Стальная Крыса спасает мир. Ты нужен Стальной Крысе - Гарри Гаррисон

Здесь, на высоте, туман рассеялся, но смотреть было особенно не на что. Угрюмая местность, изрезанная оврагами, которые отводили вниз воду от частых дождей, а заодно уносили остатки почвы. Редкая растительность жалась к скалам. Мы проехали несколько развилок, но «ищейка» вела нас верным путем. Твердые сиденья из перевернутых ведер были страшно неудобные, и я с облегчением встретил закат – но вслух, конечно, этого не сказал – и свернул на ночь к ощетинившейся камнем горе.

К утру я закоченел, но немного оправился. Заживляющее лекарство подстегнуло мои клетки – они делились как ненормальные, многочисленные раны почти затянулись, и появился зверский аппетит. Мы ели и пили из скудных запасов Анжелины, добавив черствый хлеб и сушеное мясо, конфискованное у кровожадных фермеров. Анжелина села за руль, а я держал пистолет – мне очень не нравился этот изрезанный ландшафт. Дорога теперь пошла вниз, а горы превратились в отвесные скалы. Мы снова проехали болото, потом дорога нырнула в скверного вида джунгли. Лианы висели так низко, что мы задевали их головой, мокрые деревья образовывали свод. Стало еще более влажно и душно, хотя, казалось бы, дальше некуда.

– Мне здесь не нравится, – сказала Анжелина, объезжая болотистую лужу.

– Мне тоже, – сказал я, сжимая пистолет с разрывными патронами. – Если фауна здесь такая же, как в речке, нас ждет немало интересного.

Я был начеку и вертел головой вперед, назад, вправо и влево, жалея, что глаза у меня не на шарнирах. Меж деревьями без конца мелькали подозрительные тени, и кто-то ломился сквозь чащу, но нам как будто ничего не угрожало. Единственное, что я не включил в поле наблюдения, была сама дорога, а там-то и таилась опасность.

– Дерево лежит поперек дороги, – сказала Анжелина. – Я перееду?

– Не надо! – крикнул я с запозданием – колеса уже карабкались через зеленый ствол, загородивший дорогу. Оба конца его терялись в джунглях.

Центральная пара колес как раз перевалила через ствол, когда он дернулся и выгнулся дугой. Машина перевернулась, и нас выбросило из нее. Я стукнулся оземь, втянул голову, перевернулся и вскочил с пистолетом наготове. И вовремя. Мнимый ствол все изгибался, и наконец из листвы показалась его вершина.

Змея. Голова как бочонок, пасть открыта, язык дрожит, глазки-бусинки, а шипит, как паровой котел, который вот-вот взорвется. Как раз под ее челюстями сидела Анжелина, трясла ушибленной головой и не сознавала, что происходит. Успею выстрелить только раз, значит, выстрел должен быть метким. Я придержал правую руку левой и выпалил прямо в дьявольскую пасть. С глухим звуком голова отлетела прочь в облаке дыма.

Этим бы все и кончилось, но тут по гигантскому мускулистому туловищу прошла судорога. Не успел я отойти, как мощная петля хлестнула меня, сбила с ног и швырнула в чащу. На этот раз никаких акробатических номеров я не проделывал – с хрустом и треском проломился сквозь ветки, ударился головой о дерево, белым огнем полыхнула боль – и все.

Прошло какое-то время, и меня медленно вернула в сознание головная боль и новая, резкая боль в ноге. Я открыл мутный глаз и увидел что-то маленькое, бурое, зубастое и клыкастое, разрывающее мою штанину с целью полакомиться ляжкой. Первый укус этой голодной твари и привел меня в чувство. Я лягнул ее ботинком и не дал укусить второй раз. Она заворчала и завизжала на меня, выставив все свои зубы. Я опять вяло дрыгнул ногой, и она исчезла в листве.

Вяло – только так мог шевелиться. Некоторое время я просто лежал, ловил ртом воздух и старался вспомнить, что произошло. Дорога, змея, авария…

– Анжелина! – хрипло завопил я и встал, не обращая внимания на заливающие меня волны боли. – Анжелина!

Ответа не было. Я пробрался сквозь кусты и увидел омерзительное зрелище. Целая куча бурых зверюг, родственников моей знакомой, кишела у мертвой змеи – местами они уже очистили ее до ребер. Пистолет мой исчез. Я поискал его на том месте, где упал, но его там не было. Случилось что-то плохое, очень плохое, и голос паники уже начинал верещать в голове.

Падальщики не трогали меня, пока я держался от них подальше, – я сделал большой круг и опять вышел на дорогу. Машины тоже не было. Не было и Анжелины.

Требовалось поразмыслить – а это как раз было сложно, так все болело – и что-нибудь сделать с разбитой головой, над которой жужжали насекомые. Аптечка лежала в кармане, и я занялся лечением. Через пару минут я транквилизировался, обезболился, стимулировался и был готов. Но к чему? К розыску машины – затикало в голове. Ее следы четко отпечатались в болотистом грунте, и прояснилась тайна исчезновения Анжелины. Я различал по крайней мере два следа здоровых мужиков, истоптавших землю там, где они переворачивали нашу машину. Следы их машины тоже были там. Или они следили за нами, или это какие-то люди, случайно ставшие свидетелями аварии. Ошметки грязи и примятая трава показывали, что обе машины поехали в том же направлении, куда ехали и мы с Анжелиной. Я тоже пошел в ту сторону быстрым шагом, стараясь не думать о том, что стало с Анжелиной.

Недолго прошел я в таком темпе и вскоре, измученный жарой и усталостью, еле волочил ноги. Пришлось принять еще стим-таблетку, а от жары не спасешься – оставалось только потеть. Следы были четкие, и я шел по ним. Примерно через час дорога вышла из джунглей наверх, к голым холмам. Пройдя поворот, я заметил впереди на подъеме одну из машин и быстро отпрянул назад.

Нужен план. Пистолета нет, так что стрельба отпадает. Тем немногим, что осталось при мне, никого не убьешь – правда, были гранаты в обойме-браслете, которые дала мне Анжелина. Это решает дело. Усыплю похитителей газовыми бомбами, прежде чем они откроют стрельбу. На всякий случай пригодится парочка разрывных гранат – вдруг кто-нибудь из врагов окажется далеко от Анжелины или потребуются более сильные меры.

Приготовив оружие, я пополз от скалы к скале и выскочил на открытое место, где стояли машины.

И получил дубинкой по башке от часового, который стоял там и ждал, когда же кто-нибудь исполнит этот трюк.

Глава 19

Я был без сознания очень недолго, но меня успели связать и отняли весь боезапас. Винить в этом могу только себя и свою невнимательность. Усталость и стимуляторы, конечно, сделали свое дело, но всему виной моя собственная глупость. Мысленно я ругательски ругал себя, да что толку. Меня протащили по земле и бросили рядом с Анжелиной.

– Ну как ты? – просипел я.

– Ничего. Во всяком случае, лучше, чем ты.

Это верно. Одежда на ней была порвана, а сама она – вся в синяках и ссадинах. Кто-то за это заплатит, и дорого заплатит. Я заскрежетал зубами. Она тоже была связана.

– Они подумали, что ты умер, – сказала Анжелина. – И я тоже. – В ее словах была бездна невысказанного чувства, и я попробовал улыбнуться – улыбка вышла несколько кривая. – Не знаю, сколько мы там пролежали – я тоже была без сознания. Пришла в себя уже связанной, а они складывали все наши вещи в машины и пистолеты взяли. Я никак не могла помешать им. Говорят они только на своем жутком языке.

Выглядели они тоже жутко. Все грязные, в засаленных ремнях, заросшие немытыми космами и бородами. С одним пришлось познакомиться поближе – он подошел и стал ворочать мою голову туда-сюда, сравнивая мои искаженные черты с моей же четкой фотографией. Я хотел укусить его за грязный палец, но он вовремя отдернул руку. Как видно, он – человек Того, это доказывала фотография, хотя я понятия не имел, откуда она у него. Ее, конечно, сделали при одной из стычек во времени, и с тех пор он держит ее при себе. Тут я заметил, что самый безобразный и вонючий из всей шайки строит глазки Анжелине, я вцепился зубами в его лодыжку и получил пинка.

Надо отдать Анжелине справедливость – она очень целеустремленная женщина. Если уж она знает, чего хочет, то добьется этого, несмотря ни на что. Сейчас она поняла, что мы можем выбраться из переделки только одним способом, и прибегла к нему. Женская хитрость. Ничем не выдавая своего отвращения, она начала кокетничать с этой грубой скотиной. Его языка она не знала, но язык, на котором она изъяснялась, был стар, как род человеческий. Отвернувшись от меня, она заулыбалась волосатому и мотнула головой – поди, мол, сюда. И отвела назад плечи, чтобы ее прелестные формы выдавались.

Это, разумеется, сработало. Между волосатым и остальными двумя состоялась оживленная дискуссия, но он сбил одного с ног и тем завершил спор. Те двое смотрели, изнывая от зависти, как он идет к Анжелине. Она улыбнулась самой нежной улыбкой и протянула ему тонкие связанные ручки.

Какой мужчина устоит перед таким жестом? Уж, конечно, не этот верзила. Он перерезал ремни у нее на запястьях и спрятал нож, пока она развязывала себе ноги. Потом поднял ее с земли, заключил в медвежьи объятия и наклонился, чтобы поцеловать.