Фриссон - Юлия Закревская

что за ним стоит старая женщина, одетая в черный плащ с большим капюшоном. В руках у неё, была коса. Он ухмыльнулся, и даже не стал оборачиваться. Пусть знает, что он её не боится.

— Ты опасна жизнь моя, а я тебя опасней. Ведь я могу тебя убить, а ты лишь дать мне сдаться. Цэ Томас. Как тебе такое, старуха? — темноволосый широко улыбнулся, — встретимся в аду. Я скоро уже там буду. — битмейкер вышел из комнаты. Вокруг, кружились пьяные рыбы, здоровые мужики с одурманенными лицами и молодые люди, что целовались с однополыми. Сэм ухмыльнулся.

Слюна начала выделяться в огромных количествах. Через каждую секунду, Стиль сплёвывал. Уже было плевать, на культуру или на уборщиц, что потом это всё будут вытирать. Почему так много слюны? В глазах резко начало темнеть. Тело полностью потеряло равновесие. Битмейкер упал, не сумев даже зацепиться за кого-то. Чёрт, только не передоз.

«Что такое жить, дьявол скажи? Играть по заезженному сценарию от Иисуса, не дающего тебе право на приобретение корректора? Это жить? Или, в начале своего пути, самому написать маршрут, и проводить кастинг актёров для личного фильма? Советуясь, с близкими, выбирать не тот путь, о котором будешь жалеть в старости, это жить? Или, может захлёбываясь теориями конституции, не давать себе возможность просто изъявлять свои желания? Что такое жить, дьявол скажи? Подстраиваться под мнения великих, только потому, что они великие?

Меня зовут Сэм Стиль. И это была моя жизнь. За промежуток в 21 год, я сумел сделать многое: перепробовал все наркотики, перепробовал тела всех собутыльниц, сделал много качественного музла и полюбил. Самое главное, полюбил. И если бы у меня был выбор, прожить такую же жизнь, и в конце сдохнуть от героина или остаться в живых, но не встретить Триаду, а бы всё равно выбрал первое. Жаль только, что альбом Трайми не успел с пацанами выпустить. Но ничего, в следующей жизни».

Старуха победно улыбнулась.

7. Запрещён

Томми сел на кровать в своей пасмурной квартирке. За окном, что находилось неподалёку, шёл дождь. Тучи бились друг о друга, и создавали громкие разъярённые звуки, что походили на музыку взрывов. А яркие вспышки молнии, ослепляли его солнечные волосы и светлые глаза. Такие уставшие глаза, с огромными мешками, что находились чуть ниже.

Парень вспоминал вчерашние события. Получалось плохо, но он пытался. Какие-то короткометражные фрагменты, мимолётно появлялись в памяти: вот он бегает по сцене, и кричит что-то непонятное в микрофон, а из зала кто-то удивлённо «Томми, это он!». А тут, он танцует на барной стойке, пытаясь справиться с гневом лиса, истерикой подружани и нервами Пациента. А дальше? Что было дальше? Куда делся Сэм, после их последней встречи? Время уже полдень, а он ещё не звонил. Хотя, у него была привычка напоминать о себе с самого утра. Чёрт, он же… Точно, бедный Стиль.

Старая нокиа Томми, внезапно разразилась своим надоедливым рингтоном. Он находился в кармане, поэтому его бедру было приятно ощущать эту вибрацию. Парень быстро достал телефон, и посмотрел на экран.

— Мать твою, вот от кого, а от тебя звонка вообще не ждал — выругался Добряк. Это был Ник.

Для ругательств у Тома были все основания: изначально Ник и Том вообще не были знакомы, и работали совсем в разных жанрах. Вместе свёл их Сэм, так как он часто вертелся в разных кругах музыкантов ещё до увлечения наркотой и знал и того, и другого до того, как те стали заниматься своим творчеством. Раньше Томми и Сэм часто вместе тусили; пили всё, что горит и обсуждали то, как они станут знаменитыми и богатыми. Ник же был лучшим другом Сэма с раннего детства и вместе они пытались поймать удачу за хвост, начиная свою карьеру музыкантов. Даже тот самый проект этих троих возник именно в обкуренной голове Сэма, когда в момент работы над альбомом Никсоза, тот решил раскопать неиспользованный материал и предложить Тому написать текст на этот трек. Но теперь всё это было уже в прошлом.

— Слушаю.

— Аллё, Томми, мужик, это ты? — голос Ника был не на шутку встревожен.

Ясен пень, что после того, как Сэм поприветствовал очередной передоз, тот моментально ринулся откачивать своего близнеца, ибо понимал, что что-то пошло не по плану.

— Да, это я. Очень странно, что ты мне позвонил. Как там Стиль? — нервный тон голоса заинтересовал Добряка.

— Люди в белых одеяниях говорят, что всё очень плохо, если не летально, но сейчас не об этом. Этот засранец кое-что оставил для нас с тобой, как будто чуял. Вчера я забыл это передать, но сейчас ты должен это увидеть. Буду у тебя через пятнадцать минут.

— Жду. — Том положил трубку, и положил мобильник себе в карман.

Пятнадцать минут, казались вечностью. За это время, он успел обдумать все варианты, что же такого мог приготовить битмейкер, зная то, насколько он отбитый на голову и сколько различных вещей он знал.

Глаза Добряка часто закрывались, из-за нехватки сна и опустошения организма, после такой бурной ночи. Странно, что он не подох сегодня, от такого «крутого» самочувствия. Но, Саймону сейчас было намного «лучше».

Тишину и раздумья Томми, нарушил звонок в дверь. Рыжеволосый пошел к выходу.

— Мужик, это я. — голос Ника оставался таким же взволнованным.

Добряк открыл дверь и увидел абсолютно другого человека, совсем не того Ника — Никсоза, музыканта — зубрилу. Перед ним стоял взъерошенный, небрежно одетый, тощий и бледный парень с нервным тиком, как будто он сам стал заядлым наркоманом.

— Томми, это какая то мистика. Смотри. — из рюкзака Ник достал небольшую флешку, обвешанную различными брелками. Том узнал её, это была вещь Сэма.

— Так, давай по порядку. Я нихрена не понимаю. И откуда у тебя эта флешка? — Добряк удивился данному предмету.

— Чёрт, этот придурок… Видимо он знал или подозревал… Короче, когда ты ушёл из кафе, Стиль отдал мне эту флешку и сказал, что завтра он улетает из страны на небольшой промежуток времени. Самое странное, что он сказал, чтобы содержимое этой флешки мы осмотрели вместе. И тут он… Ну ты понял.

«Улететь-то улетел. Да жаль, что не ту авиакомпанию выбрал» — про себя подумал Добряк.

— Да. Ты смотрел, что там? — данный расклад дел разбудил интерес Тома.

— Пока что нет. Будем надеяться, что там нет каких-либо скримеров или каких-нибудь пошлых фотографий, а то этот идиот часто любил разыгрывать меня подобными вещами. Чёртов шутник. — снова выругался Ник. Ругательства между