Дилогия об изгоняющем дьявола - Уильям Питер Блэтти

— Я сейчас вернусь,— пообещал врач.

Пока сиделка подготавливала в смотровой аппаратуру, он успел принять еще одного пациента. Вернувшись через некоторое время, Кляйн обнаружил, что либриум еще не подействовал на Риган. Врач очень удивился.

— Это была приличная доза,— в недоумении заявил он Крис.

Кляйн ввел девочке еще двадцать пять миллиграммов либриума и вышел, а когда вернулся, Риган была уже кроткой и послушной.

— А что вы сейчас делаете? — испугалась Крис, наблюдая, как Кляйн присоединяет трубки с физиологическим раствором к голове Риган.

— С каждой стороны по четыре провода,— начал объяснять врач.— Мы можем сравнить работу правого и левого полушарий мозга.

— А зачем их сравнивать?

— Так можно обнаружить значительные расхождения в работе обоих полушарий. Например, был у меня один пациент, которого мучили галлюцинации,— продолжал объяснять Кляйн,— как зрительные, так и слуховые. Я заметил отклонения, только сравнивая «волны» левого и правого полушарий, и оказалось, что галлюцинации возникали только в одной половине мозга.

— Это дико.

— Левое ухо и левый глаз функционировали нормально, лишь правая половина видела и слышала то, чего на самом деле не было. Ну ладно, давайте теперь посмотрим.— Он включил машину. На флюоресцентном экране вспыхнули волны.— Сейчас мы наблюдаем работу обоих полушарий,— пояснил Кляйн.— Здесь мы будем искать остроконечные волны, имеющие форму шпиля.— Он пальцами нарисовал в воздухе острый угол.— Надо искать волны очень высокой амплитуды. Они проходят со скоростью от четырех до восьми за секунду. Наличие этих шпилей и будет признаком поражения височной доли мозга,— закончил врач.

Он тщательно рассматривал на экране кривую линию, но никакой аритмии не обнаружил. Острых углов не было. Сравнивая работу правого и левого полушарий, Кляйн и здесь не выявил отрицательных результатов.

Врач нахмурился. Он ничего не мог понять. Повторил процедуру сначала. Никакой патологии не было.

Кляйн позвал сиделку и, оставив ее с Риган, прошел с Крис в кабинет.

— Так что же с ней такое? — осведомилась Крис.

Врач присел на край стола. Вид у него был задумчивый.

— Видите ли, ЭЭГ могла подтвердить мое предположение. Но отсутствие аритмии не опровергает его окончательно. Возможно, это истерия, но уж очень сильно отличаются кривые работы мозга до и после приступа.

Крис наморщила лоб:

— Доктор, вот вы постоянно повторяете «приступ». А как называется эта болезнь?

— Это не болезнь,— спокойно парировал врач.

— Ну все равно, ведь как-то вы это называете? Есть же какой-нибудь термин?

— Это называется эпилепсией, миссис Макнил.

— О Боже!

Крис упала в кресло.

— Не переживайте так сильно,— успокоил ее Кляйн.— Я по опыту знаю, что многие люди часто преувеличивают опасность эпилепсии и рассказы о ней большей частью обыкновенная выдумка.

— А это не наследственная болезнь?

— Предрассудки,— продолжал объяснять Кляйн.— Хотя так думают многие врачи. Практически каждый человек склонен к припадкам. Большинство людей рождается с сопротивляемостью к ним, но у некоторых эта сопротивляемость невелика Так что разница между вами и эпилептиками не качественная, а количественная. Вот и все. И это не болезнь.

— Тогда что же это, просто галлюцинации?

— Расстройство. Расстройство, которое можно вылечить. Оно имеет огромное количество разновидностей, миссис Макнил. Например, вот вы сейчас сидите передо мной и на секунду отключаетесь, в результате чего, скажем, упускаете несколько слов из моей речи. Это один из видов эпилепсии, миссис Макнил. Вот так. Это настоящий эпилептический припадок.

— Да, но с Риган происходит совсем другое,— возразила Крис,— и возможно ли, чтобы это проявлялось так неожиданно?

— Послушайте, мы же еще точно не знаем, что с вашей дочерью. Может быть, вы были правы, когда хотели отвести ее к психиатру. Мы не исключаем, что это расстройство все лее носит психосоматический характер. Хотя я лично в этом сомневаюсь. А что касается ответа на ваш последний вопрос, миссис Макнил, то приступ эпилепсии может быть спровоцирован любым нарушением деятельности головного мозга — причиной судорог может стать беспокойство, тошнота, эмоциональное напряжение и даже определенное звучание того или иного музыкального инструмента.

Однажды, например, у меня был пациент, приступы у которого всегда начинались в одно и то же время и в одном и том лее месте: в автобусе, всего лишь за одну остановку до его дома,— и больше нигде. Мы очень долго пытались понять, в чем именно дело, пока наконец не выяснили, что виной всему вспышки света: лучи фар отражались от белых перекладин забора и попадали в окно автобуса. Если этот человек возвращался домой в неурочный час или автобус двигался с иной, чем обычно, скоростью, ничего не случалось. Понимаете? В этих случаях никаких судорог не было. В детстве этот человек чем-то переболел, и в результате появилась так называемая лезия — повреждение тканей мозга.

У вашей дочери, возможно, тоже имеется некое поражение мозговой ткани — в передней части. И как только этот участок подвергается воздействию некоего, скажем так, электрического импульса определенной частоты, немедленно возникает резкая аномальная реакция. Вы понимаете, о чем я говорю?

— В общем и целом — да,— ответила Крис.— Но, по правде говоря, не могу понять только вот что, док. Каким образом за столь короткий срок мог измениться ее характер? Почему она стала совсем другой?

— Когда речь идет о передней доле мозга, это не такое уж редкое явление, миссис Макнил. Причем изменения столь стремительны и кардинальны, что лет двести или триста назад таких больных считали одержимыми дьяволом.

— Что-что?

— Считали, что мозгом таких людей управляет бес. Одно из обывательских объяснений раздвоения личности.

Крис закрыла глаза и упала лбом на сжатую в кулак ладонь, лежащую на столе.

— Послушайте, ну скажите мне хоть что-нибудь хорошее,— еле слышно попросила она.

— Вы особенно не переживайте. Если это поражение мозга, то в каком-то смысле вам повезло. Надо только удалить этот шрам.

— Я уже ничего не понимаю.

— Может оказаться, что это всего лишь внутричерепное давление. Надо сделать несколько рентгеновских снимков черепа. У нас в этом здании есть специалист. Может быть, мне удастся направить вас к нему прямо сейчас. Хорошо?

— Да, конечно, договоритесь с ним.

Кляйн позвонил по телефону, и ему ответили, что Риган примут сразу же.

Он повесил трубку и написал на клочке бумаги: «Комната 21-я на 3-м этаже».

— Я позвоню вам завтра или в четверг. Надо пригласить еще невропатолога. А пока что назначаю ей