Крест толкователей - Вадим Панов

Ракитин, не дожидаясь, когда дверь откроется до конца, поднял пистолет и сделал сквозь нее несколько выстрелов. Гильзы зазвенели об пол. Ракитин быстро поменял обойму и замер, напряженно прислушиваясь. Однако никаких ответных звуков снаружи больше не доносилось. Через полминуты капитан, наконец, решился. Он ногой прижал створку к стене и, держа пистолет обеими руками, осторожно выглянул из двери.

Во дворе никого не было.

Трамвай, визжа колесами, разворачивался на кольце. Салон второго вагона был пуст, если не считать Лунина и Зою, которые сидели на задних сиденьях. Оба они были перепачканы ржавчиной и грязью. Дождь за окнами все не прекращался. Капли набухали на стеклах, и, когда трамвай подпрыгивал на стыках рельсов, капли сливались в струи и бежали вниз.

Зоя подняла руку и с сожалением посмотрела на пальцы.

— Ногти все переломала… Один — даже до крови…

Лунин бросил на ее руку короткий взгляд.

— Короче стричь надо, — рационально посоветовал он. — Такие длинные ни к чему.

Зоя перехватила его взгляд, вздохнула и засунула обе руки в карманы куртки.

— Как тебя, говоришь, зовут? — спросил Лунин после паузы.

Девушка попыталась спрятать легкую улыбку.

— Пока все так же. Зоя.

— Вот что, Зоя, — Лунин вздохнул. — Выходи-ка на следующей остановке. И давай домой. В милиции расскажешь все, как есть. Там разберутся. Ты тут совсем не при чем. Это за мной ведется охота. За мной, понятно?

Зоя усмехнулась.

— За вами? Вот что, Лунин Николай. По-моему, не при чем тут именно вы.

Трамвай остановился. В вагон никто не вошел, и двери сомкнулись, так и никого не впустив. Остановка была пуста.

— Осторожно, двери закрываются, — сказал из динамика женский голос. — Следующая остановка — машиностроительный завод.

Когда трамвая тронулся, Лунин недоуменно поднял глаза на Зою.

— Это в каком это смысле? — спросил он.

Зоя подтолкнула рюкзак ногой к Лунину.

— Взгляните, что внутри, — сказала она.

Лунин наклонился и осторожно откинул клапан. Обрез был туго стянутым нейлоновым шнуром. Рюкзак оказался доверху набит деформированными пачками стодолларовых банкнот.

Глава 12

На высоте одиннадцати километров в небе ничего не менялось. Ослепительное солнце казалось высшей точкой обозримого пространства. Огромный транспортный самолет под ним висел неподвижно, будто замерев в воздухе, хотя двигатели его гудели на крейсерской мощности. Под фюзеляжем, далеко внизу, простиралось бескрайнее поле облаков. Рядом с самолетом висела еще одна машина, гораздо меньших размеров, связанная с транспортником топливной пуповиной. Это был дозаправщик, который тоже казался совершенно неподвижным.

Первый пилот переключил тумблер, направив поток авиационного керосина в следующий бак. Второй отхлебнул кофе из чашки, поставил ее на боковую полочку и положил обе руки на штурвал.

— Нас везде принимают за своих, — сказал первый пилот. — Какая-то мистика… Свободные коридоры, дозаправка… Кто за это все платит? Чем мы занимаемся? Ты не находишь все это странным?

Второй пилот усмехнулся.

— Не болтай. Странным мне кажется только то, что нам время от времени все же приходится иногда садиться.

В командном пункте Блейк задумчиво сидел за столом, сцепив пальцы рук. Раздался сигнал зуммера, и над дверью зажглась лампа. В каюту вошел штурман. Блейк поднял голову и встретился с ним глазами.

— Есть новости? — спросил он.

— Первый этап завершен, — ответил штурман. — Теперь мы можем покинуть эту зону.

— Еще рано, — сказал Блейк. — Нужно убедиться в том, что RZ-36 выполнит свою задачу до конца.

Глава 13

На площадке перед автосалоном стоял ряд новых автомобилей. На одно из свободных мест вдруг на скорости въехала белая «шестерка», завернув в опасной близости от лакированного соседа. Взвизгнули тормоза. Среди сверкающих боков корпус «шестерки» казался крытым обыкновенной масляной краской.

Ракитин быстрым шагом вошел внутрь. Девушка из reception подняла голову ему навстречу и улыбнулась.

— Могу я вам чем-то помочь? — спросила она.

— Конечно, — ответил Ракитин. — Нужно позвать кого-нибудь из отдела продаж.

Ракитин сидел на стуле, закинув ногу на ногу. На коленях его был красочный каталог. Капитан не спеша переворачивал страницы, вдыхая запах дорогого полиграфического глянца.

По другую сторону стола располагался менеджер. Он щелкнул мышкой, и, не спуская глаз с монитора, повернулся к принтеру, из которого выползал лист бумаги.

— Вы собираетесь покупать в кредит или за наличные? — спросил менеджер, доставая лист.

— Я рассматриваю оба варианта, — откликнулся Ракитин.

Менеджер положил перед ним распечатанную страницу.

— Тогда ознакомьтесь с комплектацией. Советую обратить вниманиена эту модель. Сто семьдесят лошадей. Но поставка машины не ранее, чем через два месяца.

Ракитин вскользь посмотрел на список.

— Я слышал, что она есть у вас в наличии. Именно кабриолет.

Менеджер вздохнул.

— Увы, была… Стендовая модель. Стояла тут, в салоне… Единственная в городе. К сожалению, купили ее буквально вчера.

— Как это купили?.. — растерянно переспросил Ракитин. — В кредит?

— За наличные. Знаете, бывает и такое. Заходит человек с полным пакетом денег. И вдруг покупает самую дорогую модель.

Через пятнадцать минут белая «шестерка» Ракитина остановилась перед воротами городского парка. Капитан вышел и запер водительскую дверь на ключ. Над чугунными воротами висела надпись:

«Центральный парк культуры и отдыха имени А. М. Горького»

Ракитин бросил взгляд на деревья, стоящие за ажурной оградой, вдохнул полной грудью и вошел в парк.

В кафе не было ни единого посетителя. Одни столики были застелены скатертями, на которых стояли пустые салфетницы и солонки, на других же просто стояли перевернутые стулья.

Лавируя между ними, Ракитин подошел к стойке. На него смотрела буфетчица пятидесяти с лишним лет, в несвежей наколке и с ярко нарисованным ртом. Она стояла, опершись локтем на стойку и подперев напудренную щеку ладонью. Во взгляде, направленном сквозь капитана, не читалось ничего, кроме унылого разочарования. Откуда-то неслась музыка, и ее зад буфетчицы плавно двигался из стороны в сторону, попадая мимо музыкальных тактов.

Ракитин остановился в поле ее зрения и сказал:

— Три семерки. На вынос. — Капитан бросил взгляд сквозь стекло пустынного холодильного прилавка. — И один сырок.

Буфетчица своей позы не изменила. Не спуская с посетителя глаз, она щелкнула кнопками калькулятора, который лежал на прилавке. Затем мизинцем развернула машинку дисплеем к Ракитину. Тот посмотрел на цифры и достал бумажник.

Ракитин шел по гаревой дорожке, и покрытие поскрипывало под его ногами. В руке капитана была зажата наперевес бутылка портвейна. Шел он решительно, будто на танк, и целью его была бильярдная, которая скрывалась в конце липовой аллеи. Дойдя до дверей павильона, Ракитин остановился, посмотрел по сторонам и положил ладонь на ручку входной двери.

Тут было четыре игровых стола. Три из них пустовало, а за четвертым играл сам с собою шестидесятилетний судмедэксперт Кобец. Рубашка судмедэксперта особенно свежей не казалась, а пиджак его был расстегнут на все пуговицы. Засаленный узел галстука стягивал воротник, по одному из стекол очков, крепко посаженных на костистый нос, шла кривая трещина. Кобец обладал внешностью регулярно пьющего интеллигентного человека. Бил он резко и ожесточенно, но как-то все невпопад — шары носились по зеленому полю как угорелые, но маршруты их пролегали вдалеке от заветных луз.

В углу бильярдной, за письменным столом, сидела женщина. Очевидно, именно она и распоряжалась нехитрым хозяйством заведения. На седой голове дамы стоял высокий рыжий шиньон, накладные ресницы были опущены, а щеки горели обильным искусственным румянцем. Стремительно сверкая спицами, дама что-то сосредоточенно вязала.

Ракитин вошел внутрь. Ни Кобец, ни женщина даже не повернули в его сторону головы. Капитан подошел к шкафчику, стоящему за спиной дамы, достал из него блюдце и пару граненых стаканов.

Не отрываясь от вязания, женщина угрожающе сказала:

— Если хоть одна капля на сукно упадет…

— Знаем, Варвара Степановна, — успокоил ее Ракитин. — Не в первый раз.

Капитан подошел к столу, за которым щелкал шарами судмедэксперт. Поставил оба стакана и блюдце на бордюр. Затем стащил зубами с горлышка алюминиевую пробку и налил стаканы — один до краев, другой всего лишь на четверть. Достал из кармана сырок, развернул его, сдул крошки и положил на блюдце.