Паутина Вселенной - Армандо Торрес

на свою добычу. Та же ошибка происходит и с именем Кецалькоатля, которое обычно переводится как «пернатый змей», однако для индейцев это имя означает «летающий змей».

«Как вы можете заметить, именно так искажаются значения слов до тех пор, пока полностью не теряют истинную суть. Существует бесконечное множество других аналогичных примеров, вводящих в заблуждение своей интерпретацией… Неверные переводы – главная причина непонимания идей коренных народов… Известны только фрагменты, но полная картина все еще остается в наши дни тайной для белого человека».

Будучи доктором антропологии, Карлос доказал, что, только обретя принадлежность к определенной культуре, можно понять ее. Он сказал, что единственный способ достичь этого – погрузиться в эту культуру без каких-либо оговорок и предрассудков.

«Чтобы понять другое видение, важно стать такими же, как и члены сообщества, иначе никак. Возможно, вы сможете прочитать текст, но не уловите истинный смысл. Поэтому специалистам по этим вопросам очень тяжело прийти к соглашению».

Тем антагонистическим антропологам, которые говорят, что невозможно скрывать знание о масштабах нагвализма, описываемого Карлосом в течение долгого времени, необходимо напомнить, что секреты, надежно хранимые поколениями, не являются исключительными для местных магов. Существуют официальные узаконенные ассоциации, которые поддерживают высокий уровень секретности своей деятельности и не разглашают личности своих приверженцев.

В тот день мы ушли на рассвете; дон Мельчор отвел меня к месту силы в горах. Приглашение было для меня честью; однако я привел себя в состояние повышенного осознания, потому что знал, что каждый раз, когда они приезжали туда, все приобретало серьезный оттенок.

Мы прибыли туда незадолго до рассвета. Место силы находилось на вершине холма; там было несколько больших, стратегически расположенных камней. Я заметил, что при входе в этот круг из камней я испытал такое же благоговение, как если бы переступил порог священного храма. По нашему обычаю мы разожгли костер и сели, прислонившись спиной к скале, ожидая восхода солнца. В это время года оно вставало на востоке среди гор, самая высокая из которых находилась ближе к югу.

Я сказал, что это было большой удачей – найти подобные камни. Он улыбнулся и сказал мне:

«Удача, как же! Мы с ребятами чуть спины себе не надорвали, пока их сюда притащили!»

Я едва мог ему поверить. Я пытался представить, как они смогли сдвинуть с места эти большие камни. И если они принесли их оттуда, откуда я подумал, то это можно было бы считать подвигом. Я уже собирался отпустить комментарий, когда он указал мне жестом на то, что первые солнечные лучи уже показались. Пейзаж был поистине прекрасен; мы встали и начали повторять движения восходящего солнца – так обычно приветствовали новый день и наполняли себя солнечной энергией.

Когда мы снова сели, дон Мельчор начал говорить и, не спрашивая меня ни о чем, рассказал о Кецалькоатле и народе змей. «Чтобы понять это, нужно начать с самого начала», – осторожно сказал он.

«Многие верят, что культ пернатого змея возник с приходом Верховного Жреца Тулы Се'Акатля, примерно в 960 году нашей эры; однако есть свидетельства и упоминания о летающем змее и в более древних легендах».

«Правда в том, что братство народа змей существует уже тысячи лет. Согласно нашей традиции, культ Пернатого Змея зародился тогда, когда смелая группа магов экспериментировала с перемещением точки сборки».

Во время моего обучения я мог отметить, что, даже употребляя другие термины, они разделяли многие концепции, которые Карлос описывает в своих книгах. Так обстояло дело с точкой сборки, которая на языке предков известна как тлауималакатль, или светящийся вихрь.

Теневые существа

Среди моих записей почти в самом начале моего приезда есть один разговор, в котором дон Мельчор впервые предупредил меня о теневых существах: «Ты должен быть осторожен с тенями, потому что они приходят и крадут энергию». В тот раз я не придал его словам особого значения, но своими загадочными фразами он все время держал меня начеку. Он объяснил: «Конечно, называть их «тенями» – это только один из способов обозначения чего-то, что выходит за пределы разумного; по этой причине очень трудно говорить или думать о них, или даже признавать их существование».

Он был прав, потому что, по крайней мере, для меня один из самых трудных аспектов принятия их верований был, в конечном счете, связан с этими темными существами. Это было похоже на заговор, взятый из самых мрачных средневековых догм, на угрозы о дьяволе и Вечном огне, проповедуемые церковью; в то время я думал, что это был не более чем метод принуждения, чтобы держать учеников в узде. Однако, как я смог убедиться позже, это трудный факт, который для тех немногих, кто воспринимает, находится в своем собственном классе.

«Современные люди не знают, что с этим делать, и обращают все в вопросы религии. Если вы спросите, они вам ответят, что верят в жизнь после смерти, но, если вы спросите, верят ли они в призраков, они тут же испугаются и начнут отрицать их существование».

В то время, следуя мудрости пути, даже когда я во что-то не верил, я вел себя так, как будто принимал это. С точки зрения учения воина это называется верить без веры, то есть действовать так, как будто вы верите, а затем терпеливо ждать, когда истина, наконец, откроется.

В настоящее время, несмотря на всевозможные подтверждения со стороны науки, человек продолжает ошибаться, когда не учитывает реальность энергетического мира. Он предпочитает думать, что все является вопросами разума или философии. Однако если мыслить объективно, объяснение магов прекрасно проливает свет на причины взлетов и падений людей.

Конечно, каждый хоть раз испытывал те странные ощущения, которые появляются неизвестно откуда и буквально овладевают человеком. Их пытаются объяснить как эмоциональные всплески. Женщины, благодаря своей анатомии и большей чувствительности, особенно восприимчивы к этому.

Он продолжал объяснять: «Они подобны темным теням, которые есть повсюду, неизвестным силам, которые наделены сознанием и влияют на физический мир, но будьте осторожны, потому что это на самом деле не тени».

«Тогда почему их называют тенями?» – спросил я.

«Говорить о них как о темных тенях неверно; они не похожи на тени в нашем обычном понимании; однако все дело в ощущении, которое они оставляют, когда вы их видите, поэтому такое название и прицепилось».

«Как только ты научишься отличать их от обычных теней, ты сможешь видеть их повсюду. Они бывают разных форм, размеров и оттенков и приспосабливаются к любой ситуации».

Заметив мое замешательство, он сказал: «Ты должен постепенно готовиться к встрече с ними лицом к лицу, чтобы, когда придет время, не обделаться от страха».

Безусловно, такой комментарий только усилил мое беспокойство. Он постоянно подстегивал меня историями о привидениях, которых называл «проявлениями