Поцелуй змея (ЛП) - Харрисон Теа

— Что ж, — произнесла женщина через мгновенье. — В тот день солдаты из города пришли в нашу деревню за рабами. Они забирали молодых, здоровых и красивых, уничтожая всех, кто осмеливался мешать им. Я видела, как они убили моего отца. Конечно, это было ужасно. Мне было, кажется, лет семь. Но у меня было много времени, чтобы пережить это, и жестокость в том, что я могла бы прожить очень короткую жизнь и умереть в грязи реки, если бы каким-то образом не выбралась из этого. Я никогда не забуду, как видела тебя летающим в небе.

Рун кивнул, не поднимая головы. Через некоторое время Вер спросил: — Что заставило тебя изменить имя?

Она досадливо пожала плечами.

— Я получила свободу и контроль над своей жизнью, а заодно и возможность самой строить свою жизнь. Я хотела имя посовременнее, хотела сама придумать его. «Карлинг» не очень сильно отличается от «Хепри», так что оно легко прижилось. Однажды пришло время похоронить маленькую девочку-рабыню. Это даже стало каким-то облегчением.

Он поджал губы.

— Хотел бы я остаться, чтобы помочь тебе и твоей семье.

Карлинг нахмурилась. Что он сказал? Руну как будто что-то причиняло боль.

— Как я сказала, это случилось очень, очень давно.

Мужчина так резко встал, что она отшатнулась от неожиданности. Он встретился с ней взглядом на один обжигающий момент, а затем отвел глаза.

— Конечно, — согласился он. Рун внезапно охрип. — Хочу передохнуть и размять ноги. Давай снова встретимся минут через десять.

— Как пожелаешь, — произнесла она медленно.

Вер коротко кивнул ей и вышел из комнаты.

Карлинг смотрела на пуф, на котором сидел Рун, и постукивала пальцами по подлокотнику своего кресла. Сила его смятения жаркой острой тяжестью осела в комнате даже после того, как он ушел.

Было ясно, что-то случилось, но она никак не могла понять, что именно.

* * *

Рун пытался дышать, продвигаясь по темному дому. Пылающий невидимый шар сокрушал его грудь. Взрослая Карлинг смотрела на него с таким же удовольствием и удивлением, как и малышка Хепри. Ее лицо становилось еще прекраснее, когда с него сходили цинизм и расчетливость, когда она снимала маску, ограждающую ее от остального мира.

Как мог он сказать, глядя в эти восторженные глаза, что с момента их встречи в Египте прошла всего пара часов назад, а не тысячелетий? Что же, черт возьми, случилось на самом деле? Была ли это лишь иллюзия, созданная ее разумом? Как мог он наблюдать за тем, как искренняя радость Чародейки сменится страхом, когда она осознает, что две вещи, которыми она гордилась больше всего в этой жизни: ум и магия — предали ее?

Он не мог. Карлинг шла к концу своей жизни с такой храбростью и осознанием, с таким редким достоинством и изяществом, но вместо того, чтобы быть рядом с этой женщиной, Рун убегал сейчас, как малодушный трус. Он чувствовал отвращение к себе, разочарование, но он все же не мог заставить себя вернуться и взглянуть ей в лицо. Пока не мог. Не раньше, чем сможет нормально реагировать на то, что произошло, и пока не прочистит голову в достаточной мере, чтобы быть рядом с ней, помочь ей, как и обещал Розвен, а не истощать еще больше и без того обессиленную Карлинг.

Из щелей кухонной двери исходило сияние. Он обнаружил Розвен за столом. Подперев рукой голову, та глядела, как Распутин поглощает свой обед из миски на полу рядом с плитой. Услышав его шаги, девушка подняла глаза.

— Мне нужно на воздух, я должен подумать, — сообщил ей Рун. — Присмотришь за Карлинг, пока я не вернусь?

Розвен вытерла щеки.

— Конечно.

Он помедлил. Лицо Вампирши было мокрым от слез. Вер сдержал свой порыв уйти, потеряться в ночи, улететь.

— С тобой все нормально? — неохотно спросил он.

Искра надежды осветила ее потухшие было глаза. Она кивнула.

— Я сожалею о случившимся, — сказала она. — Этого не повторится.

— Насколько можно судить, ты в довольно привилегированном положении, — заметил Рун, кивнув на пустую кухню.

Розвен тихонько хмыкнула.

— По справедливости, если бы была возможность, кое-кто еще остался бы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Например, Дункан?

Она кивнула.

Вер нахмурился подумав еще кое о чем. На острове не было людей. Не было холодильника.

— Как вы питаетесь? — спросил он.

— У нас много бладвейна. Свежая кровь мне не потребуется еще пару недель.

Бладвейн или кровавое вино было именно тем, что и означало — кровью, смешанной с вином и разлитой по бутылкам. Рун не знал точно, как оно изготавливалось, но слышал, что в процессе применялась простейшая алхимия и вино с высоким содержанием алкоголя.

Кровавое вино не нуждалось в выдержке, как некоторые другие вина. Оно могло храниться, по меньшей мере, пару лет и, хотя не имело такой же питательности, как свежая кровь, Вампир вполне мог продержаться на нем несколько месяцев, либо использовать его как дополнение к свежей крови в трудные времена. Изобретенный где-то в середине XI века, напиток заслужил доверие во времена Черной Смерти (прим. ред. — чума — была одним из страшнейших бедствий в истории человечества.), бушевавшей в средневековой Европе. Бомльшая половина человеческого населения погибла, но европейские вампиры смогли выжить благодаря кровавому вину.

Рун нахмурился сильнее. Будучи суккубом, Карлинг могла питаться эмоциями живых созданий, но в качестве компании у нее были только Розвен и Распутин.

— Как насчет Карлинг? — спросил он.

Глаза Розвен снова заблестели: — Я пыталась убедить ее вернуться в Сан-Франциско, но она непреклонна.

— Хочешь сказать, что она морит себя голодом, — прорычал Рун. Он все пытался скинуть с себя странную, сокрушительную печаль и от того скакало его настроение.

— Мы тут одни всего несколько дней, и она выглядит намного лучше с тех пор, как ты приехал, — сказала Розвен. Распутин покончил с трапезой и Вампирша подошла к нему, чтобы взять на руки. Пес попытался сбежать, но девушка была быстрее. Он одарил ее подозрительным взглядом, перебирая лапами воздух. — Маленький уродец, — сказала Розвен собаке.

Рун почти собрался вернуться к Карлинг и поругаться с ней, но сделай он это и придется снова встретить испытующий взгляд, каким она одарила его, когда Вер сбежал из комнаты. Женщина уже сдалась к моменту его прибытия, но он уже в курсе и все это в прошлом. Если она рискнет снова сдастся, Рун наподдаст ей под зад и убедится, что она ощутит это в полной мере.

Все-таки, он не готов к разговору. Слишком многое нужно обдумать, а он просто не знал, что мог или должен был сказать.

— Пойду полетаю, — сообщил он. — Попробую проветрить голову. Скоро вернусь.

— Хорошо, — отозвалась Розвен. Вместе с Распутиным они пронаблюдали за его уходом.

Взлететь. Проветрить голову.

Да, это сильно «помогало» ему в последние пару недель.

Впрочем, стоит попробовать.

* * *

Будучи Вампиром, Карлинг не чувствовала холода, как обычный человек. Но это не значило, что она не чувствовала недостаток тепла. Защищающее заклинание, что позволяло ей ходить под Солнцем посреди дня было большим достижением, но временами эта победа отзывалась ноющей пустотой внутри, ведь она больше никогда не сможет ощутить ласковое прикосновение Солнца к своей коже.

Она жаждала тепла и света и поэтому почти во всех комнатах ее домов стояли камины. Остатки присутствия Руна, наконец, испарились из спальни, оставив ощущение легкой влажности, а еще темноту и пустоту. Карлинг присела у очага, чтобы заложить побольше дров, потому что хотела большое и яркое пламя.

Разведя огонь, она обняла колени, наблюдая, как лижут дерево крошечные алые язычки. Облегченно вздохнув, Вампиресса позволила защитному заклинанию упасть, чтобы погреться в нарастающей волне тепла от огня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что вызвало в Руне такую внутреннюю суматоху? Она резко и нетерпеливо встала. Бесполезно строить гипотезы. Она не узнает причин тревоги, пока Вер сам не решит рассказать. В ожидании возвращения Руна Карлинг чувствовала себя беспомощной, а она ненавидела это чувство.