что происходит сейчас?

— Мы заходим внутрь.

— Стало слишком холодно, чтобы оставаться на крыльце?

— Нет. Она хочет подняться в свою комнату.

— Она больна?

— Нет. Она хочет, чтобы я тоже пошел с ней.

— Расскажи мне, что ты видишь.

— Мы поднимаемся по лестнице. Стараемся идти как можно тише, потому что она скрипит. Вокруг темно за исключением света в прихожей. Все остальные легли спать.

— Продолжай.

— Проходим на цыпочках до конца коридора. Пол по-прежнему скрипит. Заходим в комнату Салли. Она закрывает дверь. Я слышу, как щелкнул замок. Снимаем с себя верхнюю одежду.

— Дальше.

— Какое-то время мы обнимаемся и целуемся. Она прижимается ко мне. Прости, но я ничего не могу с собой поделать. Я засовываю руку ей под юбку и задираю ее вверх.

— Продолжай, Роб. Что происходит теперь?

— Мы движемся в сторону кровати. Салли падает на кровать, я сверху на нее. Нет! Пожалуйста! Я не хочу этого делать!

— Почему? Почему ты не хочешь заниматься сексом с Салли?

— Это ужасно. Сейчас мне надо поспать.

— Все в порядке, Роб. Это конец. Все кончено. Что происходит сейчас?

— Я одеваюсь.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю. Думаю, лучше.

— Что делает Салли?

— Она просто лежит и смотрит, как я застегиваю свою рубашку. Здесь темно, но я вижу, что она улыбается.

— Продолжай.

— Я одел пальто. Мне нужно идти.

— Почему ты должен уйти?

— Я сказал маме, что вернусь домой в одиннадцать тридцать.

— Сколько сейчас времени?

— Двадцать минут двенадцатого.

— Что происходит?

— Салли встает и обнимает меня. Она не хочет, чтобы я уходил. На ней нет никакой одежды. Я стараюсь не смотреть, но получается плохо.

— Что ты видишь?

— Она голая. Я не могу смотреть. Открываю дверь. «Пока, Салли. Увидимся завтра». Иду на цыпочках по коридору. Вниз по лестнице. За дверь. Я бегу. Бегу всю дорогу до дома.

— Твоя мать ждет тебя?

— Нет. Но она слышит, как я вошел. Спрашивает, я ли это. «Да, мама, это я». Она хочет знать, хорошо ли мы провели время. «Да, мама, мы очень хорошо провели время». Желает мне спокойной ночи, и я иду в свою комнату.

— Ты идешь спать?

— Да, но я не могу заснуть.

— Почему?

— Я продолжаю думать о Салли.

— О чем именно ты думаешь?

— О том, как она пахнет, как она чувствует, какова она на вкус.

— Тебе нравится все это?

— Да.

— Но ты не можешь дойти до конца?

— Нет.

— Роб, ты можешь рассказать мне обо всем, что произошло, когда ты был моложе, из-за чего у тебя возникла неприязнь к сексу? О чем-то, что причинило тебе боль или напугало тебя?

Нет ответа.

— Ладно. Тогда слушай внимательно. Снова представь календарь. Страницы быстро переворачиваются, но на этот раз мы идем вперед. Ты взрослеешь. Двадцать, двадцать пять, тридцать, ты становишься все старше. Тебе тридцать восемь лет. Сейчас 6 сентября 1995 года, это настоящее время. Ты понимаешь?