Драконы войны. Книга 2 - Кристофер Раули

Рабы выставляли на стол все новые бутылочки с экстрактами, чтобы можно было смачивать сладкие вафли. Крапивник увернулся от рук, затем подобрал несколько крошек от вафель, которые остались на тарелках.

Пятеро покинули помещение. Рабы вывезли сервировочный столик. Крапивник, которого никто не увидел, полетел в темноту Первой Пропасти.

50

ГЛАВА

рапивник вернулся к клетке самца-мамонта. Ему пришлось ждать почти час, пока бесы не открыли ворота клетки и не принесли кукурузу для ее громадного обитателя.

Мамонт ел кукурузу, а крапивник принялся клевать насекомых и зерно. Бесы ушли. Из-под соломы появилась мышь.

Лессис передала все, что она слышала.

– У нас уже есть то, за чем мы пришли. Мы должны тотчас же возвращаться. Каждый день жизненно важен.

– А самец освобожден?

– Да. Манжета только видимость, она держится на нитке, он может порвать ее в любое время.

– Хорошо. Тогда мы готовы.

Матерый семнадцатилетний самец провел самые интересные часы своей жизни, прислушиваясь всем своим существом к мыслям-мечтам, нашептываемым мышью. Эти мысли наполняли его глубоким волнением. Где-то в глубине своего существа он трепетал. Ему обещали дать шанс, чтобы отомстить. Он вновь станет диким.

Тем не менее внешне он оставался тихим и мирно пережевывал кукурузу, думая о самых лучших временах, которые мог припомнить: радость от первой самки, дни, полные игр юности, его мать и семья в те времена, когда он был малышом.

Мышь сказала ему, что, когда придет время, то, что держит его ногу, разрушится, и он освободится. Это будет сигналом, и он сможет начать действовать.

Как только он окажется по ту сторону клетки, мышь поведет его. Она уверяла, что знает путь.

Ворота вновь открылись, на этот раз чтобы пропустить тележку для навоза, которую толкали рабы. Они разобрали свои лопаты и принялись за работу в клетке, осторожно обходя мамонта. В нормальных условиях он не был злым, но, когда имеешь дело с такими громадными, опасными зверями, нельзя быть самонадеянным.

Двери опять открылись, и бесы крикнули рабам, чтобы те поторопились.

Сразу никто не заметил, что спокойный самец освободился от цепи. Но в следующий миг он двинулся за тележкой с навозом и перевернул ее прямо на троих бесов. А миг спустя уже вышел из ворот. В его правом ухе сидела мышь, нашептывая сны о свободной жизни. Над ними летела маленькая птичка.

Опережая мамонта, покатилась волна перепуганных людей и бесов. На одном из перекрестков он схватился с группой бесов. Некоторых он передавил, других разбросал как тряпки, остальных оставил орущими от ужаса.

Он вломился в стойло и вырвал из стены цепи, чтобы освободить молодую самку. Вломился в другое, но уже ничем не мог помочь самке, которая умирала от тяжелых родов.

В гневе он помчался вдоль стойл, разбивая их ворота, и освободил еще двух самок, которые были только недавно оплодотворены, поэтому все еще сохраняли подвижность и были почти такими же разозленными, как и самец.

Появились люди с копьями. Мышь посоветовала мамонту вырывать секции деревянных стойл и размахивать ими как веткой. Это оказался неплохой способ защиты.

Люди начали бросать свои копья, но с большого расстояния, поэтому смогли нанести зверю только одну-единственную поверхностную рану. Вид выдранных из стойл дверей, которые летели на них, был устрашающим, люди повернулись и побежали.

Осатаневшие мамонты неслись вперед, разнося все на своем пути в зоне воспроизводства мамонтов.

Они разогнали охрану у ворот и убили дюжину бесов, глупо попавшихся на их пути.

На мамонтов обрушивались мечи, стрелы, копья, им наносили раны, но, казалось, они ничего не замечали. Это был рейд смерти, и громадными ногами и хоботами они мстили угнетателям за весь свой род.

Мышь вычислила, что тайный вход в более высокие Глубины был прорыт совсем недавно. Мамонты не могли быть спущены в Четырехдольник втайне, значит, должен существовать еще один вход сюда и, следовательно, отсюда.

Они достигли прохода, расширявшегося влево. Вправо же он уменьшался. Двери были темными, окна закрыты. Мышь сказала несколько слов на ухо мамонту. Зверь повернул направо, за ним последовали самки.

Толпа испуганных людей и бесов, несшихся впереди них, свернула вбок. Крапивник пролетел вперед. Там находились ворота, охраняемые десятком бесов и парой троллей-альбиносов.

Тролли попытались остановить мамонтов. Самец атаковал. Тролль взмахнул массивной дубиной. Самец дернулся, остановился, сделал обманное движение, вырвал хоботом дубину из больших рук тролля, опрокинул его и тяжело прошелся по телу. Самки сделали то же самое с другим, хотя тому удалось ударить одну из них дубиной. Несчастную добили копьями бесы, которых, в свою очередь, растоптал самец. Затем беглецы продолжили путь через ворота вверх по спирали перехода к следующим воротам.

Там была усиленная охрана и четыре тролля. Борьба шла дольше и более жестоко. Семнадцатилетний самец все же одержал победу, несмотря на то что не смог предотвратить несколько сильных ударов. В конце боя ему нанесли тяжелую рану. Еще одна из самок была повержена и умирала теперь, истыканная копьями. Но более молодая самка была жива и помогала ему. Матерый самец пошел вперед, и вместе они вышли на дневной свет и солнце, на свежий воздух из мрачного подземелья.

А враги все прибывали, великое множество врагов. Послышался стук копыт и крики багутских всадников, вооруженных арбалетами. Они открыли огонь по двум мамонтам, бегущим по открытому пространству. Хоть и не надолго, но огромные животные победили. Они взбунтовались, разбили свои цепи и бежали из ада, уготовленного им угнетателями. Хоботы сплелись вместе и остались в таком положении, даже когда туча стрел обрушилась на героев.

Две мили уже пробивалась мышь среди мха, а крапивник кружил над нею. Над ними было глубокое голубое небо, на котором нельзя было увидеть ни облачка.

Положение было ужасным, мышь чувствовала себя более уязвимой, чем даже внутри Четырехдольника. Ястребы могли наброситься на них в любую секунду.

Над ними скользнула тень. Они застыли. Мышь посмотрела наверх и приготовилась бежать. Над головою парил большой орел. Он взмахнул крыльями, снизился и приземлился на лишайник, посреди застывшего от холода луга.

Куика видел внезапное появление двух огромных мамонтов из пещеры, вырытой на восточной стороне возвышенности Падмасы. Это могло означать только одно.