Необыкновенная - Мирна Маккензи

— Дейзи…

— Что? — Она наконец посмотрела на него.

— Перестаньте. Я рассердился тогда в первый день не потому, что вы обкрадывали меня.

— Знаю, потому что мы нарушили ваши планы.

Он поморщился:

— Ответ без обиняков.

— Я прямой человек.

Он все еще держал ее руки, и ей пришлось сделать шаг к нему, чтобы не упасть. Они оказались так близко друг к другу, что Дейзи почувствовала жар его тела. Ее тело заныло. Этого не следовало допускать, необходимо сконцентрироваться.

— В этом нет необходимости, — настаивал Паркер.

— Для меня есть.

— Дайте сказать, мне не нужно от вас ничего взамен, но я понимаю, почему вы хотите это сделать.

— Почему мне это необходимо? Как я смогу смотреть в глаза своему ребенку, если он будет думать, что его мать — воровка?

Паркер на секунду сжал ее руки в своих и отпустил. Ей не следует постоянно напоминать ему о ребенке, это несправедливо, подумала Дейзи.

— Вы обратили внимание, что иногда называете ребенка он, а иногда она.

— На всякий случай.

— Даже в утробе боитесь обидеть.

— Неизвестно, что слышит нерожденный младенец.

Паркер наклонил голову:

— Вы хотите отплатить мне, чтобы ребенок мог уважать себя?

Дейзи строго взглянула на него:

— И для себя тоже. Что еще я могу для вас сделать?

Паркер проворчал что-то и отпустил Дейзи. Ее смутила двусмысленность ее невинного замечания.

— Извините, спасибо, что не сказали что-нибудь грубое и вульгарное, — сказала Дейзи.

— Дейзи, я не лучший из людей, но, несмотря на то что считаю вас чертовски привлекательной и мне трудно держать себя в руках, надеюсь, что никогда не буду груб с вами.

Вид у него был несчастный.

— Или вульгарен, — поддразнила она, пытаясь разрядить ставшую слишком напряженной обстановку.

Паркер рассмеялся:

— Что вы можете сделать? Например, еще раз взгляните на макет и подскажите, что можно изменить.

Дейзи облегченно вздохнула. Ей так хотелось прикоснуться к Паркеру, что она почти бегом бросилась к макету «Сатклифф спа-комплекса».

— Какие новости от секретарши?

— Список растет. Совет недоволен моим затянувшимся отсутствием. Они хотят сделать из меня рекламу, а я этого не умею.

— Может, стоит надеть ковбойскую шляпу и начать называть всех милашками ради рекламы?

— Стоит попробовать, хотя бы затем, чтобы увидеть, как совет хватит коллективный удар.

Дейзи улыбнулась, довольная тем, что атмосфера между ними разрядилась. Она взглянула на макет:

— Я уже говорила, он прекрасен.

— По вашим словам я также понял, что этого недостаточно.

— Дайте взглянуть еще раз, но могу сказать, что некоторым и не нужно ничего, кроме красоты.

— Знаете по опыту?

— Мне попадалось немало женихов и невест, сделавших выбор исключительно по внешнему виду.

— И сколько продлился их брак?

— Не знаю, думаю, не слишком долго.

— Это я и хотел сказать, так что не бойтесь меня обидеть. Просто поделитесь со мной непредвзятым мнением.

— Как деловая женщина?

— Да, и как потенциальная клиентка, и просто как…

Она поймала его внимательный взгляд.

— Просто будьте собой.

— Я не ваш потенциальный клиент. Если бы речь шла обо мне, мне нравится комфорт, легкость, удовольствия. Это не то, к чему вы стремились.

«Господи, Локетт, удовольствия, ну и сказала. Опять двусмысленность».

— Возможно, то, к чему я стремился, не совсем то, что нужно.

— Может, все и правильно. Это ваш бизнес, вы специалист.

— Дейзи, — протянул он.

Она глубоко вздохнула:

— Не знаю, как ваши клиенты, но, если бы я остановилась в роскошном отеле, я бы стремилась к комфорту, веселью. Мне нравится веселиться.

— И удовольствия, — добавил Паркер.

— Забудьте, что я это сказала.

— Ну, это вряд ли.

Дейзи взглядом остановила его:

— Вернемся к фактам, мистер Факты и Цифры. Я уже говорила, что вряд ли стану вашей клиенткой.

— Тем не менее вы понимаете людей, а людям нравитесь вы. Я вот что подумал: когда у вас выходной?

— Мы не работаем по средам и воскресеньям, и в эту среду у меня нет экскурсий.

— Тогда почему бы нам не посетить спа в среду? Мы слетаем в Чикаго, и я привезу вас назад утром следующего дня.

Дейзи остолбенела, у нее похолодели руки.

— В Чикаго? С вами? В ваш отель? На самолете?

Паркер улыбнулся:

— На машине нам понадобится несколько дней.

— Я знаю, но зачем?

— Мне нужно ваше первое впечатление, и не от макета. Буду очень признателен.

Она ведь говорила, что готова помочь. Но отправиться в путь наедине с Паркером, на самолете…

— Простите, это не лучшая идея, к тому же неожиданная, не в моем стиле.

Перед этим она не смогла устоять. Паркер рос, взвешивая за и против, всегда поступая правильно, стараясь быть идеальным сыном и сотрудником. Теперь его вынуждают быть тем самым Сатклиффом. На него взваливают всю ответственность, все надежды, да еще и необходимость жениться ради поддержания имиджа. В «Сатклифф» вся его жизнь. Ему нелегко даются спонтанные решения, и все же он только что предложил поехать с ним.

— Скажите, где и когда, и я буду там, но должна предупредить: если я еду затем, чтобы высказать свое мнение, я его выскажу прямо и откровенно.

— Именно это мне и нужно. Но… Дейзи?

— Да?

— Будьте собой, не оставляйте дома свои шлепанцы.

Ее охватил жар. С каких пор разговор об обуви напоминает ей о сексе?

Глупый вопрос. С тех пор, как Паркер начал замечать ее шлепанцы. Дейзи глубоко вздохнула:

— Хорошо, но какой в этом смысл, когда, вы говорили, открытие?

— Через две недели, через два дня после бала у Сатклиффов.

— Тот, на котором состоится парад невест?

Паркер поморщился:

— Тот самый.

— Что можно изменить за две недели?

— Возможно, ничего, но я на многое готов ради компании. Можно как-то изменить здание.

— Только здание? Вы недооцениваете себя. Вы Сатклифф, люди хотят угодить вам, хотят вам понравиться, хотят, чтобы вы были рядом, улыбались им.

Он опешил. «Что она говорит?»

Он вдруг приподнял ей волосы, обхватил затылок своими длинными, изящными пальцами, наклонился и поцеловал один раз, очень нежно, но она почувствовала его поцелуй всем телом до кончиков пальцев.

— Я все яснее понимаю, почему столько людей выбирают вашу часовню.

— Я имела в виду чисто профессиональную сторону, — повторила Дейзи едва слышно. Но чувства ее были очень личными.

— Вспомните вашего неуклюжего ковбоя, никто и не заметил, что он неуклюжий, один ваш взгляд — и люди готовы сделать для вас что угодно.