Истории странных (неофициальный перевод, с иллюстрациями) - Ренсом Риггз

— Ты не виноват, что все тебя ненавидят, — шептал он Тору. — Ты просто делаешь то, для чего ты создан.

— Чир-чиррип! — отвечала саранча, потирая свои крылышки.

— Тсс! — шептал Олли, бросал в коробку пару зернышек риса и закрывал ее.

Олли стал носить Тора с собой повсюду. Он очень привязался к своему маленькому насекомому, которое забиралось ему на плечо и стрекотало там, когда на небе светило солнце, и которое весело подпрыгивало, когда Олли насвистывал песенку. Но однажды его отец нашел коробку с Тором. В ярости он вытащил оттуда саранчу, отнес ее к очагу и бросил в огонь. Раздался тонюсенький писк и тихий хлопок, и Тора не стало.

Когда Олли заплакал по своему мертвому другу, Эдвард вышвырнул его из дома.

— В моем доме никто не будет проливать слез по саранче! — проорал он и вытолкнул сына на улицу.

Олли провел ночь в поле, дрожа от холода. На следующее утро его отец, чувствуя себя виноватым оттого, что был так суров с сыном, вышел из дому, чтобы поискать мальчика, но вместо него наткнулся на гигантскую саранчу, спящую между рядами уничтоженной пшеницы. Эдвард отшатнулся в отвращении. Существо было большим как мастифф, с ногами, похожими на рождественские окорока, и усиками, длинными как хлысты для верховой езды. Эдвард побежал в дом, чтобы взять ружье, но когда он вернулся и уже собирался застрелить это существо, вокруг него поднялся рой саранчи. Насекомые влетели внутрь ствола ружья и закупорили его. Потом они закружили в воздухе перед ним, образовывая буквы, из которых сложилось слово:

«О-Л-Л-И».

Эдвард уронил ружье и ошеломленно уставился на гигантскую саранчу, которая теперь стояла на задних ногах, как стоял бы человек. Глаза у нее были не черные, как у саранчи, а голубые, как у Олли.

— Нет, — произнес Эдвард. — Это невозможно!

Но потом он заметил, что на шее этого существа болтается порванный воротник от рубашки его сына, а за ногу зацепился обрывок штанов Олли.

— Олли? — позвал он осторожно. — Это ты?

Жук пошевелил головой вверх-вниз, что было похоже на кивок.

У Эдварда странно закололо кожу. Ему показалось, что он как будто наблюдает всю эту сцену со стороны.

Его сын превратился в саранчу.

— Ты можешь говорить? — спросил Эдвард.

Олли потер одной задней ногой о другую и издал высокий стрекот, но это, похоже, было лучшее, на что он был способен.

Эдвард не знал, как ему поступить. Ему был отвратителен сам вид Олли, но все же с мальчиком нужно было что-то делать. Однако он не хотел, чтобы все об этом узнали, и вместо того, чтобы позвать городского доктора, который был страшным болтуном, он послал за мудрым Эриком.

Эрик приковылял на поле. Оправившись от первоначального потрясения, он промолвил:

— Все, как я и предсказывал. Потребовались годы, но его странность в конце концов проявила себя.

— Да, явно так и есть, — сказал Эдвард, — но почему? И как это обратить вспять?

Эрик проконсультировался со старой потрепанной книгой, которую он принес с собой — народным справочником странных состояний, который передавался в его семье из поколения в поколение, начиная еще с его прабабки, которая сама была странной{28}.

— А, вот оно, — произнес он, помусолив палец и перевернув страницу. — Здесь говорится, что человек с определенным странным характером и большим и отзывчивым сердцем, который чувствует, что больше не любим своими сородичами, принимает форму того существа, с которым чувствует наибольшую связь.

Эрик бросил на Эдварда странный взгляд, от которого тому стало стыдно.

— У мальчика был друг-саранча?

— Да, питомец, — ответил Эдвард. — Я кинул его в огонь.

Эрик поцокал языком и покачал головой:

— Возможно, ты обошелся с ним слишком сурово.

— Он слишком мягок для этого мира, — проворчал Эдвард, — но не важно. Как его вылечить?

— Для этого мне не нужна книга, — сказал Эрик, закрывая свой потрепанный том. — Ты должен любить его, Эдвард.

Эрик пожелал ему удачи и оставил Эдварда наедине с существом, которое когда-то было его сыном. Он посмотрел на его длинные чешуйчатые крылья, на его ужасные жвала и содрогнулся. Как он вообще сможет полюбить такое существо? Все же он попробовал, но его так переполняла неприязнь, что его попытки были неискренними. Вместо того чтобы проявить по отношению к мальчику доброту, Эдвард целый день читал ему нотации.

— Это я-то не люблю тебя, парень? Разве не я кормлю тебя и обеспечиваю крышей над головой? Мне пришлось бросить школу и пойти работать, когда мне исполнилось восемь, но разве не я позволяю тебе зарываться с головой в книги и школьные занятия, сколько твоей душе угодно? Как еще это называть, если не любовью? Что еще тебе надо, ты, американское отродье?

И так далее, и так далее. Когда наступила ночь, Эдвард не смог заставить себя впустить Олли в дом, так что он устроил его на ночлег в сарае и вынес ему в ведре немного объедков, чтобы тот мог поесть. Твердость делает мужчину мужчиной, считал Эдвард, а если он будет сейчас обращаться с Олли мягко, то только поспособствует этому мягкосердечию, которое изначально и превратило его сына в саранчу.

Наутро его сын пропал. Эдвард обыскал каждый угол в сарае и каждую борозду в своем поле, но мальчика нигде не было. Когда и через три дня он не вернулся, Эдвард задумался, не выбрали ли он к Олли неправильный подход. Он придерживался своих принципов, но для чего? Он прогнал своего единственного сына. Теперь, когда Олли пропал, Эдвард понял, как мало по сравнению с ним значит для него его ферма. Но этот урок он выучил слишком поздно.

Эдвард почувствовал такую печаль и сожаление, что отправился в город и рассказал всем о том, что случилось.

— Я превратил своего сына в саранчу, — сказал он, — и теперь я лишился всего.

Поначалу ему никто не поверил, так что он попросил старого Эрика подтвердить его рассказ.

— Это правда, — говорил Эрик каждому, кто спрашивал. — Его сын — огромная саранча. Он размером с собаку.

Эдвард сделал жителям города предложение.

— Мое сердце похоже на старое сморщенное яблоко, — сказал он. — Я не могу помочь своему сыну, но тому, кто сможет полюбить его настолько, что он снова превратится в человека, я подарю свою ферму.

Это необычайно вдохновило горожан. Ради такого ценного приза, говорили они, можно заставить себя полюбить почти что угодно. Конечно, для начала мальчика-саранчу надо было найти, так что они разбились на группы и начали прочесывать поля и дороги.

Олли, у которого были сверхчувствительные уши саранчи, слышал все. Он слышал, что о нем говорил отец, слышал шаги тех, кто отправился на его поиски, и не желал в этом участвовать. Он спрятался на поле на соседней ферме со своими новыми друзьями-насекомыми, и когда кто-нибудь подходил близко, саранча взлетала и окружала этого человека плотной стеной, которая давала Олли время убежать. Но через несколько дней у саранчи кончилась пища, и она поднялась в небо, чтобы перекочевать на другое место. Олли попытался присоединиться к ним, но он был слишком большим и слишком тяжелым, чтобы взлететь. Будучи несентиментальными существами, ни одна саранча не осталась, чтобы составить ему компанию, и он снова остался один.

Без друзей, которые помогали ему защищаться, прошло немного времени, прежде чем к Олли смогла подкрасться группа мальчишек и поймать его в сеть, пока он спал. Это были те же самые мальчишки, которые издевались над ним в школе. Самый старший из них закинул Олли за плечо, и они помчались обратно в город, веселясь и распевая по дороге.

— Мы превратим его обратно в мальчика, и тогда нам достанется вся ферма Эдварда! — радовались они. — Мы станем богатыми!

У себя дома они посадили Олли в клетку и стали ждать. Потом, когда и через несколько недель он упорно оставался саранчой, они сменили тактику.

— Скажите ему, что вы его любите, — посоветовала мать мальчиков.

— Я тебя люблю! — прокричал Олли сквозь прутья решетки самый младший мальчик, но он едва смог это выговорить, потому что начал смеяться.

— По крайней мере, сохраняй серьезный вид, когда говоришь это, — сказал старший мальчик и тоже решил попытаться. — Я люблю тебя, саранча.

Но Олли даже не обратил на них внимания. Он свернулся в углу клетки и задремал.

— Эй, я с тобой разговариваю! — заорал мальчик и пнул клетку. — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!

Но он не любил его, да и не смог бы заставить себя полюбить его, и когда Олли начал стрекотать ночами напролет, семья сдалась и продала его своему соседу. Это был старый охотник совсем без семьи и мало что смыслящий в делах сердечных, и после нескольких вялых попыток показать мальчику свою любовь он оставил эту затею и отправил его жить со своими охотничьими псами. Олли компания собак понравилась намного больше, чем людей. Он ел вместе с ними и спал рядом с ними в их загоне, и хотя поначалу они боялись его, Олли был так ласков и добр с ними, что вскоре все они к нему привыкли, и он стал членом их стаи. На самом деле, он чувствовал, что они настолько его принимают, что однажды охотник не обнаружил гигантскую саранчу, но получил взамен огромную собаку.