Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу! - Арина Холина

Маша установила с начальником более-менее сносные отношения: не очень подчеркивала, что она — живой человек, у которого утром может случиться расстройство желудка, а Олег в благодарность за то, что она считается с его принципами, время от времени делал послабления — не зудел, если она опаздывала, и принимал на себя вспышки ярости Анатолия, который славился тем, что мог в любую минуту взорваться без всякого повода.

Но сейчас он вел себя как законченная сволочь — и без уважительной причины! Отчет о рекламных поступлениях Олег составил еще неделю назад — он лежал у него в папочке, распечатанный на цветной бумаге, с какими-то графиками, схемами и прочей бюрократической ерундой, и почему надо было выставлять ее, Машу, халтурщицей, она не понимала, пока они с Олегом не вышли из кабинета генерального.

— Ты чего… — начала было Маша, но босс перебил ее:

— Могла бы предупредить, что не пойдешь на «Стомпс», я бы пригласил кого-то еще, — сообщил он, не глядя на нее. — А то я оказался в глупом положении.

И тут Маша с ужасом вспомнила, что она обещала Олегу пойти с ним на выступление «Стомпс», и начисто забыла об этом! Ну, конечно, они же договорились за месяц до того… Олег все делал заранее и потом нудно требовал подтверждений, но за последнее время столько всего произошло, — она познакомилась с Никитой, — что просто из головы все остальное вылетело…

«Ну надо же! — возмутилась она про себя. — Не позвонил, не спросил на следующий день — нет! Отомстил, как Яго! Вот дундук!»

— Олег, извини… — пробормотала она.

Он вдруг остановился, развернулся и визгливо произнес:

— Попрошу вас, Мария, больше на работу не опаздывать! Иначе мне придется взыскать с вас штраф. Жду вас завтра в девять ноль-ноль у себя в кабинете. С отчетом!

В теории Олег и правда мог наказать ее деньгами: в ее контракте было написано, что она должна являться на работу к такому-то часу, уходить на обед с такого-то по такое-то время, но если Олег не шутит, то она будет единственной, кроме утренних диджеев и секретарей, кто окажется на работе в девять утра. Сотрудники, как правило, стекались часам к одиннадцати, а то и к двенадцати, даже Олег подъезжал к десяти… И что, неужели она как дура будет теперь вставать в шесть, чтобы пару часов без дела сидеть на работе?

«Гадина! — подумала она вслед Олегу. — Хоть бы тебе кирпич на голову упал — тогда, может, мозги на место встанут!»

Мастерская у Лизы была на Преображенской площади. Пару лет назад она очень вовремя купила помещение на двадцать седьмом этаже устаревшего офисного здания, в котором не было ни охраны, ни уборщицы, даже телефона не имелось — отключили за долги. А потом здание кто-то выкупил вместе с Лизой, сделал ремонт, установил электронную систему охраны, и Лиза стала обладательницей современной студии с роскошным видом на Москву.

В десять утра она вышла из лифта вместе с соседом по этажу — владельцем туристической компании, который отправлял миллионеров в круизы, как всегда, по-дружески с ним пококетничала и, расплескивая энтузиазм, вошла в свою приемную. Там уже сидели Лена, Петр, худенькая шатенка в туфлях на шпильках, высокая холеная девушка в платье-мини, а по всей приемной были расставлены пакеты.

— Опаздываешь! — упрекнула Лена.

Лиза посмотрела на часы: десять ноль пять.

— Это Оксана, стилист. — Лена кивнула на шатенку. — А это Настя, модель. — Она покровительственно улыбнулась девушке в платье-мини. — Петь, давай, неси сумки. Только аккуратно, не помни там чего.

Через час Лиза с надеждой смотрела с двадцать седьмого этажа своей студии, думая о том, что, если придется совсем туго, можно просто выпрыгнуть…

— Я позавчера на Ямамото встречаю Стасика и говорю: японцы вышли из моды! А он вообще такой наивный, думал, что «Адидас» от Йоджи, — это прямо сенсация, но я ему, конечно, объяснила, что к чему! Они ж на меня молятся все — им только дай волю, все станут похожи на Пенкина! Никакого вкуса — провинция, — тараторила Оксана.

— Вообще-то Стас Пьеха не совсем из провинции, — не выдержала Лиза.

— Ой, да какая разница! — отмахнулась Лена. — Ты посмотри, с кем он общается?

— Я не знаю, с кем он общается, — раздраженно ответила Лиза, которая уже час выслушивала треп Лены и Оксаны, из которого следовало, что ни одна знаменитость без них шагу ступить не смеет.

— А я со Стасом хожу в один спортклуб, — гордо заявила Лена. — На той неделе притащил с собой такую клюшку… — Она закатила глаза.

— Он что, играет в хоккей? — удивилась Лиза.

— Да с девкой он пришел, с жуткой, — пояснила Лена.

Оксана гладила одежду, Лиза расставляла свет, модельку красила опоздавшая на полчаса визажистка Ира, Петя ковырял в носу.

К тому времени, когда манекенщице сделали прическу, Лиза готова была либо сама выкинуться из окна, либо выбросить хотя бы Оксану, которая выводила ее из себя визгливым нервным сопрано и такой очевидной завистью к богатым и знаменитым, что Лиза чувствовала, как из той капает желчь.

— У Собчак вообще никакого вкуса, — уверяла Оксана, а Лена поддакивала. — Желтое золото с бриллиантами — просто варварство! А бриллианты в пять карат носят только жены нефтяников из Сибири!

«Боже мой, боже мой! — страдала Лиза. — Не дай мне сойти с ума! Я ни в чем не виновата, честное слово».

— Лиза, ты чего делаешь? — спросила Варя, когда наконец-то дозвонилась до подруги.

— Ищу телефон дешевого наемного убийцы, — призналась та. — Говорят, вьетнамцы сейчас в ходу… Недорого и жестоко.

— Что у тебя там? — хихикнула Варя.

Лиза взвыла:

— Как можно работать, когда под руку лезет глупая баба, которая ни фига не понимает в композиции, в освещении и вообще в фотографии, но почему-то считает, что это не она не понимает, а я?! Вот пусть она и снимает, блин, надоело! И еще эта идиотка, стилист, рот ни на секунду не закрывает!

— А они сейчас где?

— Поехали в Сокольники.

— Лиз, слушай, пока у тебя время есть, помоги мне, а?

— Ну, — буркнула Лиза, которой хотелось еще хотя бы час жаловаться на жизнь.

— Я тут сценарий пишу…

— И?..

— И боюсь! — призналась Варя.

— Да ну?

— Не для телика, для кино, — объяснила Варя.

— Тогда все ясно, — развеселилась Лиза. — Конечно, в кино суровые законы: чуть что не так напишешь — руки отрывают.

— Ой… — поморщилась Варя. — Лиз, я же не об этом! Мне страшно — а вдруг не получится?

— Варя, если так страшно — брось это занятие. Зачем себя мучить? — резко ответила подруга.

Формально она была права. Но Варя считала, что лучшим подругам жалуешься не для того, чтобы они дали разумный совет. Друзья нужны затем, чтобы они говорили, что ты гениальна, что у тебя все получится и лучше тебя нет на свете никого — даже Тарантино в подметки не годится.