Право убийцы - Валерий Александрович Гуров

не вандальские попытки растащить статую по кускам, а слова Косорылого о неком энерговыплеске. Опять же, судя по сказанному, выплеск случился за некоторое время до того, как статуи пришли в негодность. Иначе комендант бы так и сказал, что дело было утром.

— Так а что за выплеск? — спросил я.

— А это не твоё дело, Вронский. Ты думай, как специализацию получить, а то пролетишь как фанера над Парижем, никто не посмотрит на твою квоту.

Он снова тем же манером взглянул на часы и зашагал к выходу из комнаты рваными шагами. Я проводил его взглядом, подумав о том, что Косорылый оказался отличным мужиком. Не знаю, что его так все боялись. Военная выучка из него так и перла, хоть от прежнего Викентия Самуиловича практически и не осталось ничего, ели говорить о плоти… Пожалуй, именно такими должны быть коменданты, чтобы держать молодёжь в узде.

Дверь захлопнулась, и бледный как стена Дуда стек на кровать.

— Ну вот какого хрена… головой удариться, параши чистить… дебил, сука, ненавижу!

Нет, ну это поразительно. О чём он вообще думает?

— Извиниться не хочешь? — прямо спросил я.

— За что? — искренне изумился сосед.

— За то, что меня с потрохами сдал.

— Ты про это, — Дуда отмахнулся, как от какого-то незначительно пустяка. — Так а кто сломал, я, что ли? С хрена ли мне твои проблемы своими делать? Да и вообще…

Он замолчал, покосился на дверь, как будто боясь, что комендант подслушивает. И прошипел, как змея:

— Короче, брат, это был мой ножичек, понимаешь?

— Твой? — удивился я.

— Угу, я его на вечеринке потерял! А тебе нечего переживать. Во-первых, ты все равно в академии не останешься, а во-вторых, Косорылый прав, ты при всем желании не мог статуи сломать. Ты ж бездарный!

Спор не было смысла продолжать.

— Ты не Дуда, сосед.

— А кто?

— Дура. И за своим хомяком говно убери, — я поднялся и, похлопав паренька по плечу, пошел в санузел.

— Э! Сам дура, слышь! Я Византий! — затарахтел сосед. — Ни хрена, как квотники забазарили! Ты, петрушка, блин…

Я захлопнул дверь, чтобы не слушать. Ванная комната была совсем крошечной. Если расставить руки, то упрешься в противоположные стены. Такой как Гиппопотам здесь даже бы не поместился. Ванны как таковой здесь не было, а вместо нее — шторка из клеенки с выцветшими подсолнухами, а за ней — подобие душевой кабины. Плитка старая, держится на соплях, сантехника ржавая. Я повернул вентиль крана с холодной водой, и, пока вода стекала, разделся. Ушибы и ссадины на теле смотрелись отвратительно, посинели и всячески напоминали о слабости нового тела. Вешать одежду на ржавый гвоздь, вбитый в стену вместо крючка, не стал. Бросил на пол, все равно она больше не понадобится.

Выдохнув, встал под струю воды и закрыл глаза. Мысли были разные, но очевидно одно — ближайшие планы придется скорректировать. Вернее, совместить, осмотр академии буду проводить, одновременно осваиваясь с моей новой ролью абитуриента, то есть, кандидата. Вода здесь была холодной, как прямиком из проруби, то что надо, хотя от холода быстро свело зубы, но мне все равно удалось расслабиться и даже взбодриться. Так, неподвижно, я простоял под струёй ледяной воды несколько минут.

Потом я захотел снять лейку и наконец вымыться с помощью огрызка хозяйственного мыла. Но стоило дотронуться до лейки, как державшийся на соплях крепеж развалился в руках и упал на плитку под ногами. Пришлось присаживаться на корточки, чтобы его поднять. Надо будет сообщить о поломке коменданту. Я коснулся лейки, но рука замерла. Это ещё что?

Плитка на полу, без того потрескавшаяся и старая, после удара сломалась окончательно и немного вздыбилась. Я приметил, что за ней спряталась поблескивающая металлическая полоска. Любопытства ради подковырнул плитку ногтём и обнаружил вмонтированное в пол металлическое клеймо с незатейливой надписью: «Бункер № 7».

Глава 8

— Сильный всегда готов признать неправоту. Так вот, я признаю. Извини. Я подумал и реально понял, что погнал.

Дуда вырос передо мной, стоило только выйти из душа.

— Без проблем, нам с тобой не детей крестить, — я прошёл к шкафу, слушая извинения соседа.

— Ага, а если бы ты сам во всем признался, то и проблем бы не было!

Судя по его словам, Дуда как-то по-своему понял собственную неправоту. Просто, кроме как со мной, ему было не с кем зацепиться языком, а собеседника сосед терять не хотел. Ну ничего, пусть болтает, таких как он всегда лучше сделать другом, хотя бы формально. Кстати, за хомяком он убрал, выпотрошил опилки в пакет, поставил у двери — на выброс. Сам грызун расположился на его кровати и снова что-то жрал, набивая щеки, наглая морда то и дело посматривала на меня с опаской.

— Ну, раз вопрос закрыли, то давай переодевайся и пойдём в столовую, она тут на первом этаже, кормят вкусно и сытно. После могу показать, где выдают петов, — предложил сосед в порыве показного дружелюбия.

— Обязательно.

Есть хотелось жутко, настолько, что скрутило живот. Я заглянул в шкаф, посмотрел свой гардероб… и понял, что все эти шикарные костюмы принадлежат моему соседу, мне они явно не по размеру. Из моего здесь оказался разве что протёртый пиджак с залатанными локтями и засаленные брюки. И ещё туфли со сбитыми носами, ношеные-переношенные, но, по крайней мере, без опции «лягушки-квакушки». Ну-у, чем богаты, тому и рады.

Я вытащил из шкафа скромные пожитки, уселся на кровать и натянул носки. Пошевелил большим пальцем, передающим привет из дырки.

— У тебя есть нитки и игла? — уточнил у Дуды, за неимением другой пары носок, хотелось привести хотя бы эти в божеский вид.

— Э-э… для чего? Я тебе что, швея?

Понятно, действительно, для чего? Я натянул второй носок, оказавшийся протертым на пятке. Надеюсь, что разуваться нигде не придется.

— А чего ты не спросил, откуда я знаю, где здесь столовая? — словесный поток соседа не иссякал. — И вообще откуда я столько про академию знаю?

— И откуда? — я рассмотрел брюки с разных сторон, ища дыры в неожиданных местах.

— Тут сначала учился мой отец, а потом старший брат — от звонка до звонка. И младший Киря пойдёт, когда чутка подрастет.

— А дед учился? — подбросил я топлива в