Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела

Как мне казалось, регент не оставил мне выбора. Я не мог согласиться с навязываемым браком, который считал ошибочным и опрометчивым. В то же время я прекрасно понимал, что, отвергнув планы регента в отношении себя, я больше не смогу оставаться под его руководством. Джастис согласился со мной, и мы вдвоем решили, что нам остается единственный вариант – это бежать, и что единственное место, куда можно убежать, – это Йоханнесбург.

Оглядываясь назад в прошлое, я понимаю, что мы с Джастисом не исчерпали всех доступных нам вариантов. Я, например, мог бы попытаться обсудить этот вопрос с регентом через посредников. Нельзя исключать, что в этом случае мы бы пришли к какому-либо соглашению в рамках нашего племени или семьи. Я, наконец, мог бы обратиться к двоюродному брату регента, вождю Зилиндлову, одному из самых просвещенных и влиятельных вождей при дворе Мэкезвени. Но я в то время был молод и нетерпелив и не видел необходимости ждать. Побег казался мне единственным выходом из сложившейся непростой ситуации.

В ходе разработки деталей своего заговора мы с Джастисом держали его в секрете. Нам требовалось улучить подходящий момент для реализации своих планов. Регент считал, что мы с Джастисом дурно влияем друг на друга. По крайней мере, он был убежден, что склонность Джастиса к авантюрам оказывает воздействие на мой более консервативный характер. В результате он приложил все усилия, чтобы держать нас как можно дальше друг от друга. Когда регент путешествовал, он обычно просил одного из нас сопровождать его, чтобы мы не оставались наедине в его отсутствие. Чаще всего он брал с собой Джастиса, так как его устраивало, что я, оставаясь в Мэкезвени, присматриваю за его делами. Однако как-то мы узнали, что регент собирается уехать на целую неделю, чтобы присутствовать на сессии бунги, законодательного собрания Транскея, оставив нас обоих дома. Мы решили, что это идеальная возможность, чтобы улизнуть и отправиться в Йоханнесбург.

У меня было мало одежды, и нам удалось собрать все, что у нас было, в один чемодан. Регент уехал рано утром в понедельник, и вскоре мы были готовы отправиться в путь. Однако как раз в тот момент, когда мы совсем уже собирались уходить из дома, регент неожиданно вернулся. Мы увидели, как подъехала его машина, побежали в сад и спрятались там среди стеблей маиса. Регент вошел в дом и сразу же поинтересовался: «Где мальчики?» Кто-то ответил: «Они где-то рядом». Но регент был недоверчив и не удовлетворился этим объяснением. Он сказал, что вернулся, потому что забыл взять английскую соль. Он огляделся и, похоже, остался доволен увиденным. Я понял, что у него, должно быть, возникло нехорошее предчувствие, потому что английскую соль он мог легко приобрести в городе. Когда его машина скрылась за холмами, мы уже находились в пути.

У нас почти не было денег, но в то утро мы отправились к местному торговцу и заключили сделку на продажу ему двух призовых быков регента. Торговец предположил, что мы продаем животных по поручению регента, и мы сочли за лучшее оставить его в этом заблуждении. Он заплатил нам очень хорошую цену, и на эти деньги мы смогли арендовать машину, чтобы доехать до местного железнодорожного вокзала, где можно было сесть на поезд до Йоханнесбурга.

Все вроде бы шло гладко. Однако, как оказалось, регент ранее уже побывал на этом вокзале и проинструктировал администратора, что, если двое похожих на нас мальчиков попытаются купить билеты в Йоханнесбург, им надо будет отказать, потому что мы не должны были покидать пределы Транскея. Таким образом, мы прибыли на станцию только для того, чтобы обнаружить, что билетов нам не продадут. Администратор нам так и объяснил: «Ваш отец был здесь и предупредил, что вы можете попытаться убежать». Ошеломленные, мы бросились обратно к нашей машине и велели водителю везти нас на следующую станцию. До нее было почти пятьдесят миль, и, чтобы добраться туда, нам потребовалось больше часа.

Нам удалось сесть на поезд, но доехали мы лишь до Куинстауна. В 1940-х годах путешествие для африканцев было крайне сложным процессом. Все африканцы старше шестнадцати лет должны были иметь при себе «местные пропуска», выданные Департаментом по делам коренных народов, и предъявлять их по требованию любому белому полицейскому, государственному служащему или работодателю. Невыполнение этого требования могло привести к аресту, суду, тюремному заключению или штрафу. В пропуске указывалось, где жил его предъявитель, кто был его работодателем и уплатил ли он ежегодный подушный налог, который взимался только с африканцев. Позже пропуск принял форму брошюры или, как его называли, «справочника», содержащего подробную информацию про его владельца, которую работодатель должен был каждый месяц заверять своей подписью.

Наши с Джастисом «местные пропуска» были в полном порядке, однако для того, чтобы африканец покинул свой административный район и въехал в другой с целью работы или проживания, ему требовались проездные документы, разрешение и письмо от своего работодателя или, как в нашем случае, от опекуна. Ничего из перечисленного у нас не было. Даже в том случае, если все эти документы были в наличии, полицейский мог придраться из-за случайного отсутствия одной из многочисленных подписей или ошибки в дате. Отсутствие какого-либо документа означало большой риск для нарушителя.

Наш план состоял в том, чтобы сойти в Куинстауне, добраться до дома одного из родственников, а затем оформить необходимые документы. В этом плане было множество изъянов, но нам повезло, потому что в Куинстауне мы случайно встретили вождя Мпондомбини, брата регента, который симпатизировал Джастису и мне.

Мпондомбини тепло приветствовал нас, и мы объяснили, что нам нужны проездные документы от местного магистрата. Мы солгали о том, зачем они нам понадобились, заявив, что выполняем поручение регента. Мпондомбини ранее работал переводчиком в Департаменте по делам коренных народов и хорошо знал главного магистрата. У него не было причин сомневаться в той истории, которую мы изложили, и он не только сопроводил нас к магистрату, но и поручился за нас, объяснив, что мы случайно попали в затруднительное положение. Выслушав его, магистрат быстро оформил необходимые проездные документы, скрепив их официальной печатью. Мы с Джастисом посмотрели друг на друга и обменялись улыбками соучастников.

Однако как раз в тот момент, когда магистрат передавал нам документы, он кое-что вспомнил и сообщил, что в рамках профессиональной этики должен сообщить о нашем деле главному магистрату Умтаты, в юрисдикции которого мы оказались. Это нас встревожило, но нам ничего другого не оставалось, кроме как ожидать дальнейшего развития событий. Магистрат