Строптивая беглянка - Хельга Нортон

Губы ее были прекрасны. Касаясь их языком, вдыхая нежный аромат ее рта и ощущая, как ослабевает сопротивление, он сам вдруг почувствовал, что теряет силы. И если первоначально он хотел просто помучить ее, то теперь они поменялись ролями.

Она вдруг раскрыла губы навстречу его языку и, лаская его своим языком, заставила вибрировать все клеточки тела Стивена. Боже! Как ему захотелось ее! Захотелось так, что он с трудом сдержался, чтобы не сдернуть с нее брюки и не прижаться к ней, погружаясь целиком в горячее тело.

Но тут он понял, что, вместо того чтобы досадить Одри, больно становится ему самому. Все его намерения рушились. Ему вообще не нужно было дотрагиваться до нее. Какие бы оправдания он ни придумывал!

И ведь он предчувствовал возможность такого поворота событий. В тот день, когда он впервые приехал на виллу, его неудержимо потянуло к ней. Разве сердце не подсказывало, что может случиться? Неужели требовались еще какие-то доводы и доказательства?!

Теперь они стали реальностью, подумал он с горечью, ударяя рукой по рулю. И она поняла, каким настырным ослом он был. Неважно, что он убрался оттуда. Они оба осознавали, как много потеряли.

Но это так несправедливо. Крик протеста и горечи вырвался из его груди. Разве судьба уже однажды не наказала его десять лет назад, сначала подняв на вершину счастья, а потом безжалостно сбросив в пучину разочарования?..

Одри провела много времени в Гринланде в течение того долгого жаркого лета. Она отдыхала от съемок, часто принимая приглашения Сесилии провести выходные в их загородном доме. И даже если ей казалось странным, что всегда к этому времени туда наезжал Стивен, она не придавала этому значения. Одри была неизменно вежлива с ним, хотя ему, наверное, хотелось большего.

С течением времени это становилось все более и более очевидным. Им теперь чаще приходилось быть вместе. Не потому, что она этого желала. Просто друзья родителей были гораздо старше ее по возрасту, и им с Стивеном поневоле приходилось делить компанию друг с другом.

Одри никогда не старалась увлечь его. И он видел, что она стремится сохранить между ними дистанцию, предотвратить возможность их сближения.

Поразительно, но мать Стивена никогда не замечала внезапного изменения в поведении сына. Раньше его, бывало, домой не затащить, а теперь в конце каждой недели он появлялся в имении. Мать не задавала ему никаких вопросов. Возможно, сыграло роль то, что он сообщил ей о влиянии Одри на его решение поступить в Кембридж? Или она вообще не считала нужным обращать на это внимание?

Конечно, в Гринланде часто бывали и другие молодые люди. Леди Харлан пригласила, например, Линду Трамп приезжать для игры в теннис, тайно надеясь, что она может понравиться старшему сыну. Возможно, именно ее присутствием она объясняла частые приезды Стивена. Другого она и помыслить не могла.

Несмотря на такое отношение Одри, Стивен чувствовал, что она не так равнодушна к нему, как ей хотелось казаться. Иногда он ловил на себе ее беспокойные взгляды, но она, заметив это, поспешно отводила глаза.

Иной раз им приходилось обмениваться рукопожатием. Например, после игры в теннис. Или танцевать. Когда бывали гости, родители часто устраивали танцы в гостиной под старинный отцовский проигрыватель.

Естественно, танцуя вместе, они держались очень церемонно. Одри никогда не позволяла себе расслабляться, и между ними как бы возникал барьер. Она всегда была очень вежлива, но и только.

Восемнадцать ему исполнилось в начале осени, но Одри на торжестве не присутствовала, хотя и была приглашена. Мать объяснила ему, что актриса занята, но он ей не поверил. Стивен подозревал, что она попросту избегает его, потому что он стал совершеннолетним. Пока он считался юнцом, Одри могла удерживать его на расстоянии, но теперь он уже законно считался мужчиной и так просто от него не отделаться.

Вспоминая сейчас прошлое, он понимал, что наверняка тогда во многом ошибался. И все благодаря присущему ему самомнению. Откуда он взял, что нравился ей? С самого начала Стивен вел себя как самоуверенный наглец.

Несмотря на то что он наконец поступил в Кембридж и был очень загружен, принимая участие во всех мероприятиях, организуемых для неофитов, он постоянно думал об Одри. Стивена преследовала мысль, что, может быть, он вообще больше никогда не увидит ее. И тогда он начал ее искать.

Поступок был совершенно мальчишеским. Он представления не имел, где она живет. Правда, ему удалось узнать ее адрес, вытащив конверт из бюро матери перед отъездом из Гринланда. Но знать адрес – это одно, а попасть к Одри – это совершенно другое.

Во-первых, ее могло не быть дома. Она могла куда-нибудь уехать или просто не пожелать видеть его. Могла и позвонить его матери, рассказать о том, что происходит. Но она ничего этого не сделала, а просто впустила его в квартиру.

Интересно, что Одри подумала, когда привратник позвонил ей и сообщил, что к ней пришли? Какие мысли у нее возникли, когда ей назвали его имя? Вполне возможно, она посчитала, что он привез письмо от Сесилии. Но ведь она знала, что у него уже начались занятия в Кембридже.

Когда же Одри открыла дверь квартиры, лицо ее абсолютно ничего не выражало.

– А, рада тебя видеть, Стивен. – Это прозвучало как приглашение провести вечер вместе.

Кремовая шелковая рубашка была заправлена в льняные брюки, волосы, короче, чем теперь, падали серебристо-золотистыми волнами на плечи. Умеренный макияж оттенял красоту лица.

Сначала он подумал, что она собирается уходить, но, как оказалось, Одри только что вернулась домой.

– Сегодня у экономки выходной, – сразу же сказала она, приглашая его в огромную гостиную, устроенную на двух уровнях.

Пол покрывал большой пушистый ковер, а огромные окна – от пола до потолка – открывали чудесный вид на вечерние огни Лондона. Однако Стивена сейчас больше интересовал элегантный интерьер ее жилища.

Взгляд его сразу упал на большой камин, отделанный полированным мрамором и уставленный сверху всевозможными цветами. По краям комнаты располагались большие, крытые бежевым и бордовым бархатом диваны, стулья и стол. В большом стеклённом буфете видны были хрустальные вазы и бокалы.

Другую часть комнаты занимал письменный стол с пишущей машинкой, образовывая как бы рабочую зону. Увидев, куда он смотрит, Одри пояснила:

– Там трудится моя секретарша, когда меня нет. Квартира огромная, но в ней не нашлось места для кабинета.

– Здорово! – с восторгом воскликнул Стивен, спускаясь вслед за Одри по нескольким ступенькам и скрипя своими парусиновыми тренировочными туфлями. Спохватившись, что это звучит по-ребячьи, он добавил: – Я имею в виду впечатляюще. – Он пожалел, что на нем джинсы. По сравнению с Одри Стивен выглядел большим ребенком. И волновался, как ребенок.