Эрта. Время сирот - Николай Побережник

На вокзале было многолюдно, отправлялся поезд до Майнга — большого города в предгорьях Белого хребта. Кинт о нем только слышал и читал, Майнг был своего рода промышленным центром терратоса, все крупное производство находилось там, а еще там был университет паровых машин, оружейные мастерские и большая лаборатория легкого газа, название которого Кинт все время забывал. Этот газ закачивался в дирижабли и не только, его использовали и для уличных светильников и для плавильных печей. Для получения этого газа сжигали в специальных емкостях невероятное количество угля, шутка ли, обеспечить цеха аэронавтики. Тем более что, как писали в газете, парламент терратоса поручил торговой гильдии создать корпус гражданских воздушных перевозок, и скоро станет возможным добираться в разные концы терратоса по воздуху, и самое главное за перевал, куда сейчас ходят только пароходы вокруг континента, волоча за собой пассажирские баржи.

Сунув вознице серебряную монету и пару медяков, Кинт пошел к почтовой конторе — небольшому одноэтажному каменному зданию с черепичной крышей. Часто натянутые «струны» проводов от здания к столбу нависали над дорогой. Толкнув тяжелую дверь, обитую железом, Кинт вошел внутрь. Пахло краской и свежеструганными досками, было заметно, что внутри совсем недавно закончили перепланировку и ремонт. Кинт подошел к окошку с яркой надписью — «Телеграф».

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — не глядя на Кинта, ответила девушка, сосредоточенно что–то переключая на огромной, во всю стену деревянной панели.

— Скажите, а в школу сирот можно написать телеграмму?

— Написать можно письмо, и отправить по почте, а телеграмму можно отправить, — девушка уселась за столик у окошка, — в какую школу сирот?

— Эм… ну та, что на севере отсюда… там еще корпус охраны дорог недалеко.

— Понятно… запомните, это «Степная» станция телеграфа.

— Степная так степная… так что, отправить–то можно?

— Диктуйте…

— Что?

— Телеграмму диктуйте.

— Эм… Мастер–наставник, срочно приезжайте, ваша сестра в опасности.

— Имя…

— Чье?

— Получателя, — закатила глаза девушка.

— А, Чагал.

— А ваше?

— Кинт… Кинт Акан.

— Десять монет серебром.

— Пожалуйста, — Кинт отсчитал монеты, — скажите, а когда он ее получит?

— В сиротской школе прямо сейчас, а уж как ему передадут телеграмму, тут уж я вам не подскажу. А вообще в течение суток, наша служба уже быстро справляется, а в школе сирот, так там вообще из армейских корпусов офицеры на приеме сидят.

Мало ли как теперь сложится ситуация, Кинт решил прогуляться пешком до рынка и где–нибудь в его районе, в кварталах торговцев, поискать себе комнату… на последней странице газеты, он видел пару объявлений. Спустя час Кинт уже медленно прогуливался по неширокой мощеной улочке торгового квартала, остановившись у маленького ресторанчика, что был на первом этаже четырехэтажного каменного дома очень старой постройки. Кинт сверил адрес и вошел в дверь…

— Доброе утро, — приветливо улыбнулась женщина в длинном фартуке, и отвлеклась от полировки воском толстых дубовых столешниц, — вы позавтракать?

В ресторане было пусто, вероятно посетители и постояльцы завтрак закончили, хотя нет, в углу помещения сидел какой–то старик, и судя по одежде только с дороги. Разглядеть его лицо не получалось, но профиль показался Кинту знакомым.

— Нет, я хочу комнату снять у вас.

— Тогда подождите, я позову хозяина, — сказала женщина и вытерев руки о фартук направилась к двери у стойки.

Кинт чуть прошел вдоль стены и еще раз посмотрел на показавшегося знакомым посетителя… Саквояж! Кинта прошиб холодный пот, в ушах зашумело… Посетителя разглядеть не получалось, но саквояж что стоял на стуле Кинт узнал бы из тысячи таких же. Старик, вероятно ощутив на себе взгляд повернулся.

— Вы! Вы почему не предупредили? Из–за вас все погибли! — Кинт решительно двинулся на старика, сжав кулаки.

— Вы меня с кем–то путаете, — подскочил старик, схватил саквояж и прижал к груди, точно так же, как тогда на посту корпуса.

— Ну уж нет! Я все отлично помню!

— Хм… Что тут происходит? — громогласно спросил грузный мужчина, лысый и с густой бородой почти до глаз, при этом, опустив руку на рукоять револьвера, что висел у него на поясе.

— Молодой человек обознался, — начал продвигаться старик вдоль стены, — это недоразумение.

— Я не обознался! — Кинт громко сопел и побелел от злости.

— Попрошу на улицу, — строго сказал хозяин заведения, — если это вы интересовались комнатой, то вам отказано… не успел заселиться, а уже посетителей мне тут пугает! Да–да! Прошу за дверь!

Старик переместился за спину бородатого здоровяка, который большим пальцем взвел курок, показав всю серьезность своих слов. Кинт молча и быстро вышел, перешел через дорогу и присел на каменный фундамент дома напротив, продолжая кипеть от злости. Спустя некоторое время из ресторанчика вышла женщина что натирала столы, бросила быстрый взгляд на Кинта и придерживая рукой длинное платье поспешила в сторону рынка. Следом из двери вышел хозяин и громко, перекрикивая шум проезжающей повозки сказал:

— Я отправил Мэр за жандармами!

— Вот и хорошо! — крикнул в ответ Кинт.

Здоровяк ничего не ответил и вернулся в ресторан. А через пару минут, из проезда меж домами выехала повозка, возница, осыпая громкими ругательствами пару лошадей, хлестнул плетью и повозка набирая скорость покатила вверх по улице, пассажиром был старик с саквояжем…

— Проклятье! — Кинт сорвался за повозкой, но бесполезно.

Пробежав квартал в невероятном темпе, видя как повозка скрылась за далеким поворотом, Кинт, выбившись из сил, опустился на бордюрный камень и заплакал… от обиды, от злости и невероятного желания вернуться в ресторан и застрелить его хозяина, за то, что помешал, что полез не в свое дело!

Кинт медленно брел по улице, периодически толкая плечом прохожих и не слыша их замечаний, на глаза попался табачный киоск, рядом с которым был небольшой уличный ресторанчик, в котором пили пиво несколько посетителей, наслаждаясь его вкусом, хорошей погодой и разговорами…

— Трубку… вот эту, табак и огниво, — Кинт склонился над окошком киоска.

— Какой марки табак предпочитаете? — поинтересовался седой, горбатенький старичок — продавец.

— Все равно.

— Пожалуйста, — продавец выложил на узкий подоконник трубку, не из дорогих, небольшой кисет с табаком и латунный цилиндр огнива, — два кеста серебром.

— Вот, — Кинт рассчитался, сгреб покупки и направился к одному из свободных столиков уличного ресторанчика.