Дочь магистра Пламенных Чаш - Эльвира Вашкевич

– Врешь! – отозвался матрос, поднимая голову над столом, и тут же икнул.

– Вру или нет, а родовой склеп Вюрогов утром открытым нашли. Собственными глазами видел – мы там рядом могилку копали, – рука гнома тихонько потянулась под юбку девицы с крашеными губами, от чего ее голубые глазки побледнели и округлились. – Боюсь, что в городе некроманты хозяйничать начинают. И если вернутся времена Темного Хоргана, то все эти пожары и амфитриты возле маяка, коих вы по глупости боитесь, будто акул зубатых, полной ерундой покажутся. Вот то пейте, пока пьется, гуляйте, пока солнышко светлым светит, – он решительней двинул свою пятерню по оголившейся девичьей ноге. Девица взвизгнула, краснея лицом и шеей, и попыталась вскочить, но подхваченная ловкими руками, рухнула гному на колени.

– Ах, хороша! – сказал он, повернув ее круто к себе и шлепнув вздрагивающие ягодицы. Пьяная компания разразилась хохотом.

– Ерунду вы говорите. Брехня, и скучно это. – Подперев пухлую щеку кулаком, решила толстая баба. – Вот вчера жинка Карса в кабаке до блевоты напилась и валялась под лавкой – вот это история! И пара стражников ее там… епть! Стражники – жинку своего начальника! Как в «Подкове» тебя, дуру пьяную, на днях. Ме-е, – высунув язык, она повернулась к истязаемой гномом подруге.

О пожаре и Давпере более не говорили, и Астра, потеряв интерес к пьяной болтовне, пошла дальше, через площадь к мосту. Сплетни о ночном происшествии на складах немного развеселили ее. «Это только начало, господин Хивс», – думала она, поглядывая на красные крыши портового ведомства. – «Все твое добро сгорит в огне! И ты сам тысячу раз проклянешь день, когда меня встретил!».

Река уводила ее дальше, поблескивая пойманным волнами отражением солнца, игрой ярких бликов на гранитных плитах. Астра почти не замечала прохожих, спешащих по набережной, собиравшихся у лавок и муниципальных контор.

– Свилг вернулся! Сви-и-илг! – пронзительно крикнул кто-то.

Толпа заволновалась, послышался свист, чьи-то возгласы, многие остановились, задрав головы и тыча пальцами в небо. Под редкими белыми облаками, похожими на растрепанный пух чаек, величественно плыл корабль, сверкая золоченым клювом-ростром. Паруса его были приспущены, крылья, раскинутые от оббитых полосками меди бортов, неподвижны. Сам он казался огромной волшебной птицей, неторопливо парящей над людской толчеей. Астра даже приоткрыла рот – никогда она не видела ничего похожего. Мэги лишь вспомнила, что многие тысячи лет назад, еще до того, как появились первые города Либии, а славная Атрия еще не исчезла в водах Океана, древние люди умели строить лодки, летающие по воздуху. Но это знание исчезло, вместе с гибелью острова атрийцев.

– Что это? – Астра ухватила за ворот разносчика фруктов, пялившегося вверх и едва не наступившего ей на ногу.

– Это корабль, госпожа! «Песнь Раи» называется – парнишка пританцовывал, радостно скаля зубы, несколько лиловых слив свалились с лотка и тут же были втоптаны в пыль. – Да вы что, не знаете? Корабль Свилга. Он уже второй раз к нам прилетает. Строили его на Рохесе. Все говорили, не полетит, мол, глупость козлиная. А он – вон он!

Мальчишка засвистел заливисто, помахивая рукой. Корабль будто опустился ниже и летел куда-то к северному храму Раи или кварталам Бушенпита.

– Кто такой Свилг? – мэги теребила парнишку за плечо, стараясь вытряхнуть ответ.

– Да механик это. Мастер большой, – пояснил разносчик, поправляя ремень на плече. – На Рохесе его мастерская. Я еще не родился, а он уже там жил, машины всякие строил. А когда он в прошлом году первый раз сюда прилетел, знаете, что было? Весь Иальс вверх тормашками! Городской совет хотел в тюрьму его, за нарушение порядка. Только потом передумали. Еще б – Свилг обещал им такой же корабль построить. И торгашам самым богатейшим нашим обещал. Деньги ему даже на постройку сдавали. Еще машины здесь всякие полезные Свилг скоро возведет.

– Машины, говоришь? – уточнила Астра.

– Ну да. Которые воду поднимают для бань и военные для муниципалитета. Да… будет такое оружие, с которым никому не справиться. Свилг – великий мастер, – в голосе парнишки звякнуло почти божественное восхищение.

Проплыв над набережной реки, корабль снизился еще. На какой-то момент показалось, что днище его зацепится за высокую часовую башню. Зеваки побежали в ту же сторону, выкликая имя Свилга и приветственно взмахивая руками. Толпа, собравшаяся поглазеть на корабль, потихоньку рассеивалась.

Астра еще прошлась по площади, прислушиваясь к разговорам вокруг, и остановилась у моста Герма. Отсюда кое-как была видна желтая лестница, ведущая к квартирке Аниты, и там должен же был, наконец, появиться Голаф Брис. Мимо проходили иальсцы, приезжие, судя по вильсскому шипящему акценту с северной Франкии. Было здесь много крикливых южан, одетых в богатые шелка и даривших ее теплыми и жадными взглядами. Вода в реке отражала бойкое движение по мосту и солнце, пляшущее жемчужными бликами на полированных плитах камня. Астра засмотрелась на остроносые лодки, безмятежно качавшиеся возле ступеней, и вздрогнула от чьего-то теплого прикосновения к спине.

– Голаф! Что за манера, подкрадываться так! – привычка рейнджера появляться бесшумно и неожиданно раздражала ее еще с начала путешествия к Иальсу. – И ты сбежал с утра. Сбежал, не сказав ничего. Разве мы никуда не собирались?

– Ты сладко спала на рассвете. Не решился будить, – он улыбнулся, трогая трехдневную, колючую щетину рукой, и, став вдруг серьезным, продолжил: – Сам ходил в ту изложину. Надо признать, мерзавцы умело устроили вам западню. Там, ежели сверху, да из-за камней, то даже неумеха-лучник из опытного паладина ежа сделает. Место это я отыскал сразу: увидел дом Керлока возле скал и прикинул, какой проход удобнее. Место отыскал, только нет там тела твоего дружка. Да, госпожа Пэй, – подтвердил он, заметив недоумение на ее лице. – Как я догадался, его к морю оттащили зачем-то, и пропало оно то ли на дне где-то, то ли… не смею даже предположить. В следах я понимаю не хуже, чем ты в магии. Пятна крови на камнях и траве ведут к берегу. Его лютня там валяется в щепки разбитая. А уж что море с ним сделало, догадаться не могу.

– Не лютня, а китара, – мэги нахмурилась, поглядывая то на франкийца, рассказавшего что-то слишком странное, то на стражей, появившихся от винного погреба и неприятно напомнивших позавчерашний день.

– Щепки там, а не китара. И друга твоего нет. Либо его пираты в море бросили, только ума не приложу зачем, – услышав выкрики возницы и скрип колес, он взял Астру за руку и отошел к парапету, начинавшему край моста над Росной. – Либо амфитриты вечером вышли и в пучину его забрали. А море красное было.