Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском «котле» - Гельмут Фогель

До 28 января у немцев не было значительных перестановок в руководстве, но советский прорыв к Звенигородке имел для немецкого командования более серьезные последствия. Когда советские клещи сомкнулись, немцы объединили XI и XXXXII армейские корпуса в группу Штеммермана, которая была подчинена 8-й армии. Формирование группы Штеммермана было, по сути, не более чем признание случившегося. Поскольку генерал Штеммерман был старшим по званию офицером в окруженной немецкой группировке, он принял над ней командование. Также этот шаг рассматривался как путь к упрощению руководства окруженными войсками за счет создания единого управления и штаба вместо двух, имевшихся на тот момент.

Было ясно, что и XXXXVII танковый корпус слишком слаб, чтобы справиться с ситуацией на своем левом фланге. Было принято решение передвинуть 320-ю пехотную дивизию к западу, но корпус также требовал существенных подкреплений. 13-я танковая дивизия была немедленно высвобождена и направлена на левый фланг XXXXVII танкового корпуса. 376-ю пехотную дивизию тоже планировалось вывести с занимаемых позиций и направить в тот же район, хотя не имелось возможности выполнить это так же быстро, как с 13-й танковой дивизией. Эти части уже входили в состав 8-й армии, но армии также было обещано подкрепление в виде 24-й танковой дивизии, находившейся южнее в составе 6-й армии.

Учитывая расстояния, которые необходимо преодолеть, и погоду, угрожавшую превратить все дороги в сплошную грязь, этим частям требовалось по меньшей мере несколько дней, чтобы выйти в район боевых действий. До их прибытия XXXXVII танковому корпусу предстояло обороняться собственными силами.

После тяжелых боев 2-й Украинский фронт сумел обеспечить коридор к Звенигородке. Однако операция на окружения требовала удара второй «клешни». Фронт Конева наступал с юго-востока. Тем временем 1-й Украинский фронт Ватутина перешел в наступление с северо-запада.

Глава 7

Наступает Ватутин

В отличие от 2-го Украинского фронта 1-й Украинский фронт Николая Федоровича Ватутина не наступал 25 января. Он был вынужден начать операцию на день позже, потому что сосредоточение войск не удалось закончить раньше. Это не сулило особенных осложнений. Если бы 25 января 2-й Украинский фронт продвинулся бы достаточно далеко, немцы могли бы не догадаться, что запланировано наступление по двум направлениям.

Ватутин и его штаб планировали атаки на довольно широком фронте, но основные усилия должны были быть сконцентрированы на двух участках: у Тыновки и у Ковшеватой. Южная атакующая группировка — в окрестностях Тыновки — была наиболее сильной, но и немецкая оборона на этом участке была мощнее. Советская 6-я танковая армия сосредоточилась в районе Тыновка — Красиловка — Беседка — Баштечка. Из двух корпусов, входивших в состав армии, самым сильным был 5-й механизированный корпус, имевший 106 танков и 46 САУ, тогда как в 5-м гвардейском танковом корпусе было всего 54 танка и четыре САУ. К началу наступления 5-й механизированный корпус был почти полностью укомплектован, а 5-й гвардейский танковый корпус испытывал значительную нехватку личного состава. В процессе подготовки и сосредоточения корпус получал пополнения, но многие из новоприбывших солдат не имели боевого опыта и были слабо обучены[120].

Предполагалось, что 5-й механизированный корпус нанесет удар непосредственно к югу от Тыновки во взаимодействии со 104-м стрелковым корпусом, прорвется к Шубиным Ставам, а оттуда двинется на Звенигородку. Планировалось занять Шубины Ставы к концу первого дня операции, а в течение второго дня выйти в район Шполы. Танковая бригада и самоходно-артиллерийский полк из 5-го механизированного корпуса оставлялись в качестве армейского резерва[121].

После сорокаминутной артиллерийской подготовки 1-й Украинский фронт перешел в наступление[122]. Дивизии 104- го стрелкового корпуса, поддержанные основными силами 5-го механизированного корпуса, столкнулись с упорным сопротивлением немцев и добились лишь ограниченных успехов. После того как 58-я стрелковая дивизия не сумела прорвать немецкую оборону в течение первой половины дня, командир 5-го гвардейского танкового корпуса приказал своим бригадам «завершить прорыв» первой линии немецкой обороны и развивать успех самостоятельно. Однако из этого вышло мало толку, потому что атака застопорилась с большими потерями для атакующих. Немецкий VII корпус заявил об уничтожении 82 танков в течение 26 января. К концу дня советским частям удалось преодолеть только первую линию немецкой обороны[123].

По сути, главный удар 1-го Украинского фронта оказался почти безуспешным. Он нанес ущерб немецкой 34-й пехотной дивизии, входившей в состав VII корпуса, но командование корпуса больше волновали повторные советские атаки. Незначительное продвижение советских войск под Тыновкой было сдержано, но давление на северного соседа 34-й дивизии, 198-ю пехотную дивизию, создавало много проблем. Ее левый фланг был оттеснен к Вотылевке и Репкам, где он едва сумел удержаться. Положение правого, северного фланга дивизии было еще хуже.

Капитан Георг Гроссйохан командовал 2-м батальоном 308-го пехотного полка (198-я дивизия). Позже он вспоминал ожесточенные бои, в которых участвовал его батальон[124]:

«Утром 26 января огонь советской тяжелой артиллерии обрушился не только на Вотылевку, но и на позиции вдоль всей линии фронта. Русские, должно быть, задействовали сотни батарей для поддержки своего наступления на нас. Снаряды всех возможных калибров падали вокруг нас. Волны 132-мм реактивных снарядов дополняли эту какофонию своим воющим звуком, прежде чем разорваться на наших позициях. Особенно сильный огонь враг сосредоточил на нашем стыке с северным соседом, 88-й пехотной дивизией. Было ясно, что начинается большое наступление.

У нас было всего несколько секунд, чтобы похватать наше оружие и одежду и спрыгнуть в узкие щели, которые мы в свое время вырыли и укрыли бревнами, землей и сеном. Несколько минут спустя от избы, из которой мы только что выскочили, остались лишь жалкие обломки. Прежде чем наш лейтенант Амбрустер спрыгнул в щель, он успел прихватить бутылку бренди, которую мы пустили по кругу, когда прошел первый шок. Она облегчала нам травмы, причиненные ударными волнами от огня тяжелой артиллерии, который все не ослабевал.

Точно в 6:00 чудовищный артиллерийский обстрел, продолжавшийся ровно 80 минут, прекратился. Наступила мертвая тишина.

Солдаты Красной армии пошли в атаку согласно с правилами тактики, сразу после прекращения артиллерийского огня. Мы вылезли из наших укрытий и увидели, что за немногими исключениями все в Вотылевке полностью разрушено. Даже от деревьев остались только ободранные скелеты. Лишь несколько печных труб торчали на дымящемся лунном пейзаже среди многочисленных воронок».

Немцы считали положение на участке 88-й пехотной дивизии, входившей в состав VII армейского корпуса, наиболее угрожающим. Дивизия была растянута в такую тонкую линию, что не имела возможности сдерживать советские атаки в районе села Баранье Поле, которое было взято советской пехотой силой до полка при поддержке танков. После этого успеха войска Ватутина могли продвигаться по дороге Ковшеватая — Медвин — Лысянка — Звенигородка, которая была одной из лучших дорог в этой местности. Фронт между 88-й и 198-й дивизиями, а значит, между XXXXII и VII армейскими корпусами, был прорван. Немцам необходимо было что-то предпринять, но свободных частей имелось очень мало. Несмотря на непрекращающиеся советские атаки на позиции VII армейского корпуса, ему было приказано отправить 239-й дивизион штурмовых орудий в расположение 88-й пехотной дивизии. Других подкреплений для усиления XXXXII армейского корпуса просто не было.

Генерала Ватутина, командующего 1-го Украинского фронта, результаты атаки на главном направлении, должно быть, разочаровали, но, с другой стороны, атака на второстепенном направлении, в районе Бараньего Поля, оказалась гораздо результативнее. Таким образом, у него появился вариант продолжать атаки на немецкую 34-ю дивизию, а тем временем перебросить подвижные части на северный участок наступления. Подвижная группа была сформирована на основе 233-й танковой бригады, которая до того находилась в резерве. Генерал-майор М.И. Савельев получил указание возглавить оперативную группу, состоящую из танковой бригады, усиленной самоходно-артиллерийским полком, мотострелковым батальоном и противотанковой батареей. Всего в ее составе было 55 танков и САУ, а также четыре противотанковые пушки. Группа была задействована вдоль дороги Медвин — Лысянка, но не показывала своего присутствия до конца дня.

Советская атака 26 января, очевидно, и была тем наступлением, которого ожидала немецкая 1-я танковая армия. Единственная неясность для немцев была в том, преследует ли это наступление цель деблокировать окруженные под Тихоновкой советские войска или же отрезать XXXXII армейский корпус. В любом случае, ситуация была достаточно серьезной. Единственное, что могла сделать армия, — это завершить операцию «Ватутин», наступление в западном направлении силами XXXXVI и III танковых корпусов, причем как можно скорее. Но даже если это наступление остановить немедленно, несколько дней потребуется для переброски частей на угрожаемый участок фронта, а возможно, значит, что они появятся там слишком поздно для предотвращения окружения XXXXII армейского корпуса.