Кирпичики (СИ) - Тамбовский Сергей

— Нет, проникающее ранение от тупого металлического предмета, — удовлетворил моё любопытство капитан. — Но состав преступления всё равно налицо. Тем более, что потерпевший известное в масштабах страны лицо. Так что по всему получается, что надо бы тебе, Саша, выдать подписку о невыезде…

— Ну тщ капитан, — взмолился я, — что я тут у вас делать буду? И жить-то мне негде…

— Могу определить тебя в наше КПЗ, поживёшь тут с недельку, — но видя моё расстроенное лицо, продолжил он так, — но хорошо, допустим ты меня убедил. Я сейчас сделаю пару звонков, и если твои сведения подтвердятся, езжай, куда там тебе надо. В случае чего, мы тебя и в Энске достанем.

— В Ленинграде, — поправил его я, — я отсюда в Ленинград еду. К Гребенщикову.

— Привет можешь ему передать, — рассеянно ответил тот, — а пока посиди в коридоре.

Глава 17

Долго сидеть мне не пришлось, буквально через пять минут капитан Витолс вышел и сказал, что я могу отправляться на все четыре стороны. Со мной свяжутся, если надо будет.

— Да, — добавил он на дорожку, — там с телевидения приехали, они хотят побеседовать со свидетелями. Возле больницы они — хочешь, поговори, а не хочешь, как хочешь… — туманно выразился он и опять скрылся в своём кабинете.

А чего, тут же проснулась моя отдохнувшая голова, поговори — реклама лишней не бывает. Сам знаю, огрызнулся я, не одна ты такая умная. И подкатил на своём родном уже практически мопеде ко входу в приёмный покой, там действительно стоял РАФик с надписью на двух языках на борту «Телевидение Латвии». За рулём сидел усталый и усатый водила, непрерывно вытирающий пот со лба, а рядом стоял оператор со здоровенной камерой на плече и девушка с микрофоном, видимо корреспондентка. Внешне она ничего так выглядела.

— Что, не пускают? — спросил я у неё.

— Не пускают, — согласилась она, — а ты помочь чем-то можешь?

— Это я привез Цоя сюда, — открыл я ей страшную тайну, — могу поделиться подробностями.

Девушка сразу оживилась, поставила меня, чтобы в кадр попала вывеска больницы, и начала интервью:

— Представьтесь пожалуйста.

— Александр Летов из города Энска.

— Расскажите нашим телезрителям, что случилось с Цоем?

— Я его нашёл на берегу озера Вакарис, он там рыбу ловил, — я решил подсократить свою сагу, — рана у него была, кровь шла. Ну я и подбросил его до трассы, а там поймал попутку.

— Что за попутка, кто там был?

— Вы наверно будете смеяться, но за рулём там сидела Лайма Вайкуле.

Девушка вместе с оператором впали в кратковременный ступор, но быстро вышли из него.

— Та самая Вайкуле?

— Да, она самая — которая «Ах вернисаж, ах вернисаж» и «Ещё не вечер».

— И что же было дальше?

— Мы вдвоём затащили Цоя на заднее сиденье и доставили его в эту больницу, — и я махнул рукой в направлении вывески.

— Говорят, что у него огнестрельное ранение, — продолжила она, — это правда?

— По последним данным не огнестрельное, а ножевое, но всё равно крови он много потерял. Надеюсь местные врачи его вытащат.

— А куда же делась Лайма?

— Не знаю, — ответил я, — наверно домой поехала, она где-то неподалёку живёт.

— Гаси камеру, — приказала журналистка оператору, — а вам… тебе то есть спасибо большое. Надо ещё дождаться, как операция пройдёт и заснять главного врача.

— Ну тогда я поехал, — задал я полу-вопрос.

— Да, конечно, — сказала журналистка, которая даже не назвала своего имени, — на вот тебе мою визитку, может пригодится.

На плотном картоне было написано, что зовут её Марта Озоле, а должность у неё тележурналист. Ладно, присовокупим к визитке Лаймы. Путь до посёлка с трудновыговариваемым названием, где жил Витя с Наташей, оказался недолгим и без приключений. Первым делом я сдал с рук на руки мопед (хозяин придирчиво проверил его состояние, но ничего криминального не обнаружил) и получил назад свой паспорт. А затем опять постучался в дверь Зелтини.

— А, это опять ты, — с разочарованием сказала Наташа, — а Витя куда запропастился?

— Витя в больнице в Талси, — не стал я вилять в стороны, — у него травма, но ничего страшного, кажется нет.

— Какая травма? — испугалась она.

— Ножевая. Операцию уже сделали, врачи говорят, его жизни ничего не угрожает.

— Я должна поехать к нему, — сразу же перешла она на повышенные тона. — Ты, кажется, мопед у кого-то брал — вот и отвези меня туда.

Что же мне, всю жизнь по этим пескам… дюнам в смысле мотаться, мысленно возопил я, но вслух сказал совсем другое:

— Я его обратно уже отдал, но если так уж надо, могу повторить процедуру аренды.

— Надо, — отрезала она, — я пока переоденусь, а ты бери мопед.

Хозяин мопеда немного удивился, но выкатил его обратно. Взял только пятерку, и на том спасибо. На обратной дороге мне пришлось рассказать всю историю с самого начала… показал место аварии Москвича (что же с машиной-то будет? Гаишники отгонят к себе, дальше смотреть надо), поворот на озеро, где Витя удил рыбу. А потом было Талси и районная больница. И нас даже пропустили в послеоперационную палату, где лежал Цой.

— Витя! — с порога чуть ли не закричала Наташа, — как же это ты?

Витя с трудом, видимо, соображал после всего случившегося, он посмотрел на подругу осоловевшим взглядом, потом перевел его на меня, потом выставил вперёд руку с вытянутым указательным пальцем и твёрдо сказал:

— Это он во всём виноват!

Прямо как Чубайс, невольно подумалось мне, а Наташа со стоявшей рядом медсестрой вперились в меня обе подозревающими взглядами. Надо что-то предпринимать, подсказала голова, а то подведут тебя сейчас под монастырь. Под Новодевичий. Сам знаю, буркнул я и начал предпринимать.

— Витя, ты чего? — ответил я самым невинным тоном, — намекаешь на то, что надо было тебя оставить там на этом озере? Чтобы ты кровью истёк?

Витя покрутил головой и вырубился, видимо эта фраза окончательно отключила его организм от источников питания. А медсестра тут же засуетилась:

— Всё, посещение закончено, выходим!

Мы и покинули эту палату, а за её стенами сразу и началось.

— Что это там Витя про тебя сказал? — накинулась на меня Наташа. — Что ты во всём виноват?

— Да бред это у него был, — вяло отбивался я, — сама же посуди — если б я хотел что-то с ним сделать, то не стал бы светиться в вашей деревне, сначала с тобой поговорил, потом мопед арендовал. Верно?

— Ну допустим, — с некоторым сомнением отвечала она.

— Значит дальше идём — потом эта дурацкая авария с Москвичом, я тоже, по-твоему, её подстроил?

— Наверно нет, — согласилась она.

— А ещё дальше я, если б хотел замочить Витю, то замочил бы и смылся как можно быстрее, а не отвозил бы его в больничку. Правильно?

— И всё равно я бы тебя в милицию сдала, чтобы показания зафиксировали, — твёрдо стояла она на своём.

— Только что оттуда, капитан Витолс снял с меня все показания и отпустил на все четыре стороны примерно час назад. А колоть они, по моему мнению, сейчас будут того угонщика вашего Москвича. Он мне даже фамилию свою назвал, как её… как у артиста, который в «Театре» играл…

— Калниньш? — помогла мне Наташа.

— Точно.

— А имя не Валдис случайно?

— Откуда знаешь?

— Это сосед наш по деревне. А Вити с ним недавно ссора какая-то была.

— Вот это и расскажи капитану Витолсу — это по центральной улице с полкилометра и направо. А мне на поезд надо, через три часа уходит из Риги — поеду я?

— Ну езжай, — всё с тем же сомнением продолжила она, но вспомнила ещё один момент, — а что у тебя за дело было к Виктору?

Я вздохнул и вывалил на неё в пятый, наверно, раз за день пересказ моей саги про МЖК. Наташа немного успокоилась, сказала, что остаётся здесь караулить больного, а я наконец освободился от этой утомительной круговерти.

Вторичная сдача мопеда и поездка в Ригу на попутке (автобуса я уж не стал дожидаться, редко они тут ходили) прошли без приключений, так что в половине одиннадцатого вечера я стоял на платформе вокзала «Рига-пассажирская», ожидая погрузки в вагон скорого поезда номер 38 до Ленинграда. Билет у меня был в плацкарту, решил не шиковать, хотя деньги у меня имелись. Пока ждал объявления посадки, просканировал расписание отправления-прибытия — мать же моя женщина, оно на полных два листа распространилось. Тут тебе кроме соседних и вполне понятных Таллина, Вильнюса и Калининграда, а также двух столиц, имелись рейсы в 22 города разных республик СССР. В основном на курорты типа Симферополя и Новороссийска, но и в мой родной Энск имелся поезд, ходил он, правда, только в летние месяцы.