Коррумпированный город - Росс Макдональд

Из помещения станции вышел зевающий худой мужчина в засаленной рабочей спецовке, с заспанным лицом.

- Вам нужен бензин?

- Пока нет. Может быть, вы подскажете, где находится "Уайльдвуд"?

- Тебя кто-то неверно информировал, братишка. Там все закрыто с тех пор, как ввели ограничения на бензин. Мне чертовски хочется, чтобы харчевня снова открылась - раньше она помогала и моему бизнесу.

- Приятель сказал, что он живет где-то рядом. Мы собрались на рыбалку.

- Как его зовут?

- Пискатор, - ответил я. - Питер Пискатор.

- Странно. Я думал, что знаю всех, кто живет в этом направлении. Но никогда не слышал о парне по фамилии Пискатор.

- Он нелюдимый. Так где же находится "Уайльдвуд"?

- Второй поворот налево. Поезжайте вперед, и примерно через милю вы увидите знак с правой стороны. Надеюсь, вы найдете своего приятеля. Если не найдете, то возвращайтесь сюда, и я постараюсь отыскать его по телефонному справочнику. - Он относился ко мне с уважением, которое внушал ему мой "паккард", но я предпочел бы иметь менее запоминающуюся машину.

Поблагодарив его, я поехал дальше. Съехав с бетонного полотна шоссе на втором повороте налево, я поехал еще медленнее, чем до этого, с напряжением вглядываясь вперед, за белые снопы света передних фар. Совершенно пустынная дорога из гравия, по обеим сторонам лес. Разъехались даже любители свиданий в припаркованных машинах. Мне стал понятен замысел Керча привезти Солта в этот Богом забытый лесной край. Я выключил фары и поехал при тусклом свете звезд.

Через полмили от главной дороги началась проселочная колея, уводившая в лес. Я проехал по ней примерно сто ярдов после первого поворота, развернул машину и остановил ее в канаве. Прибитая к дереву и выцветшая от непогоды вывеска гласила: "Пятьсот ярдов до гостиницы "Уайльдвуд". Бифштексы и коктейли. Никакой наценки за ночное обслуживание".

Пройдя по рву осторожным шагом с четверть мили, я увидел впереди себя черную машину, припаркованную под деревом напротив забора. Я вынул пистолет и как можно бесшумнее приблизился к ней. Пистолет мне не понадобился - машина была пуста. Правда, мотор еще не остыл. Она была похожа на автомобиль, в котором я видел Гарланда на бульваре Фентон.

Едва отойдя от машины, я увидел тусклый желтоватый свет, пробивавшийся через деревья с правой стороны дороги. Я перелез через проволочную изгородь и обошел этот свет, оставаясь под прикрытием леса. Негустая поросль молодых деревьев нисколько не затрудняла моего продвижения, а влажная весенняя земля приглушала шаги. Я начал свыкаться с темнотой и мог различить основные очертания здания, которое обходил. Длинное приземистое строение, расположенное параллельно дороге, перед парадным входом - покрытая гравием площадка для въезда машин. С одной стороны здания выступало небольшое крыло, над которым высилась широкая труба, выпиравшая на улицу. Именно оттуда исходил свет. За сплошной занавеской из выгоревшей на солнце желтой материи промелькнула тень, и мне показалось, что я узнал бесформенную фигуру Керча.

Я отошел поглубже в лес и, продвигаясь с меньшей осторожностью, вышел по более широкому кругу к задней стороне дома - на открытое место с несколькими поленницами дров. Оттуда вела тропинка, возможно, к кухне. Я пошел по тропинке, пока снова не увидел свет, вырывавшийся из незанавешенного окна позади здания. Моя правая рука сжала рукоятку пистолета, а большой палец почти мгновенно снял его с предохранителя.

Вой, который поднимает койот в лунную ночь, может вывести человека из себя, но это бессмысленное завывание, которое по-настоящему пугает только суеверных. Визг ушибленной кошки тоже противен, но он быстро забывается. В мире много кошек, и они часто пронзительно визжат - какую-нибудь обязательно ударят. Конечно, людей в мире тоже масса, более трех миллиардов, и каждую секунду человек умирает. Абсолютная точность здесь не важна. Я видел сотню трупов, разбросанных по полю, и еще сотню полуживых людей, которые кричали, умирая. И все же истошный крик человека в агонии потрясает не только барабанные перепонки.

Я был уже у окна, когда прервался леденящий душу вопль. Я забыл о необходимости остаться незамеченным. Вопли раскололи ночь на две половинки, между которыми пролегла глубокая пропасть. Я был на стороне человека, которого мучили. На другой стороне находились люди, которые его мучили.

Джой Солт сидел на кухонном стуле вполоборота ко мне. Перед ним стоял Керч, а позади - Расти, он держал его за руки. Левое ухо у Солта повисло, как красная тряпка, кровь медленно капала на модный воротник. Рот - сплошное месиво. Его оголили от пояса донизу, и рубашку закрутили под мышки. Втянутый живот с полоской темных волос посередине трясся, как у побитой собаки. Половые органы посинели и съежились от страха.

Флорейн сидела в меховом пальто спиной ко мне почти у самого окна. Она не сдвинулась с места и не произнесла ни слова. За ее спиной стоял Гарланд, но единственное, что я мог видеть, - серый рукав его пальто. Вибрирующий белый свет от керосиновой лампы, стоявшей на столе, придавал комнате такой же безобразный вид, как плохо сделанная фотография.

Керч отложил тяжелую железную вилку, которую держал в руке, и взял со стола нож-секатор. Я почувствовал, что он собирается повернуться, и присел.

- Ты обезумел, - долетел ее голос. - Обезумел от тщеславия и ревности.

- Отнюдь нет, моя дорогая. Уверяю тебя, что сожаление, с которым я взираю на прекрасные деньки молодости, носит глубоко сентиментальный и мягкий характер. Ну и уж, конечно, я не стал бы ревновать стареющую суку вроде тебя, правда?

- Тебя пожирает ревность, - продолжала она. - Трудно представить, что мне могла доставить удовольствие в постели такая болезненная тварь! Как ты думаешь, почему я решила бросить тебя?

- Ты запела по-другому, моя дорогая. У тебя богатый репертуар.

- Гадина!

- В последнее время ты что-то обнаглела. Ты заслужила суровый урок, Флорейн. А теперь бери этот нож и делай то, что я тебе скажу.

- Гадина!

- Почти два года я пытался быть покладистым с тобой. Теперь придется быть с тобой построже.

- Гадина!

- Не называй меня так. - Его монотонный голос постепенно поднялся к высокой ноте.

Раздался звук удара. Женщина судорожно вздохнула.

- Хорошо, - тупо сказала она. - Давай сюда нож.

Когда она поднялась, я увидел ее рыжие спутанные волосы и широкие плечи. Солт издал громкий стон, сопровождаемый бессвязным набором слов. Правое плечо Флорейн слегка наклонилось в момент, когда она брала нож. Поверх ее левого плеча я видел часть лица Керча. Первый и последний раз я увидел его улыбающимся. Широкая улыбка играла на оскаленных, как у акулы, зубах. Особенность ее состояла в том, что между зубами торчал кончик языка.

Ее правая рука, державшая небольшой блестящий нож, неожиданно взметнулась вверх и опустилась прямо в улыбку Керча. Тонкая красная полоска появилась на его щеке под правым глазом и расплылась. Керч взвизгнул, повалился навзничь, на голые коленки Солта, и тяжело свалился на пол. Гарланд подскочил к Флорейн со стороны окна и заломил ей руки. Керч пополз на карачках по полу и поднялся, держа в руке нож. Половина его лица была залита кровью. Глаза обезумели и казались мутными коричневыми провалами. Я не видел лица Флорейн, но видел резкие движения его правой руки и плеча, поднимавшихся и опускавшихся, опять и опять, пока он полосовал ее ножом. Когда я добежал до своей машины, я все еще слышал ее душераздирающие крики. Иди мне казалось, что я их слышал.

Глава 14

- Не смогли его найти? - спросил мужчина в спецовке, когда я остановил машину. - Что-нибудь случилось, приятель? Вы чем-то встревожены.

- Я не смог найти дом. Но отнюдь не встревожен, как вы утверждаете. Разрешите позвонить по вашему телефону?

- Конечно, но я просмотрел телефонный справочник и не нашел там его. Пишется "П-и-с", правильно?

- Правильно. Я хочу позвонить другому парню, который его знает.

- Если он живет в городе, то звонок в город стоит десять центов.

Я разменял десятидолларовую бумажку и протянул ему двадцатипятицентовую монету. Он указал на телефон, висевший на стене его крохотной конторки.

- Там, на столе, лежит телефонный справочник.

- Не могли бы вы на минутку выйти? - попросил я. - У меня конфиденциальный разговор.

Он посмотрел на меня с подозрением.

- Вы не собираетесь звонить по междугородному? С этого телефона нельзя заказывать междугородный разговор.

Я бросил ему еще одну двадцатипятицентовую монету.

- Пожалуйста, выйдите на минутку! Мне надо срочно позвонить в город.

- Ладно, друг. Но только не междугородный.

Он вышел не торопясь, показывая, что имеет право и остаться. Я перелистал первые страницы телефонного справочника и нашел колонку на "Ал." Аллбрайт, Аллен, Аллин, Аллисон. Если бы удалось накрыть Керча и всех четверых в "Уайльдвуде" сейчас, буквально на месте преступления, то была бы разоблачена вся гниль в городе. Это надо было сделать теперь же, пока Флорейн и Солт не замолчали навсегда. Но с Керчем два вооруженных преступника, и я знаю об этом. В одиночку мне не захватить живьем всех пятерых. Однако звонить в полицию я не мог. Аллистер был единственным человеком, на которого можно было рассчитывать.