Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского - Владимир Грибовский

Во время командования «Владимиром Мономахом» Зиновий Петрович проявил себя требовательным и исполнительным начальником, на совещаниях у адмирала высказывал достаточно обоснованные взгляды по составу флота на Дальнем Востоке, участвовал в подготовке флота к бою с противником, будучи ближайшим помощником и советником младшего флагмана контр–адмирала С. О. Макарова. Но, как выяснилось впоследствии, он сам в качестве флагмана действовал так, как будто не был в Чифу в мае 1895 г., когда Соединенные эскадры вицеадмирала С. П. Тыртова готовились к сражению с японцами.

Будучи командующим Учебно–артиллерийским отрядом, З. П. Рожественский направил свою энергию на строгое выполнение каждым учеником–комендором положенного числа выстрелов из орудий всех систем, что было весьма далеко от требований реальной службы на боевых судах. Боевые же стрельбы отряд с завидным постоянством проводил по берегу — по макетам укреплений на о. Карлос. Эффект этого упражнения, сопровождавшийся столбами огня и пыли, принес Зиновию Петровичу авторитет у двух императоров, один из которых — Вильгельм II — числился адмиралом Российского флота, а другой — Николай II — только капитаном 1–го ранга, зато был самодержавным повелителем огромной страны. Николай II и поручил З. П. Рожественскому важнейший пост в системе управления военными морскими силами России. Надо отметить, что контр–адмирал свиты Е. И. В. Рожественский стал и. д. начальника ГМШ в решительный для своей Родины час.

На Дальнем Востоке стремительно нарастала угроза войны. Весной 1903 г. в Японию пришел из Англии последний из двенадцати больших броненосных кораблей программ. 1895–1896 гг. — «Микаса». Японский флот достиг запланированной восемь лет назад боевой силы, его боевое ядро включало 6 броненосцев 1–го класса и 6 броненосных крейсеров 1–го класса

водоизмещением от 9460 до 15 140 т. каждый. Их дополняли 4 быстроходных (22–23 уз.) крейсера 2–го класса водоизмещением по 4300–5000 т., а также крейсера 3–го класса, канонерские лодки, суда береговой бороны, 19 истребителей миноносцев («дестройеров»), более полусотни малых миноносцев различных типов и вспомогательные суда различного назначения.

Заручившись поддержкой «Владычицы морей» — Великобритании (союзный договор 1902 г.), японцы деятельно готовились к боевым действиям против России. Российский флот тоже готовился к войне, но, как водится, не торопясь и с большими упущениями и отставаниями. Между тем флот наш в 1903 г. на бумаге выглядел более чем значительно.

Он занимал третье место в мире после флотов Великобритании и Франции, при этом превосходил последний в количестве линейных кораблей— эскадренных броненосцев. Многочисленным был и минный флот, который каждый месяц пополнялся новыми крупными миноносцами–истребителями, неофициально называвшимися эскадренными. Взамен прежних огромных крейсеров океанского плавания («Рюрик», «Громобой») строились новые 6000–тонные (по заданию) крейсера–разведчики со скоростью хода 23 уз. Наконец, Россия заняла передовые позиции в развитии легких (малых) бронепалубных крейсеров, заказав в Германии 25–узловой «Новик» и взявшись построить по его типу еще два корабля — «Жемчуг» и «Изумруд».

Однако, учитывая отсутствие судостроительной промышленности на Дальнем Востоке, для России наиболее острой проблемой было сосредоточение флота в Тихом океане, где она располагала двумя военными портами — Владивостоком и Порт–Артуром, занятым в 1898 г. и ставшим главной базой флота. В то же время важнейший вопрос о самом формировании этого флота к марту 1903 г. отнюдь не был решен. Морскими силами России на Дальнем Востоке командовал начальник эскадры Тихого океана вице–адмирал О. В. Старк, подчинённый главному начальнику и командующему войсками Квантунской области и морскими силами Тихого океана адмиралу (с 6 апреля 1903 г.) Е. И. Алексееву.

Учитывая материальную готовность японского императорского флота к войне, такое положение нельзя было признать нормальным Тем более, что реализация плана сосредоточения на Дальнем Востоке превосходящих сил Российского флота явно отставала от назначенных сроков. Намеченный зимой 1897–1898 гг. и утвержденный Николаем II план создания третьего и самого мощного из флотов России — Тихоокеанского — предусматривал довести состав этого флота до 10 линейных кораблей — эскадренных броненосцев (против 6 японских). Первоначальный срок исполнения плана (1903 г.) в 1899 г., по предложению министра финансов С. Ю. Витте, был перенесен на два года, то есть на 1905 г. При этом Сергей Юльевич, уверенный в превосходстве российской финансовой мощи над хилой японской, посчитал, что японцы неизбежно опоздают с выполнением своей судостроительной программы. В отношении же собственной программы министр сделал Николаю II поистине царский подарок, выделив в 1898 г. дополнительно сразу 90 млн. руб. на строительство флота, и (справедливо) посчитал это достаточным, особенно учитывая свое личное мнение о том, что флот для «континентальной» России в некоторой степени был дорогой игрушкой.

Однако Япония, сполна воспользовавшись контрибуцией с Китая (около 360 млн. руб.), выплаченной не без содействия России и помощи Великобритании и США, сумела к весне 1903 г. завершить свою обширную программу вооружений, в том числе создать на Дальнем Востоке свой мощный линейный флот.

Между тем, С. Ю. Витте, об особых «талантах» которого сейчас многие пишут и говорят, отпускал колоссальные суммы на строительство Китайско–Восточной железной дороги (КВДЖ) и порто–франко Дальнего, то есть вкладывал государственные деньги в развитие территорий, которые могли считаться российской собственностью только в случае торжества российского оружия на Дальнем Востоке (при главном противнике — Японии).

Слабое высшее военно–морское руководство России, представленное к 1903 г. формально, опытными моряками — адмиралами великим князем Алексеем Александровичем (генерал- адмирал и главный начальник флота и Морского ведомства), П. П. Тыртовым (управляющий Морским министерством) и вице–адмиралом Ф. К. Авеланом (начальник ГМШ), —в буквальном смысле шло на поводу у текущих событий. Сроки плана сосредоточения в Тихом океане ежегодно срывались, и сам план горел, как «деревенская изба в жаркий день». К началу 1903 г. санкт–петербургское руководство оставило адмиралов О. В. Старка и Е. И. Алексеева всего с четырьмя линейными кораблями против пяти (с весны 1903 г. — шести) японских. Правда, осенью 1902 г. в дальневосточные воды был послан из Балтики отряд контр–адмирала О. Р. Штакельберга в составе новых броненосцев «Ретвизан» и «Победа» (показанных Вильгельму II в Ревеле), крейсеров I ранга «Аскольд», «Богатырь», «Диана», «Паллада», крейсеров II ранга «Новик» и «Боярин». Готовились к походу туда же в 1903 г. броненосцы «Цесаревич» (прямо из Тулона, где он строился), «Ослябя», «Император Александр III», броненосные крейсера I ранга «Баян» и «Дмитрий Донской» (в качестве учебного), крейсер I ранга «Аврора», крейсер II ранга (яхта) «Алмаз», семь эскадренных и несколько малых миноносцев.

Хотя осенью 1903 г. стало ясно, что «Император Александр III», первый из линейных кораблей последней серии (типа «Бородино»), не успеет своевременно—до ледостава — покинуть Кронштадт, присоединение уже отправленных кораблей (вслед за отрядом Штакельберга, прибывшим в Порт–Артур к лету 1903 г.) подавало надежды на серьезное изменение соотношения сил на Дальнем Востоке. Эскадра Тихого океана с приходом указанных кораблей доводилась до состава 8 эскадренных броненосцев и 11 крейсеров I ранга. Однако такое усиление определялось влиянием фактора времени, которое, как показали дальнейшие события, работало не на Россию.

Летом 1903 г. Япония фактически, правда, в скрытой форме, начала мобилизацию армии и флота. Известия об этом регулярно достигали адмирала Е. И. Алексеева в Порт–Артуре и ГМШ в Санкт–Петербурге. Их посылал из Японии морской агент, талантливый и энергичный офицер капитан 1–го ранга А. И. Русин. Информация о военных приготовлениях Японии появлялась также в отечественной и иностранной печати.

Понятно, что проблема усиления эскадры Тихого океана в 1903 г. была проблемой № 1 для ГМШ и его начальника. Другими проблемами, также далекими от решения, в это время были: создание в составе ГМШ полноценного органа оперативного управления, избавленного от «мелочей» повседневной службы, обременявшей ВМУО, составление плана возможной войны (на всех театрах) и связанного с ним плана развития, мобилизации и развертывания флота, пополнение боевых запасов (хотя бы до двух боекомплектов), ликвидация ставшего хроническим некомплекта офицерского состава (флотских обер–офицеров и инженер- механиков), приведение организации всего флота и корабельных соединений и военно–морского свода сигналов в соответствие с требованиями времени и другие, может быть, и менее важные, но, по существу, довольно крупные и хлопотные[58].