Повседневная жизнь охотников на мамонтов - Михаил Аникович

Таких отчаявшихся не остановит ни копье, ни дротик. Конечно, прорвались далеко не все. Конечно, свыше половины стада нашло свою смерть там, под обрывом. Но прорвавшиеся — прорвались, и унесли с собой не только лучшие бивни и кости... Двоих сыновей Сизой Горлицы, не сумевших вовремя увернуться, стоптали мимоходом, а третьего, Кайюма, сына вождя, едва успевшего пройти Посвящение, рыжеволосый вождь ухватил своим хоботом, взметнул вверх и, с ревом швырнув себе под ноги, превратил в кровавую лепешку...

Стоит отметить одну из характернейших черт охоты в палеолите — предпочтение, оказываемое какому-то определенному виду добычи. В интересующем нас регионе такое предпочтение отдавалось мамонту, немного южнее — бизону, а на юго-западе Восточной Европы — северному оленю. Правда, преобладающий объект охоты никогда не являлся единственным. Например, западно-европейские охотники на лошадей и северных оленей, случалось, убивали и мамонтов. Так же поступали сибирские и североамериканские охотники на бизонов. Да и охотники на мамонтов при случае не отказывались от преследования оленей или лошадей. Загонная охота в палеолите не была единственным способом добычи зверя. Она носила отчетливый сезонный характер. «Большие загоны», подобные описанным выше, предпринимались не чаще чем 1—2 раза в год (это хорошо подтверждают и этнографические аналогии: первобытные охотники умели беречь природу много лучше, чем современное человечество!). В остальное время люди, как правило, добывали себе пищу, охотясь или небольшими группами, или в одиночку. Верхнепалеолитическое вооружение было для этого вполне приспособлено:

...Охотятся по-разному. На длинноухих и на песцов ставят силки; каждый охотник по-своему, в одиночку. За более крупной добычей уходят группами — по два, по три, а то и по пять человек; порой очень далеко: за несколько переходов. Именно так Йом с четырьмя сородичами добыли бизона, — не в окрестностях, куда эти звери заходят редко, а далеко на юго-запад, в степи. На стоянку принесли только самые лакомые куски, присоленные золой, шкуру да голову, — знак охотничьей удачи. В одиночку на крупного зверя выходят редко, по необходимости. ...Впрочем, порой появляются в общине странные любители одинокой охоты.

Охотничьи собаки

С этими-то способами «одинокой» охоты, очевидно, и было связано одно из замечательных достижений человечества: одомашнивание собаки. Древнейшие в мире собачьи кости, очень похожие на волчьи, но все же отличающиеся от них, были обнаружены на стоянке Елисеевичи 1 в Приднепровье и датируются около 14 тысяч лет назад. Таким образом, этот важнейший момент верхнепалеолитической эпохи напрямую связан с областью, занятой в тот период восточно-европейскими охотниками на мамонтов... Разумеется, тогда собака еще не была распространена повсеместно. И, вероятно, внезапная встреча с первым домашним животным производила неизгладимое впечатление на тех, кто дотоле знал лишь диких зверей:

...Вдруг из-за куста, перепрыгнув через стоящего на коленях подростка, прямо к Хайюрру метнулся... ВОЛК! А тот почему-то издал радостный крик, воткнул в снег свое копье и едва успел перехватить руку Аймика, уже занесшую оружие.

— Стой! Это друг!

И пораженный Аймик увидел, что волк (странный он какой-то!), вместо того, чтобы вцепиться человеку в горло, ластится, подвизгивает, метет хвостом снежную пыль (сроду не встречал у волков такую повадку!), и...улыбается; ну точно, —улыбается!

— Ну, иди сюда, мой красавец! — воскликнул Хай-юрр, протягивая к зверю руки. И тот, взвизгнув от радости, вплотную подбежал к человеку, поставил ему на грудь могучие передние лапы и принялся вылизывать чернобородое лицо!

Пораженный этим невиданным зрелищем, Аймик даже не заметил, как рядом с ними на тропе оказался мужчина. Такой же рослый, как Хайюрр (только в плечах пошире), такой же бородатый (только борода побольше и с проседью), с такой же улыбкой... Ошибиться невозможно, — отец!

— Ну, уж если Серко тебя признал, — значит, живой! Здравствуй, Хайюрр!

Они обнялись.

— Р-р-р-р-р!

Аймик опустил глаза, — и мгновенно встал так, чтобы заслонить собой Ату. Этот странный волк явно не собирался причислять их к своим друзьям! Конечно, в руке копье, и он справится со зверем, но...

— Стой, Серко, не смей! — вовремя спохватившись, Хайюрр перехватил зверя голыми руками, прямо зауши. — Это друзья, понимаешь? Свои. Свои!

Он усадил волка, несколько раз повторив: «Свои. Это свои!», затем подошел к Аймику и Ате, обнял их за плечи.

— Свои! Понял?

— Р-р-ру!

Волк поднялся, неторопливо, уже без угрозы, подошел к Аймику затем к Ате, обнюхал, внимательно посмотрел в их лица и, потеряв к ним всякий интерес, вновь принялся ластиться к своему другу...

Рыбная ловля

Несколько слов стоит сказать о рыбной ловле в палеолите. Никаких остатков рыболовных снастей — крючков, грузил, остатков сетей или верш и т.п. — на стоянках той поры не встречается. Специализированные рыболовные орудия, скорее всего, появились позднее. А вот рыбьи кости попадаются и на поселениях охотников на мамонтов, хотя и достаточно редко. Я уже упоминал ожерелье из рыбьих позвонков, найденное в верхнем культурном слое стоянки Костенки 1. Вероятно, в те времена на крупную рыбу охотились с дротиком — как и на всякую другую дичь. Только для этого дела требовалась особая сноровка.

Правила охоты

И, наконец, еще один важный момент, о котором стоит упомянуть — это отношение палеолитического человека к окружающему миру, к той же дичи. Напомню, что культура охотников на мамонтов просуществовала не менее 10 тысяч лет. Это неимоверно длительный период, вероятно, даже трудно вообразимый с точки зрения нашего современника. Ведь «цивилизованному человечеству» хватило куда меньшего отрезка времени, чтобы поставить весь мир на грань экологической катастрофы. А вот в эпоху палеолита население Русской равнины на протяжении многих тысячелетий умудрялось, в конечном счете, правильно регулировать экологический баланс, препятствовать исчезновению видов животных, от которых зависело его собственное существование. Пожалуй, следует признать: отношения наших предков с природой были куда более гармоничными, чем теперь:

...Все, что ходит, бегает и прыгает по земле, летает по воздуху, плавает в воде, может стать охотничьей добычей. Но к этому подходят с выбором. Запрещено убивать своих братьев и сестер: зверей или птиц, являющихся Родовым тотемом. Это могут делать только люди другого Рода. Так ни один из сыновей Мамонта не смеет нанести вред своему старшему брату — волосатому слону, но для сыновей Серой Совы или Куницы такого запрета нет. Не поощряется и пустое убийство, ради развлечения. Убивать можно для еды, ради шкуры и меха, ради костей... Из доблести, наконец! Но даже мальчишка, раздавивший мимоходом беззащитного птенца, жестоко за это поплатится: от взрослого мужчины — затрещиной и оборванными ушами, от своих сверстников — едкими насмешками. Для настоящего же охотника такой поступок немыслим. А вот если тот же мальчишка добудет для еды пару-другую жирных сурков, сумеет изловить длинноухого, а то и утку или перепелку подстрелит коротким дротиком, — его ждет только похвала.

Взрослые охотники с сурками связываются редко, — разве что, изголодавшись. От хорошей птицы не откажутся, — если подвернется под руку, но специально охотиться не станут. Иное дело, — подколоть, или даже взять голыми руками в Большой воде хорошую рыбу: тут требуется и смекалка, и ловкость. Но, конечно, главная их добыча — крупный зверь...

Охота как подвиг

Охота на крупного зверя, как правило, носила промысловый характер. Но, по-видимому, убийство опасного хищника рассматривалось как подвиг, как верный путь к славе. Знаменитые погребения двух подростков, найденные в Сунгире, содержат интереснейшие находки — подвески из когтей тигрольва — могучего зверя, действительно совмещавшего в себе признаки льва и тигра (долгое время этого зверя называли «пещерный лев», однако сейчас этот термин почти вышел из употребления). У одного погребенного были обнаружены две такие подвески, у другого — одна. Несомненно, обладание подобными вещами имело глубокое символическое значение. Быть может, являлось наградой за совершенный подвиг?.. Красочным описанием борьбы охотников с тигрольвом из романа «Закон крови» мы и завершим эту главу об охоте: