Рука на плече - Лижия Теллес

Молодой человек попросил разрешения присесть. Он взял стул, но поставил его на почтительном расстоянии от подушки, на которой покоилась обутая в шлепанец нога секретаря. Откашлявшись, он объяснил после некоторого замешательства:

— Bueno[5], я выбирал цвета в соответствии с характерами. — Он оживился: — Американской делегации я предоставил ярко-розовое помещение, они любят яркие цвета. Для вас я выбрал эти комнаты — светло-голубые, ведь я часто видел на вас голубые галстуки. А в северном крыле апартаменты серые. Вам не нравится серый цвет? Он так успокаивающе действует на нервы!

Секретарь с трудом пошевелил лежавшей на подушке ногой. Поднял руку и, глядя на нее, произнес:

— Это их цвет. Rattus Alexandrius.

— Консерваторов?

— Нет, крыс. Впрочем, неважно. Продолжайте, пожалуйста. Вы сказали, что американцы в бассейне. Почему американцы? Разве их несколько?

— С делегатом от Массачусетса прибыла секретарша, прелесть что за девушка. И еще блондин в клетчатом костюме. Он похож на боксера, все время молчит и не отходит от них. По-моему, он охранник, но это лишь мое предположение, ваше превосходительство. Не человек, а загадка. Говорят они только по-английски, я воспользовался случаем попрактиковаться. Недавно я закончил курсы английского языка, чтобы в меру сил быть полезным, если переговоры, как и предполагалось, будут вестись на этом языке. Испанским я владею в совершенстве, мне довелось прожить два года в Буэнос-Айресе…

— Он приехал без приглашения… — мягко прервал его секретарь, в голосе его слышалось огорчение. — Крысы наши, и нам разбираться с ними. Незачем посвящать весь мир в наши беды и непорядки. Мы должны показать себя с лучшей стороны, и не только наше общество, но и наш тесный круг. Нас самих, — добавил он, указывая на свою больную ногу. — Почему я до сих пор не выходил? Потому что не хочу, чтобы меня видели нездоровым, с распухшей ногой, хромающим. Завтра, на открытие, я надену туфли, пожертвую собой. Вы, для кого возможно повышение, должны понимать такие вещи. Надо показывать только хорошее, только то, что может нас возвысить в их глазах. А шлепанцы следует прятать.

— Но, — ваше превосходительство, этот американец специалист по крысам, в Соединенных Штатах их тоже много. Он может дать нам ценные советы. Кроме того, он специалист по электронной журналистике.

— Тем хуже. Он раззвонит на весь мир, — вздохнул секретарь, пытаясь передвинуть ногу. — Впрочем, неважно. Продолжайте, продолжайте. Расскажите мне об откликах, в прессе разумеется.

Начальник отдела общественных отношений тихонько откашлялся, пробормотал «bueno», потрогал карман и попросил разрешения закурить.

— Bueno, вашему превосходительству известно, что наибольший интерес вызывает то, почему выбрали для VII семинара по грызунам этот загородный дом, стоящий в полном уединении. Этот вопрос у всех на устах. Второй вопрос: зачем мы потратили столько денег на отделку этого дома, когда могли воспользоваться уже готовыми помещениями? Репортер одной из вечерних газет — я запомнил его в лицо, ваше превосходительство, — нахально ворчал, что, имея в своем распоряжении столько зданий (впору начинать взрывать их), мы тратим миллионы на восстановление этих руин.

Секретарь вытер лысину платком и устроился поудобнее. Он хотел взмахнуть рукой, но на полдороге остановился.

— Миллионы? Эти черти стоят нам миллиарды! Неужели им не известна статистика? Бьюсь об заклад, он из левых. Или ему нравятся крысы. Впрочем, неважно, продолжайте, пожалуйста.

— Это основные претензии. Да что они понимают, невежды! Ну и, как всегда, не устают повторять, что вот уже седьмой семинар, а толку нет, что со времени первого семинара количество крыс возросло в семь тысяч раз, что у нас теперь сто крыс на душу населения, что в трущобах уже не девицы, а крысы ходят по воду с жестяными банками на голове, — добавил он, пряча улыбку. — Невежды! Им, видите ли, не нравится, что мы собрались в таком уединенном месте, им бы хотелось, чтобы мы находились в гуще событий. Наш пресс-секретарь уже объяснял им очень доходчиво, что семинар — это штаб настоящей битвы! А для того, чтобы обсудить совместные действия, необходимы размышление и ясность духа. Где бы вы могли найти такие условия для работы и чистый воздух? В благодатном уединении, в непосредственной близости к природе… Делегат от Массачусетса в восторге от этой идеи. Он замечательный парень, такой простой. Ему очень понравился наш бассейн с термальными водами. Он был чемпионом по плаванию и теперь в полном восхищении от нашего бассейна! Он мне рассказал очень забавную вещь — оказывается, крысы на Северном полюсе обросли длиннющей шерстью, потому что приспособились к тридцатиградусным морозам, в меха оделись, мошенницы! С таким железным здоровьем они могли бы жить хоть на Марсе!

Секретарь, казалось, не слышал рассказа, задумавшись о чем-то своем. Рассеянно он произнес: «Впрочем» — и поднял палец, призывая собеседника к молчанию. Подозрительно посмотрел на ковер, потом на потолок.

— Что это за шум?

— Шум?

— Разве вы не слышите какой-то странный шум?

Начальник отдела общественных отношений поднял голову, прислушался.

— Я ничего не слышу…

— Теперь стало тише, — сказал секретарь, опуская пухлый палец. — Все, больше не слышно. Неужели вы не заметили? Странный такой шум, сначала под полом, потом на потолке… Не слышали?

Молодой человек широко открыл невинные голубые глаза.

— Совсем ничего не слышал, ваше превосходительство. Здесь, в комнате?

— Или снаружи, я не понял. Словно кто-то… — Он вытащил платок, вытер губы и вздохнул всей грудью. — Меня бы ничуть не удивило, если бы они решили установить тут магнитофон. Помните, этот американский делегат…

— Но, ваше превосходительство, он гость директора вооруженных и разоруженных консервативных классов!

— Я никому не доверяю. Почти никому, — поправился секретарь шепотом. Он устремил подозрительный взгляд на стол, на голубой балдахин над кроватью. — Где эти люди, там и эти чертовы магнитофоны. Впрочем, неважно, продолжайте, пожалуйста, продолжайте. А что пресс-секретарь?

— Bueno, вчера у него приключилась небольшая авария. Вы же знаете, ваше превосходительство, какое у нас движение! Теперь рука у него в гипсе, он сможет прибыть только завтра. Я уже заказал реактивный самолет, — энергично добавил молодой человек. — С тыла его будет прикрывать вооруженный отряд. Пресс-секретарь будет давать информацию по телефону до самого закрытия, когда на специальном самолете прилетят фотографы, иностранные корреспонденты, проклятые телевизионщики. В общем, будет большой съезд. Finis coronat opus — конец — делу венец.

— Но начало плохое, ему бы следовало уже быть здесь, — расстроился секретарь. Он взял стакан с молоком, сделал глоток и с недовольным выражением лица сказал: — Меня очень беспокоит, что мы останемся без газет. Не знаю, чем обернется идея представителя Крыскомитета отстранить журналистов. Не знаю, не знаю.

— Извините меня, ваше превосходительство, но мне кажется, недоступность повышает авторитет. Известно, что некоторое расстояние, таинственность волнуют массы больше, чем ежедневный контакт через прессу. Мы будем давать скупую информацию до самого закрытия, когда в бой вступят наши основные силы! Разве плохая тактика?

Дрожащими пальцами секретарь потеребил пуговицы жилета. Скрестил руки и стал разглядывать свои отполированные ногти.

— Хорошая тактика, молодой человек, — это влиять на средства информации от начала и до конца. Такова цель. А этот пресс-секретарь со сломанной ногой все испортил.

— Рукой, ваше превосходительство, точнее, предплечьем. Секретарь с трудом повернулся вправо, потом влево.

Нахмурился. Пошевелил пальцами. Посмотрел на покоящуюся на подушке ногу.

— Сегодня же позвоните ему и скажите, со стратегической точки зрения крысы находятся под контролем. Никаких деталей. Только подчеркните, что крысы находятся под полным контролем. Соединяют долго?

— Bueno, около получаса. Заказать сейчас, ваше превосходительство?

Секретарь поднял палец, приоткрыл рот. Повернул кресло к окну. Потом медленно обернулся к камину.

— Вы слышите? Слышите? Сейчас еще громче.

Молодой человек приставил ладонь к уху. Он так старательно прислушивался, что у него покраснел лоб. Он встал и на цыпочках подошел к камину.

— Здесь, ваше превосходительство? Я ничего не слышу.

— Шумит, словно море. То громче, то тише, волнами… Словно где-то рядом дышит вулкан… А в то же время очень далеко. Стихает… — В изнеможении он откинулся на спинку кресла. Вытер вспотевший подбородок. — А вы так ничего и не слышали?

Начальник отдела общественных отношений в недоумении поднял брови. Заглянул в камин. За кресло. Поднял штору и посмотрел в окно.