Полное собрание стихотворений - Александр Блок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
31 июля 1902
«Ужасен холод вечеров…»
Ужасен холод вечеров,Их ветер, бьющийся в тревоге,Несуществующих шаговТревожный шорох на дороге.
Холодная черта зари —Как память близкого недугаИ верный знак, что мы внутриНеразмыкаемого круга.
Июль 1902
«Инок шел и нес святые знаки…»
Инок шел и нес святые знаки.На пути, в желтеющих полях,Разгорелись огненные маки,Отразились в пасмурных очах.
Он узнал, о чем душа сгорала,Заглянул в бледнеющую высь.Там приснилось, ветром нашептало«Отрок, в небо поднимись.
Милый, милый, вечные надеждыМы лелеем посреди небес...»Он покинул темные одежды,Загорелся, воспарил, исчез.
А за ним – росли восстаний знаки,Красной вестью вечного огняРазгорались дерзостные маки,Побеждало солнце Дня.
1 августа 1902
«За темной далью городской…»
За темной далью городскойТерялся белый лед.Я подружился с темнотой,Замедлил быстрый ход.
Ревело с черной высотыИ приносило снег.Навстречу мне из темнотыПоднялся человек.
Лицо скрывая от меня,Он быстро шел вперед —Туда, где не было огняИ где кончался лед.
Он обернулся – встретил яОдин горящий глаз.Потом сомкнулась полыньяЕго огонь погас.
Слилось морозное кольцоВ спокойный струйный бег.Зарделось нежное лицо,Вздохнул холодный снег.
И я не знал, когда и гдеЯвился и исчез —Как опрокинулся в водеЛазурный сон небес.
4 августа 1902
«Свет в окошке шатался…»
Свет в окошке шатался,В полумраке – один —У подъезда шепталсяС темнотой арлекин.
Был окутанный мглоюБело-красный наряд.Наверху – за стеною —Шутовской маскарад.
Там лицо укрывалиВ разноцветную ложь.Но в руке узнавалиНеизбежную дрожь.
Он – мечом деревяннымНачертал письмена.Восхищенная странным,Потуплялась Она.
Восхищенью не веря,С темнотою – один —У задумчивой двериХохотал арлекин.
6 августа 1902
Боец
Я облачился перед битвойВ доспехи черного слуги.Вам не спасти себя молитвой,Остервенелые враги!
Клинок мой дьяволом отточен,Вам на погибель, вам на зло!Залог побед за мной упроченНеотвратимо и светло.
Ты не спасешь себя молитвойДрожи, скрывайся и беги!Я облачился перед битвойВ доспехи черного слуги.
13 августа 1902 (24 января 1916)
«Всё, чем дышал я…»
Всё, чем дышал я,Чем ты жила,Вчера умчал яВ пустыню зла.
Там насажу яМои цветы.В гробу вздохну я —Услышишь ты
О темной далиВеликих лет,Когда мы зналиВечерний свет.
14 августа 1902 (1908)
«Тебе, Тебе, с иного света…»
Тебе, Тебе, с иного света,Мой Друг, мой Ангел, мой Закон!Прости безумного поэта,К тебе не возвратится он.
Я был безумен и печален,Я искушал свою судьбу,Я золотистым сном ужаленИ чаю таинства в гробу.
Ты просияла мне из ночи,Из бедной жизни увела,Ты долу опустила очи,Мою Ты музу приняла.
В гробу я слышу голос птичий,Весна близка, земля сыра.Мне золотой косы девичьейПонятна томная игра.
14 августа 1902 (1908)
«Моя душа в смятеньи страха…»
Моя душа в смятеньи страхаНа страже смерти заждалась,Как молодая АндромахаВ печальный пеплум облеклась.
Увы, не встанет Гектор новый,Сражен Ахиллом у стены,И долговечные оковыЖене печальной суждены.
Вот он ведет ее из брани —Всесокрушающий Ахилл,И далеко, в горящем стане,Сраженья затихает пыл.
15 августа 1902
«Прости. Я холодность заметил…»
Прости. Я холодность заметилРавно – в тревоге и в тиши.О, если бы хоть миг был светелБесцельный май твоей души!
О, если б знала ты величьеНеслыханное бытия!О, если б пало безразличье,Мы знали б счастье – ты и я!
Но это счастье невозможно,Как невозможны все мечты,Которые порою ложноМоей душе внушаешь ты.
26 августа 1902 (Февраль 1914)
«Пытался сердцем отдохнуть я…»
Пытался сердцем отдохнуть я —Ужель не сбросить этих снов!Но кто-то ждал на перепутьиМоих последних, страшных слов...
Он ждет еще. Редеют тени,Яснее, ближе сон конца.Он спрятал голову в колениИ не покажет мне лица.
Но в день последний, в час бездонный,Нарушив всяческий закон,Он встанет, призрак беззаконный,Зеркальной гладью отражен.
И в этот час в пустые сениВойдет подобие лица,И будет в зеркале без тениИзображенье Пришлеца.
27 августа 1902
«Золотистою долиной…»
Золотистою долинойТы уходишь, нем и дик.Тает в небе журавлиныйУдаляющийся крик.
Замер, кажется, в зенитеГрустный голос, долгий звук.Бесконечно тянет нитиТоржествующий паук.
Сквозь прозрачные волокнаСолнце, света не тая,Праздно бьет в слепые окнаОпустелого жилья.
За нарядные одеждыОсень солнцу отдалаУлетевшие надеждыВдохновенного тепла.
29 августа 1902
«Без Меня б твои сны улетали…»
Без Меня б твои сны улеталиВ безжеланно-туманную высь,Ты воспомни вечерние дали,В тихий терем, дитя, постучись.
Я живу над зубчатой землею,Вечерею в Моем терему.Приходи, Я тебя успокою,Милый, милый, тебя обниму.
Отошла Я в снега без возврата,Но, холодные вихри крутя,На черте огневого закатаНачертала Я Имя, дитя...
Август 1902 (1915)
«В чужбину по гудящей стали…»
В чужбину по гудящей сталиЛечу, опомнившись едва,И, веря обещаньям дали,Твержу вчерашние слова.
Теперь я знаю: где-то в мире,За далью каменных дорог,На страшном, на последнем пиреДля нас готовит встречу бог.
И нам недолго любоватьсяНа эти, здешние пиры:Пред нами тайны обнажатся,Возблещут новые миры.
Август 1902 (Февраль 1914)
«Я вышел в ночь – узнать, понять…»
Я вышел в ночь – узнать, понятьДалекий шорох, близкий ропот,Несуществующих принять,Поверить в мнимый конский топот.
Дорога, под луной бела,Казалось, полнилась шагами.Там только чья-то тень брелаИ опустилась за холмами.
И слушал я – и услыхал:Среди дрожащих лунных пятенДалёко, звонко конь скакал,И легкий посвист был понятен.
Но здесь, и дальше – ровный звук,И сердце медленно боролось,О, как понять, откуда стук,Откуда будет слышен голос?
И вот, слышнее звон копыт,И белый конь ко мне несется...И стало ясно, кто молчитИ на пустом седле смеется.
Я вышел в ночь – узнать, понятьДалекий шорох, близкий ропот,Несуществующих принять,Поверить в мнимый конский топот.
6 сентября 1902
«Безрадостные всходят семена…»
Безрадостные всходят семена.Холодный ветер бьется в голых прутьях.В моей душе открылись письмена.Я их таю – в селеньях, на распутьях...И крадусь я, как тень, у лунных стен.Меняются, темнеют, глохнут стены.Мне сладостно от всяких перемен,Мне каждый день рождает перемены.О, как я жив, как бьет ключами кровь!Я здесь родной с подземными ключами!Мгновенья тайн! Ты, вечная любовь!Я понял вас! Я с вами! Я за вами!Растет, растет великая стена.Холодный ветер бьется в голых прутьях..Я вас открыл, святые письмена.Я вас храню с улыбкой на распутьях.
6 сентября 1902 (1910)
«Давно хожу я под окнами…»
Давно хожу я под окнами,Но видел ее лишь раз.Я в небе слежу за волокнамиИ думаю: день погас.
Давно я думу печальнуюВсю отдал за милый сон.Но песню шепчу прощальнуюИ думаю: где же он?
Она окно занавесила —Не смотрит ли милый глаз?Но сердцу, сердцу не весело:Я видел ее лишь раз.
Погасло небо осеннееИ розовый небосклон.А я считаю мгновенияИ думаю: где же сон?
7 сентября 1902
«Смолкали и говор, и шутки…»
Смолкали и говор, и шутки,Входили, главы обнажив.Был воздух туманный и жуткий,В углу раздавался призыв... —
Призыв к неизвестной надежде,За ним – тишина, тишина...Там женщина в черной одеждеЧитала, крестясь, письмена.
А люди, не зная святыни,Искали на бледном лицеТоски об утраченном сыне,Печали о раннем конце...
Она же, собравшись в дорогу,Узнала, что жив ее сын,Что где-то он тянется к богу,Что где-то он плачет один...
И только последняя тягостьОсталась – сойти в его тьму,Поведать великую радость,Чтоб стало полегче ему...
11 сентября 1902 (24 мая 1918)
