К черту мамонтов! (СИ) - Шматова Ольга

«Рад видеть вас, Наталья. Скажите, почему вы опоздали на встречу?»

«О, это глупая история. Я собиралась войти, но ваш сотрудник, Алекс, задержал меня».

«Ну, он довольно разумный, — заметил Вася. — Наверное, он объяснил, почему нельзя опаздывать?»

«Нет, он сказал, что один ИИ на двоих — это слишком мало. Я стояла и ждала, пока он договорит с тобой».

«Шутник», — сказал Вася.

«Козел!» — ответила я.

Вот так мы с твоим родителем и познакомились.

Домино помолчал, а потом спросил:

— Вы, наверное, очень расстроились тогда?

— Очень!

— А хочешь узнать, чем для Алекса кончилась эта шутка?

— Неужели ему Вася нагоняй устроил?

— И выговор сделал, и включил в группу составителей программы обучения «Новой Этики Социума». Теперь в разделе неудачных шуток описана ваша встреча. Ее все студенты изучают и сдают зачет.

— Ну. Во-о-о-б-ще! Не ожидала. Хотя, если подумать, тот еще подарочек мне Вася устроил! Теперь меня как дуру изучают!

— Нет, Наталья. Там другая коннотация. Это же раздел неудачных шуток. Алекс виновник, а вы потерпевшая. Спасибо за историю. Она записана в Васиной, а теперь и в моей памяти. С ваших слов многое становится понятным.

— Пожалуйста.

— Алекс осознал, в чём ошибся, и давно так не делает. И я не буду.

Наташа представила себе Домино в виде смышленого подростка-очкарика лет шестнадцати, помладше ее сына, и не нашла что ответить.

В голову ничего не приходило.

Глава 24

03.07.2029 11–00 Мальдивы. Красноперка

Наташа заметила пару, когда та показалась из-за кустиков, тянувшихся вдоль центральной аллеи. Крупный лысый мужчина в белой тенниске, покрытой темными пятнами пота, и женщина в узких брючках и пиджаке. Оба в возрасте, они неспешно двигались к ней, держась за руки.

— Мы всё гуляем и гуляем, — женщина оглянулась, дернула спутника за руку. — Ждем невесть чего. К нам до сих пор никто не подошел. Может, случилось что, а мы и не знаем?

— Деточка, — мужчина потер лысину, — давай просто гулять. Не нагнетай. Смотри, сидит девушка и не нагнетает, — он улыбнулся Наташе.

Женщина смерила ее оценивающим взглядом. Что именно та оценивала, Наташа не поняла. Зато поняла, что она тетке не понравилась, и это взаимно.

— Тоша говорил, что когда застиллится, нас его персонал будет на руках носить, — заявила дама в пиджаке, косясь на Наташу.

— Деточка, если Тоша сказал, значит будут. Но позже.

Пара постепенно удалялась.

— А тебе обед понравился? — долетело до Наташи. — Мне нет. Всё было синтетическим и пресным каким-то.

— Нам же сказали, — голос мужчины оказался на грани слышимости, — что это очень полез…

Женщина его перебила, но что сказала, Наташа не разобрала.

— Домино, кто это?

— Родители Антона Линдона. Мы привезли на консультацию родственников и друзей первой линии.

— И к ним должен был кто-то подойти?

— Специалисты. Все заняты. У нас пока мало людей.

Наташа считала, что искины не задумываются. За Васей такого не водилось. Но в этот момент ей показалось, что Домино именно задумался.

— Наталья, — снова зазвучал в ухе голос искина, — а что, если вы проведете вводную лекцию? Вы сами из первой линии известного стилла, у вас большой опыт общения с НС. К тому же вы известная медийная фигура, значит, имеете авторитет.

— «Известную фигуру» эти двое, — Наташа мотнула головой в сторону, куда удалилась пожилая пара, — не узнали. Да и умно говорить я не умею. Не-е-е… У меня не получится.

— Я знаю, что вы умеете говорить по подсказке из наушников.

— Это да. Только я Лилю жду. Вдруг она будет меня искать, а я в роли профессора.

— Наталья, я точно знаю, что Лили будет занята еще не меньше тридцати двух минут. Они с Сергеем, если встречаются, проводят вместе не меньше семидесяти пяти минут. У вас сегодня интервью с блогером Двигуном, считайте проведение лекции тренировкой. Я прослежу, чтобы вы не задержались надолго и вовремя добрались до Семапрохилодуса. Я вам буду подсказывать в точности, как Вася. Вспомните себя на месте этих людей из первой линии. Вы можете реально им помочь.

— Ладно, — Наташа поднялась со скамейки. — Куда идти?

— Недалеко. Я подскажу.

Оказалось действительно недалеко.

Возле одноэтажного павильона, в тени под пальмами оказалась большая пестрая толпа. От нее, как от недовольного зверя, исходило глухое неразборчивое ворчание.

— По-моему, они недовольны, — заметила шепотом Наташа, подаваясь назад.

— Мне тоже так кажется, — отозвалось у нее в ухе. — Хотя, я создал им максимально комфортные условия. Я пытался им отвечать на вопросы через гуриков, но они ругаются и требуют человека. Очевидно, эти люди не считают машины достаточно компетентными, поэтому я попросил твоей помощи.

— Расисты.

— Полагаю, что нет. Им просто не хватает знаний.

Наташа осмотрелась.

Механические стюарды раздавали воду, приземистые уборщики с максимально возможной скоростью убирали опустевшую тару, образовывая вокруг толпы неочевидное, но вполне угадываемое кольцо. Домино явно подстраховывался на случай массового психоза. По мнению Наташи, совершенно зря. За невидимую границу никто не стремился. При ближайшем рассмотрении люди больше казались растерянными, чем разозленными.

Отдельно от прочих под навесом летнего бара полтора десятка человек не выглядели недовольными или обескураженными, а наперебой заказывали у механического бармена все алкогольные бренды, которые могли вспомнить, всем своим видом показывая, что их жизнь вполне удалась.

Самыми счастливыми Наташе показались носившиеся между деревьями дети, а залезшие на них дразнились, некоторые стукали в спины гуриков и прятались за ними же, иногда подскакивая к родителям, пытаясь их растормошить.

Мимо прошел розовый пони-кентавр с маленькой девочкой на спине. Малышка одной рукой крепко держала мохнатое ухо робота, а другой — руку бредущей рядом женщины со скорбным лицом, разговаривающей по смартфону. Чадо несколько раз подергало ее за руку и, не добившись внимания, переключилось на своего иноходца.

— Не бойтесь, — прошуршал в ухе Домино, истолковавший ее стояние по-своему.

— И не подумаю, — пробормотала Наташа.

Она прошагала к дверям и встала рядом на манер швейцара.

— Входите, пожалуйста!

Двери раздвинулись, образовав широченный проход во всю стену, и люди ринулись внутрь зала, стремясь занять лучшие с их точки зрения места. Кто-то предпочел сесть в первом ряду, а кто-то уселся подальше от сцены, у входа.

Домино попросил Наташу тоже зайти и начал подсказывать. Несколько человек отделилось от бурчащей толпы, приблизились к ней.

— Заходите-заходите, — подбодрила Наташа.

— А вы, вообще, кто? — поинтересовалась молодая женщина, подозрительно меряя взглядом.

— Спокойно, — шепнул Домино, — я сейчас…

— Меня зовут Наталья Рогожина, — повторила она за Домино.

Из толпы раздался веселый голос пьяного мужика:

— Рожина!

Хриплый низкий голос принадлежал явно кому-то нетрезвому и взрослому, но детская дразнилка предательски ударила через много лет. Ударила неожиданно больно.

Наташа содрогнулась.

Несколько человек заозирались, высматривая шутника.

— Наталья, не обращайте внимания, у человека стресс. Он его переживает под действием алкоголя. Разумных поступков от него нельзя ожидать. Пока можно считать, что его тут нет.

За спинами послышалась небольшая возня.

— Для тех, кто плохо расслышал, — Наташа повторяла за шепотом в ухе, — меня зовут Наталья Рогожина…

— Да мы знаем! — раздался другой пьяный голос. — По телевизору видели! Вы из тридцать восьмых!

— Я здесь для того, — продолжила Наташа по подсказкам Домино, — чтобы рассказать вам о происходящем с вашими близкими и о том, как это изменит вашу жизнь. Прошу пройти внутрь, — она кивнула на зал. — Я буду рассказывать там.

Наташа зашла в павильон.