Масоны из провинции - Максим Кузьменко

— И взял фамилию жены?

— Точно так.

— А прежняя какая была?

— Кныш, дед тогда посоветовал отцу, что лучше взять фамилию русских дворян, и не прогадал, хитрый был человек.

— А вы с Олечкой родственники?

— Нет, — засмеялся Алексей Николаевич. — мы разные Кныши. — потом добавил подумав. — Ну может очень далекие. Если подумать то все мы родственники, и сейчас ты будешь со своей ближайшей родственницей общаться.

Сергей и не заметил за разговором, что вот и усадьба, что уже приехали. Тетушка с Олечкой стояли на крыльце встречая гостей, обе барышни были нарядно одеты, не в своих обычных платьях серого сукна, а белые, вечерние платья, модного покроя. Раиса Петровна вела себя так, как будто вчера ничего не случилось. Поздоровались, Олечка взяла Сергея под локоть и все пошли внутрь дома. Юноша слегка растерялся от такого, и даже занервничал. В столовой был шикарно накрытый стол, молочный поросенок, запеченная утка, телячий язык, печеные патисоны, картофель с тмином, сельдь в специях и сельдь копченая, лосось жареный на углях, яблоки моченые и капуста квашеная, грибочки в рассоле и сладкий, синий лук. Вершили композицию банкета три графина с водкой, наливкой и хреновухой, два небольших кувшинчика с вином и большой с квасом.

Аромат яств пробудил аппетит, и гости, вместе с хозяйками, не мешкая приступили к трапезе. Сергей рядом с Олечкой лицами к окну, Раиса Петровна во главе стола, напротив Алексей Николаевич. Пить юноша отказался, и тут-же заметил на лицах присутствующих легкие улыбки. К слову сказать остальные тоже не налегали на спиртное.

— Значит, к чему я пришла. — покончив с утиной ножкой, вытирая пальцы салфеткой начала Раиса Петровна. — Вы любите друг-друга, я не против. — она повернулась к Сергею. — Ты известишь своих родителей, и если они не против, я перечить не стану.

— Я считаю себя в достаточном возрасте, для принятия подобных решений. Как я уже сказал Алексею, я не жду благословения, я говорю это как факт, мы венчаемся. — голос юноши впервые в жизни не звучал томно и низко, он потерял все свои бархатные нотки, и сейчас был похож на голос судьи выносящего безапелляционный приговор.

Это было достаточно дерзко, с его стороны, тем не менее, Раиса Петровна посмотрела на племянника с уважением.

— Так тому и быть! — женщина улыбнулась. — Подробности обсудим потом. Но без родителей такое делать негоже.

— Полностью с тобою согласен. — голос юноши снова благоухал бархатом. — Я уже и письмо написал, осталось отправить.

Алексей Николаевич осмотрел всех веселыми глазами, ему было по душе что все так хорошо решилось, а Сергей ему нравился все больше и больше. Раиса Петровна тоже была довольна, Олечка просто сияла от счастья, и только один Сергей был немного обескуражен. Дело в том, что этот короткий разговор заставил его понервничать, а когда он отвечал тете, ему казалось что это и вовсе был другой человек, и сейчас юноша отходил от стресса.

Общее напряжение спало, зашел разговор о сабантуе для рабочих, решили провести праздник в Субботу. Обговорили планы, и решили что завтра, после обеда, Алексей Николаевич вместе с Сергеем поедут в Екатеринославск за артистами.

— А за то что ты за моей спиной шашни крутил, до понедельника жить тебе у Алексея. — такой приговор вынесла тетушка.

Счастливые молодое только улыбнулись этой новости, они вон сколько друг без друга жили, до понедельника потерпят.

— Ах ты черт леший, чтоб тебе гуля на лоб выскочила!!

— Ты чего? Охрим?

— Та лайдак! Носятся тут! Дурни всяки.

На выезде из Александровска, карету в которой ехали Алексей Николаевич и Сергей, обогнала другая, запряженная восьмеркой лошадей. И обогнала так нагло и близко, что повозки чудом не столкнулись, вот возница и выругался, а потом пустил своих четверых лошадок легкой трусцой. Карета покачивалась на кочках, но благодаря рессорам неудобства от этого были минимальными.

— Так если он Кныш, то как он стал Коношевым? — Сергей спрашивал то, что не получилось узнать вчера.

После ужина мужчине не хотелось возвращаться к этому разговору, а сейчас, по дороге к Екатеринославску, казалось что самое удачное время, и Алексей Николаевич с этим тоже был согласен.

— Да просто все. Брат был деду двоюродным, по матерям, и фамилия у него была Коношев, а что-бы наследство получить, мой дядя Даниил взял фамилию своего дяди, отсюда и он Коношев.

— Я запутался. — признался юноша.

— Оно и не мудрено. — усмехнулся Алексей Николаевич. — Я сам, когда об этом думаю, то кажется рассудок теряю.

— А твой отец?

— Отец мой, как я уже говорил, тоже стал военным. Дослужился он до лейтенанта, и когда я уже юным был, лет пятнадцати, около того, он помер.

— Извини. — Сергей почувствовал себя виновато.

— За что? Не ты ведь его убил. Его командировали в Казахские степи, с отрядом. Там восстание было или заколот, я не помню уже. А спустя год нам пришло известие, что умер от лихорадки. Я тогда уже в его полку службу нес. Поскольку в полку было много сыновей старых казаков, то и традиции сохранились. Меня обучили метко и быстро стрелять, кнутом да батогом орудовать, биться на саблях. Еще врукопашную, приемам «характерников».

— Это кто такие? — Сергей впервые услышал это слово.

— Это такие люди сильные были, могучие телом и духом. — как смог объяснил мужчина. — Даниил нам писал, приглашал сюда, но мы с матерью решили что останемся там, в Томске, тем более что была у меня в том городе любимая. — Алексей Николаевич немного помолчал, о чем-то подумал, вздохнул и продолжил. — Мы женились, а спустя год мама ушла к отцу. Я преуспел в службе, и уже в довольно раннем возрасте был в чине лейтенанта, ждал повышения. В окрестностях, по полям и лесам рыскали дикие банды, настоящие звери, не жалели ни молодых ни старых ни детей даже. Некоторые ватаги по сто душ насчитывали.

— А откуда они там взялись?

— Я-ж говорил, каторжники беглые, дезертиры, местные племена, много сброду там было, в некоторых бандах не все друг друга понимали, на разных языках говорили. Они и между собой постоянно воевали, но страдали от них по большей степени обычные люди. Одна банда бесчинствовала больше других, вырезали деревни, грабили и убивали купцов, нападали на золотые приски и дозоры. Говорили что триста человек в ватаге! Взялись за них серьезно, я был уже как ты, даже старше, и мне вверили пятьдесят человек, все вооружены до зубов, с запасом провизии и сменными лошадьми. Кроме меня выступило еще десять таких отрядов, мы оставляли город практически беззащитным, шли с приказом привезти голову Браги, главного в шайке. План был прост, мы знали что логово их находится на севере, по реке Томь от города, по лесам да болотам. Мы шли с определенной скоростью, задумка была в том, что-бы все отряды двигались в одну точку, туда где предполагалось обнаружить гнездо негодяев, попутно прочесывая лес и уничтожая других разбойников, а в конце устроить мощную облаву.

Сергей увлечено слушал рассказ, а Алексей Николаевич казалось так глубоко погрузился в воспоминания, что находился в далеких сибирских лесах и пробирается по топкому болоту, а не едет в карете в губернию.

— Ты знаешь, гулять по болотам дело не слишком-то приятное, а еще и осенью. Там, в тех краях, осень другая, наступает раньше и богата на молочные туманы. Мы блуждали несколько дней, наш проводник, житель одной из тех деревень которые разграбили бандиты, вел нас по безопасному пути, выбирал хорошие места для ночлегов. По пути мы встретили две шайки, десять и двенадцать человек, перебили всех. Казалось что мы на правильном пути, и все должно получится и пройти легко. Попалась еще одна шайка, но эти смогли уйти. На лошадях по болотам сильно не разгонишься, а эти сволочи специально выбирали гиблые места, мы шли за ними несколько часов, а потом повернули обратно, к более сухой местности, где можно ехать на лошадях. Мы были уже довольно далеко от города, и единственный шанс попасть домой, это был наш проводник. Я понимал что это был дозор бандитов, разведчики, и что к вечеру Брага уже будет знать сколько нас, где мы и в каком направлении движемся, а может и раньше. — Алексей Николаевич криво усмехнулся. — Оказалось что это не самая большая наша проблема. Уже на краю топи, когда я взбирался на свою лошадь, раздалось два выстрела, наш проводник, Адабаг, упал замертво с двумя дырками в голове. — Алексей Николаевич достал свою русалку, набил ее табаком. — Мои хлопцы быстро нашли стрелка, да что толку, тот себе пулю в висок пустил, и рухнул с дерева. — он раскурил трубку. — Ситуация была тяжелой, но не критичной. Я знал что в нескольких верстах от меня идет отряд Озерного Кирила. Подумав немного, я отослал к нему пятерых человек, еще пятерых в другую сторону, к Тихомирову. Решили здесь заночевать. В любом случае о нас уже известно, так-что лучше как следует укрепится, выставить дозоры, и ждать разосланные отряды.