Отдельный батальон (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

– Интересно. Выдумщик вы, товарищ…извините, гражданин, комбат.

Tankgewehr M1918

Событие тридцать второе

Один приятель говорит другому:

– Люди, которые делают утреннюю зарядку, умирают в сто раз реже остальных.

– Почему?

– Потому что их в сто раз меньше, чем остальных.

Первое августа уже. Скоро и лето кончится. За месяц отдельный разведывательный батальон стрелять не научился. Даже строем ходить не научился. Единственное, что Брехт не похерил, так это получасовая утренняя разминка. Лето, тепло, птички чирикают. Чего не побегать с голым торсом. Форма одежды № 2. С помощью собственного ножного измерительного инструмента Иван Яковлевич проложил вокруг части тропку длиной в пять километров. Учили на военной кафедре в УПИ. Просто всё, делаешь обычным шагом несколько десятков шагов, потом замеряется рулеткой пройденное расстояние и делится на количество шагов, получается длинна среднего шага. У Брехта получилось 72 сантиметра. Сделал 6945 шагов. Вуаля. Каждое утро пятёрочку будьте добры, товарищи красноармейцы, пробежать.

Ужасно всё получилось. А два командира роты хуже всех. Водку привыкли пить, а не с бойцами заниматься.

Все люди в основном, кроме нескольких человек, заняты строительством. Блюхер к идее заиметь собственную гвардию не охладел и откликался пока на каждую просьбу комбата. Нужны доски срочно, получайте. Нужно ещё парочка полуторок, чтобы возить со свалки шлак, ну пошлём, только ты, товарищ Брехт, составь чертежи на те казармы, может, и в других частях так строить будем. Звучит-то заманчиво. Из дерьма строить тёплые казармы.

Пришли вчера сразу несколько пулемётов и ружей из Москвы. Крупнокалиберных. Блюхер позвонил Ворошилову, Ворошилов топнул ногой и всё мигом в закромах Родины нашлось. Закупают в СССР новое оружие у капиталистов для ознакомления и переделки под собственное понимание. Сильно и искать не пришлось. В начале этого года был создан Наркомат тяжёлой промышленности (Наркомтяжпром), который возглавил Григорий Константинович Орджоникидзе. И в наркомат этот входит главное управление промышленности вооружений и боеприпасов (ГУВП). Этому управлению и поручено, в том числе, заниматься закупкой «вражеской» техники и вооружения, для осмысления и копирования. Частное учреждение «Амторг», которое представляет торговые интересы СССР в США, давно всё купило. Все три крупнокалиберных девайса в закромах ГУВП Наркомтяжпрома легко отыскались, и, самое интересное, что признаны не нужными для Красной армии. Так что, легко отдали.

Сейчас Иван Олегович Бортников их изучает и пишет техзадание на создание советского противотанкового ружья для Дегтярёва. На десяток почти лет раньше, чем в реальной истории теперь должно получиться, а значит к неминуемой Второй Мировой пройдёт эта винтовка все этапы «детских болезней», модернизаций и станет большим сюрпризом для чешских танков, на которых Вермахт вторгнется на территорию СССР. Гореть и останавливаться будут, едва границу переползя. Может, и не получится ничего у Гудериана с его танковыми клиньями. Танки-то так себе, на порядок хуже КВ и Т-34.

Занимался пока далеко не полный батальон распахиванием целины и строительством жилья. Пятеро заключённых включились в процесс и мигом разработали чертёж дома с насыпными стенками. А тридцать рыл построили его за неделю, что называется под ключ. Дом размерами девять на девять. И основной строительный материал – шлак. В дом уже две недели как заехал Брехт. Красота. Пахнет свежим деревом, всё такое жёлто-коричневое. С красивым рисунком. Попросил у командарма лиственницу, её и получил. Построили тоже не на фундаменте настоящем, а на камнях и топляках. Архитекторы такую технологию одобрили и даже дальше развили, оставили в земле закладные элементы и опалубку для будущих бетонных блоков. Как появится цемент дополнительный на заводе, так намешал бетона и залил в готовую опалубку. И всё, дом стоит на надёжном бетонном фундаменте.

Научившись на домике командира, строители и приданные железнодорожники приступили к первой казарме. Сейчас уже почти закончили, так что, к концу сентября получится, если ни каких катаклизмов не будет, построить и столовую, и штаб, и ещё парочку казарм, и можно будет заказывать молодёжь для создания двух разведывательно-снайперских рот. Будет, где красноармейцев селить. Всё время Брехт их солдатами называет и прокалывается. Как, кстати, недавно ляпнул по телефону Блюхеру «Служу Советскому Союзу», взамен существовавшей сейчас фразе «Служу Трудовому народу», когда тот похвалил его за идею с насыпными домами. Привычка. Если память не изменяет, то она будет введена в конце 1937 года. А слово «солдат», вообще после войны вернётся. Маршал хмыкнул, обозвал штатской штафиркой и поправил.

Глава 12

Событие тридцать третье

Три золотых правила общения:

1. Думай, что говоришь.

2. Не говори того, чего не думаешь.

3. Не все, что думаешь, говори.

Брехт этого ожидал, да и Шмидт предупредил, что так произойдёт. Борьба с пьянством и самими пьяницами, и лодырями привела к тому, что чуть не пятьдесят человек с завода уволились. Плохо всё с народом в Приморье, строек всяких начали немерено, и главное, просто сумасшедшими темпами занялись власти строительством железных дорог. Готовясь к продаже КВЖД, Транссиб переводили на двупутку и кроме того строили дорогу от Спасска-Дальнего к побережью. А ещё затеяли строительство совсем уж гигантского проекта, железную дорогу от Хабаровска до Комсомольска-на-Амуре и дальше до Николаевска-на-Амуре. Всё это требовало огромного количества рабочих. Прислали заключённых, наняли корейцев, но народу всё равно не хватало, так что пьяницы и лодыри легко уволились с цементного завода и устроились на строительство железных дорог.

Директор завода Розенфельд, потеряв сразу столько рабочих, чуть не бросался с кулаками на Брехта. Пришлось даже Ивану Яковлевичу десяток закончивших пахоту «колхозников» временно командировать на завод.

И задуматься. Нужно где-то добыть полсотни рабочих на завод, а ещё не помешало бы и для себя найти людей, на расширение колхозных взводов. Найти настоящих крестьян, к тому же из местных, чтобы знали, что и когда можно здесь сажать.

Где взять людей подсказал тот же Розенфельд, упомянув, что на железной дороге формируют целые бригады из корейцев.

Взялся за грудь – говори что-нибудь. Спросил Куй, вернее теперь уже Лисицыну Екатерину Константиновну, тьфу, теперь даже и не так, Брехт Екатерину Константиновну, не узнает ли её кто из корейцев, если она будет переводчиком выступать.

– Нет, я жила во дворце и только слуги меня видели, а к тому же я была маленькой девочкой.

– А фамильное, там, сходство? – продолжал волноваться Иван Яковлевич за жену.

– Ну, на дедушку я точно не похожа, а у отца десяток наложниц. Нет, никто меня не узнает. Тем более в форме Красной армии.

Свадьбы они с Василием Васильевичем Блюхером справили одновременно, и теперь Гон Чунг, которую в Хабаровске переименовали в Глафиру Степановну Найдёнову, стала Глафирой Блюхер. Пока фамилия замечательная. Ещё шесть лет. А вот что будет потом? Да и сам он слишком часто козыряет связями с командармом. Но шесть лет всё же есть и ещё перед этим Хасан будет. Поживём пока.

Есть во Владивостоке район, который называется «Корейка». Кстати, есть и китайский квартал или по-другому «Миллионка». Китайцы не нужны. Они в СССР, да и до этого в Российской империи занимались совсем не общественно полезным трудом. Корейцы, в основном занимались фермерством или же нанимались чернорабочими на производство, китайцы же предпочитали более прибыльные, часто нелегальные или полулегальные виды экономической деятельности, такие как скупка и сбыт намытого золота, контрабанда, разбойничество. Интересно, подумал Брехт, к новой поездке во Владивосток готовясь. Если про депортацию корейцев в 1937 году в Узбекистан и Казахстан известно, то куда делись из Приморья китайцы, точно не в Узбекистан. Там их нет.