Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце (сборник) - Анна Данилова

– Какая хорошенькая, – прошептала Валентина, теперь уже с совершенно новым чувством рассматривая Ларочку. На ней было белое, в синюю крапинку платье, под которым угадывалось тоненькое белое тельце. – А можно с ней поговорить?

– Конечно, поговорите. Девочка развитая, смышленая. Правда, есть вероятность, что ее захочет удочерить ее тетя.

– Что?! Как это?!

– Ларочка у нас недавно осиротела, – Людмила Сергеевна погладила девочку по голове. – Иди, Ларочка, к детям, поиграй… Так вот. Ее мать, молодая еще женщина, которая воспитывала ее одна, без мужа, не так давно попала в аварию и погибла. Девочка поступила к нам прямо из пятидневки, куда мать устроила дочь, поскольку она работала. Мы все это время ждали, когда же объявятся родственники.

Директриса перешла на доверительный шепот. Она села так близко к Валентине, что та почувствовала горьковатый запах ее духов и немолодого уже тела с кислинкой пота.

– Совсем молодая еще особа, Катя, к тому же нельзя сказать, что она прямо-таки горит желанием удочерить племянницу. Она честно и откровенно рассказала мне о том, как неожиданно стала наследницей квартиры покойной сестры, и теперь вроде бы родственники Ларочкиной мамы – кстати, ее звали Виктория Желткова – давят на эту Катю, взывают к ее родственным чувствам и почти что требуют, чтобы она взяла Ларочку к себе. Но я-то очень хорошо понимаю Катю: она, с одной стороны, жалеет Ларочку, все-таки племяшка, но с другой – она же не замужем, бедненькая такая, простенькая… Ей бы найти хорошего мужа, а потом уже думать о родственниках. Вы уж извините, что я так запросто разговариваю с вами, но просто мне хочется, чтобы вы поняли: в данном отдельном случае я на вашей стороне, вернее, на стороне девочки… Понятное дело, я мало знаю о вас.

– Я скоро выйду замуж. Мы с моим женихом сейчас живем в большом загородном доме, и в нем есть все, кроме детей. В случае, если мы решим взять ребенка к себе, мы без труда соберем все необходимые документы. Что же касается материальной стороны, то с этим у нас все в полном порядке!

Она и сама не знала, как эти слова, словно помимо ее воли, буквально полились из нее. Словно кто-то внутри ее, кто-то очень умный и ответственный, разозлившись на Валентину за то, что она в последнее время творила, решил вернуть ее в реальную жизнь и напомнить о том, что, помимо грандиозного счастья, внезапно обрушившегося на ее голову, существует еще и беда, в лапы которой попала и эта маленькая девочка, с которой она, Валентина, теперь связана какими-то невидимыми нитями. И это при том, что никакой конкретной вины на самом деле у нее перед этой девочкой нет! И этот ее визит в дом малютки – лишь желание увидеть девочку и понять, что она реально может для нее сделать.

Удочерить Ларочку?! А что она скажет, к примеру, той же Кате, сестре Желтковой, когда возникнет вопрос, кому же действительно можно отдать девочку? Хотя зачем ей что-то говорить, объяснять… Ведь Валентина – просто одна из тех одиноких бездетных женщин, которые только и мечтают о том, чтобы в их доме звучал детский смех.

Она вдруг отчетливо представила себе выражение лица Игоря, когда она сообщит ему о своем желании удочерить девочку. Да любой на его месте подумает, что все, случившееся с ними, она организовала исключительно с целью женить его на себе, чтобы потом оформить удочерение!

Нет, она не может так рисковать. Это настоящее безумие! И она не хочет потерять этого прекрасного мужчину, доверившегося ей, ради того, чтобы помочь маленькой и совершенно чужой ей девочке. К тому же теперь, когда Валя знает о существовании сестры Виктории Желтковой, ей сам бог велел забыть дорогу в дом малютки. Все: она разобралась, что к чему, и исчезла, как исчезают многие люди, переоценившие свое желание стать родителями. Не она первая, не она последняя.

И вообще, а не пора ли ей остановиться в своих странных поступках?!

Она вышла из дома малютки мокрая как мышь. Сердце колотилось со страшной силой. Зачем она в последний момент обнадежила эту женщину, сказав, что позвонит ей, что очень скоро примет окончательное решение?! А кто ее за язык тянул, когда она пообещала Людмиле Сергеевне, что позвонит Кате и попытается объяснить ей: Ларочке, мол, будет гораздо лучше в их семье, чем если она станет обузой для тетки, которой нужно в первую очередь подумать об устройстве своей личной жизни?

В машине она первым делом достала пачку влажных салфеток и промокнула пылавшее лицо. Протерла шею, руки. И угораздило же ее приехать сюда!

Ей нужно подумать о других вещах. О собственной безопасности, во всяком случае. Любовь – это, конечно, хорошо, но ей пора уже прийти в себя и задуматься о том, чем вся эта история может для нее закончиться. В последнее время она жила, стараясь ни о чем не думать. Просто – жила, дышала, спала, целовалась, обнималась, что-то ела, смотрела телевизор, работала, сажала цветы, готовила еду, гладила мужские рубашки… И никто не знает, когда именно случится то самое, чего ей положено бояться и что страшным ураганом сметет ее такое короткое и хрупкое счастье…

Назойливая мысль, что мужчина, которого она замечала – видела в течение двух дней в бинокль, – ошивается здесь, поблизости, не случайно, беспокоила ее.

Кто он такой? Зачем он сидит на поваленном дереве напротив ее дома, в ивовых кустах, и беспрестанно курит? Лица его почти не видно. Черная бейсболка плотно надвинута на лоб. Может, он просто алкоголик, запутавшийся в жизни человек, который просто не знает, куда ему идти и что делать? Или же наводчик, следит за всей их улицей, записывая в хронологическом порядке время перемещения хозяев богатых особняков, изучая их привычки, чтобы потом передать эту информацию своим дружкам-ворам?

Она чувствовала его взгляд, выходя из машины и собираясь открыть ворота. Игорь сказал, что на днях приедет мастер, установит дистанционное управление воротами. Он вчера целый вечер выбирал по Интернету фирму, занимающуюся подобными вещами, консультировался у друзей, какие электроприводы, итальянские или немецкие, поставить, и при этом радовался как ребенок!

Почему она до сих пор не побеспокоилась об их безопасности? Почему на калитке простой механический засов, в сущности, как и на воротах? Хорошо еще, что, когда они ложатся спать, Игорь, человек серьезный и ответственный, лично проверяет, заперты ли все окна и двери. Но днем в дом может войти кто угодно. Беспрепятственно.

Она подошла к калитке, открыла ее, вошла во двор и распахнула ворота, вернулась к машине и аккуратно поставила ее в расположенный сбоку от площадки гараж. Сегодня она приехала домой раньше Игоря, значит, свою машину он оставит под навесом.

Надо было готовить ужин, торопиться, но Валентина все еще сидела в машине, в темном гараже, и в который уже раз спрашивала себя: как ей себя вести, что делать, открыться ли, довериться ли Игорю, или же наоборот: хранить свою тайну в надежде, что опасность не коснется ее и все ее переживания останутся лишь переживаниями и никакого страшного будущего не будет?

Вдруг она услышала характерный металлический, довольно-таки громкий щелчок – так открывается калитка. Она быстро вышла из машины и приблизилась к гаражным воротам, прижалась к стене и замерла.

Во двор кто-то вошел. И тоже, если судить по звукам, похоже, остановился в нерешительности.

– Эй, хозяева! – услышала она знакомый женский голос и облегченно вздохнула. Это была соседка Тоня, у которой она покупала молоко.

– Да-да, я здесь! – ответила она и вышла из своего укрытия. Предзакатное солнце своим загадочным розовым сиянием залило двор и окрестности. И даже соседка казалась розово-сиреневой, какой-то призрачной.

– Валя, я тебе что сказать-то хочу…

Женщина приблизилась к Валентине и сказала ей на ухо, словно ее могли подслушать:

– Твоим домом интересовались!

– Кто?!

– Да мужик один. Спросил меня, я как раз мимо проходила, не продается ли дом, вроде недавно он был выставлен на продажу…

– Да? И что же ты ему ответила?

– Я сказала, что дом не продается, там хозяева живут, давно уже. Я уж не стала рассказывать первому встречному, что это дом твоей подруги, что она уехала… навсегда.

– Тсс! – Валентина почувствовала, как волосы на ее голове сами собой зашевелились. – Ни слова, прошу тебя, Тоня! Это случайно не тот мужичок тебя расспрашивал, который вот уже пару дней как устроил наблюдательный пункт напротив моего дома?

– Да, он в черной бейсболке, подозрительного облика…

– Думаю, он вынюхивает, чем бы ему здесь поживиться. Надо бы все-таки нам собраться нанять охрану, как ты думаешь?

– Разговоры такие идут, председатель нашего товарищества обещал собрание по этому поводу устроить. В соседнем товариществе вон зимой два коттеджа ограбили.

– Да-да, я слышала. Конечно, надо что-то решать. Лучше уж заплатить, чтобы такие подозрительные типы тут не околачивались…