Демон, который ошибался - Лайон де Камп

Итак, я перескочил через вал, миновал ров и устремился к северу. Проснувшийся лагерь был наполнен сердитым гудением, похожим на звучание потревоженных насекомых Первой Реальности. Начали появляться паалуанцы на скакунах, держа в поднятых руках горящие факелы. Тревожимое бегом животных пламя факелов колебалось в темноте, и совокупность этих факелов напоминала переброшенный через темную реку мост.

Однако как сами обитатели Первой Реальности, так и их скакуны, ночью полуслепы. Я, прекрасно видящий в темноте, без всякого труда избегал столкновения с паалуанцами. Как говорим мы, демоны, хорошее начало победа венчала.

Сельская местность, лежавшая к северу от города Ира, была почти пустынной. Большая часть тех ее обитателей, что не укрылись в городе Ире, бежали в Метуро или Солимбрию. Те же немногие, кто не успели вовремя смыться, были схвачены и засолены для будущих веселых застолий. Я двигался всю ночь и почти весь следующий день. В моем бумажнике находилась маленькая карта, на которой были обозначены главные дороги, соединяющие Ир и Горную Эллорну. Впрочем, я, как правило, не пользовался дорогами, а старался пробираться к северу по прямой, насколько это мне удавалось.

Я рассудил, что паалуанские разведчики скорее всего устроят засады на дорогах, а не в стороне от них.

Так что мне приходилось карабкаться на неровные склоны, прокладывать путь через болота, пробираться сквозь заросли. Все эти препятствия, возможно, отняли у меня то время, которое я сэкономил, путешествуя по прямой. С другой стороны, это дало мне возможность не встретиться с паалуанцами.

Препятствия требовали гораздо меньше моих сил, чем взяли бы у одного из этих слабеньких обитателей Первой Реальности. Едва ли кому-нибудь из них удалось за несколько секунд взлететь по крутому каменистому склону, ни разу не остановившись, чтобы перевести дух. И все же хотя демоны сильнее, чем обитатели Первой Реальности, но и мы не можем постоянно находиться в движении. Мы должны останавливаться временами, вкушать подходящую еду и погружаться в пищеварительный ступор.

В конце второго дня я заметил овцу, каким-то чудом избежавшую веревки паалуанских обжор. Я настиг это существо и большую часть последующей ночи провел пережевывая его. Когда я закончил этот процесс, от существа не осталось ничего, кроме кожи и костей. Я боялся, как бы мои действия не явились нарушением инструкции Хвора относительно повиновения правилам Первой Реальности, но, как говорится, необходимость не знает законов.

Потом впал в состояние переваривания. Я спал весь день и следующую ночь. Когда я проснулся, то был удивлен, увидев, что солнце находится по отношению к восточному горизонту ниже, чем когда я засыпал, — только потом я понял, что миновали день и ночь.

Не желая больше идти на подобные проволочки и все еще чувствуя тяжесть после поглощения овцы, я задумался над необходимостью применения подходящего транспорта. Если бы, к примеру, я мог поскакать верхом на лошади, достиг бы Солимбрии за один длинный перегон, прерываемый лишь короткими, необходимыми для лошади остановками. Согласно показаниям моей карты вскоре должна была показаться граница Солимбрии.

Я принялся рыскать по окрестностям в поисках лошади. Довольно скоро мне удалось увидеть одну, которая, так же, как и овца, отбилась от стада. Она поедала траву в ложбине. На ней была уздечка, но седла не наблюдалось.

Я следил за наездницами Первой Реальности, так что теоретически имел представление о том, как это делается, но практического опыта не имел никакого. В Двенадцатой Реальности животных используют для перевозки грузов, и они очень похожи на тех, кого в Первой Реальности называют черепахами. Они тащатся и тащатся себе вперед, и не нужно особого умения на то, чтобы заставить их тронуться в путь, идти и останавливаться. Лошади в Первой Реальности представляют собой нечто иное. Но, как гласит пословица, не зная броду, не суйся в воду.

Я принялся красться к этой лошади, двигаясь медленно и тихо, чтобы не встревожить пугливое существо. Изменил свой цвет, приспособив его к цвету травы. Лошадь тем не менее заметила. Оглядев меня понимающим, но скептическим взглядом, она рысцой двинулась прочь.

Я ускорил шаг, но и лошадь ускорила. Я побежал, лошадь перешла в галоп. Я остановился, лошадь тоже остановилась, всхрапнула и принялась щипать траву.

Я преследовал животное несколько часов, но так и не смог приблизиться к нему. Утешал себя лишь тем, что по крайней мере все это время двигался к северу, к конечному пункту моего назначения, так что время не было потеряно понапрасну.

Когда солнце склонилось к закату, лошадь наконец начала выказывать признаки усталости. При моем приближении она стала двигаться уже медленнее. Приближаясь к ней с подветренной стороны, чтобы она не могла почувствовать мой незнакомый запах, я подошел достаточно близко для внезапного прыжка и, пока ее голова была еще склонена к траве, метнулся вперед и взгромоздился ей на спину. И прижал ноги к ее бокам, как это, я видел, делали обитатели Первой Реальности, изо всех сил вцепившись ей в гриву.

Едва лишь я оказался у нее на спине, как это существо буквально взбесилось. Коняга низко наклонила голову и начала взбрыкивать задними ногами, прыгая то вправо, то влево и беспорядочно крутясь. При третьем прыжке моя хватка ослабла. Я сделал кульбит в воздухе и с такой силой врезался в кустарник, что любой обитатель Первой Реальности, окажись он на моем месте, испустил бы дух.

Освободившись от своей ноши, подлая лошадь немедленно перешла в галоп. Я выбрался из кустарника и бросился за ней. К тому времени как солнце спустилось к горизонту совсем низко, я еще раз настиг животное, стоявшее понуро с тяжело вздымающимися боками.

Но для того чтобы еще раз подойти к коняге вплотную, мне понадобилось несколько попыток. И все же я это сделал. На сей раз не только буквально опоясал ногами туловище животного, но и изо всех сил прильнул к ее шее. Лошадь снова пустилась в пляс, но на сей раз я продержался подольше. Строго говоря, я не ослабил своей хватки аж до пятого прыжка. Дело было в моих ногах — они потеряли точку опоры, хотя руки все еще продолжали держать шею лошади. В результате я совершил кульбит в воздухе, сильно стиснув при этом шею животного. Бедняга лошадь потеряла равновесие и упала, причем ее круп очутился на мне.

Я все еще не выпускал шею коняги. По тому, с каким трудом она глотала воздух, я понял, что пережал ей дыхательные пути. Вскоре она успокоилась, и я смог схватиться за ее уздечку.

Поскольку ребра лошади продолжали двигаться под кожей, я понял, что не нанес ей смертельных повреждений. И действительно, вскоре она вскочила и попыталась убежать, таща меня за собой по песку и траве. Она несколько раз сильно лягнула меня и укусила за руку. Но я все равно не выпускал уздечку.