Гарри Поттер и Дары смерти - Джоанн Роулинг

— Нам здесь делать нечего, — мгновенно сказал Люпин. — Прости, Гарри, объясню в другой раз…

Он обнял Тонкс за талию, потянул ее за собой; они дошли до забора, перелезли через него и исчезли из виду. Миссис Уизли выглядела ошеломленной:

— Министр… Но почему?.. Не понимаю…

Однако времени для разговоров об этом уже не было, секунду спустя у ворот возникли прямо из воздуха мистер Уизли и Руфус Скримджер, мгновенно узнаваемый по гриве седоватых волос.

Вдвоем они пересекли двор, направляясь к огороду и залитым светом столам. Когда Скримджер вступил под свет фонариков, Гарри увидел, что министр выглядит намного старше, чем при последней их встрече, — он похудел, стал еще более мрачным.

— Прошу простить за вторжение, — сказал Скримджер, останавливаясь у стола. — И за то, что без приглашения явился на праздник. — На миг взгляд его остановился на гигантском снитче. — Долгих вам лет жизни.

— Спасибо, — отозвался Гарри.

— Мне необходимо поговорить с вами наедине, — продолжал Скримджер. — А также с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грейнджер.

— С нами? — спросил удивленный Рон. — А мыто вам зачем?

— Об этом я скажу вам в месте более уединенном, — ответил Скримджер и повернулся к миссис Уизли. — Найдется здесь такое?

— Да, разумеется, — нервно ответила миссис Уизли. — Э-э… гостиная, вы можете воспользоваться ею.

— Отведите нас туда, — сказал Рону Скримджер. — Вам, Артур, сопровождать нас не обязательно.

Мистер и миссис Уизли обменялись встревоженными взглядами, Гарри, Рон и Гермиона встали. Они молча шли к дому, и Гарри понимал — двое его друзей думают то же, что он: Скримджер какимто образом прознал, что они собираются покинуть Хогвартс.

Пока они, направляясь в гостиную «Норы», пересекали неприбранную кухню, Скримджер не произнес ни слова. Огород был залит мягким, золотистым вечерним светом, но в доме уже стемнело, и Гарри, когда они вошли в старенькую, уютную гостиную, повел палочкой в сторону масляных ламп. Скримджер опустился в продавленное кресло, которое обычно занимала миссис Уизли, предоставив Гарри, Рону и Гермионе тесниться бок о бок на софе. Как только они уселись, Скримджер сказал:

— У меня имеются вопросы ко всем троим, и, думаю, их лучше задавать с глазу на глаз. Я начну с Рональда, а вы двое, — он указал пальцем на Гарри и Гермиону, — можете подождать наверху.

— Никуда мы не пойдем, — ответил Гарри, и Гермиона с силой закивала. — Либо говорите со всеми нами, либо ни с кем.

Скримджер смерил Гарри холодным оценивающим взглядом. Гарри показалось, что министр прикидывает, стоит ли обострять разговор с самого начала.

— Ну хорошо, со всеми так со всеми, — пожав плечами, сказал он и откашлялся. — Я прибыл сюда, как вам наверняка известно, в связи с завещанием Альбуса Дамблдора.

Гарри, Гермиона и Рон обменялись взглядами.

— Похоже, вы удивлены! Стало быть, вы не знали, что Дамблдор оставил вам коечто?

— Н-нам всем? — спросил Рон. — Мне и Гермионе тоже?

— Да, каждому из…

Однако Гарри перебил его:

— Дамблдор погиб больше месяца назад. Почему потребовалось столько времени, чтобы отдать нам завещанное?

— Разве это не очевидно? — произнесла, не дав Скримджеру ответить, Гермиона. — Министерство проводило проверку того, что он нам оставил. — И, повернувшись к Скримджеру, она сказала дрогнувшим голосом: — Вы не имели на это никакого права!

— Прав у меня предостаточно, — отмахнулся от нее Скримджер. — Закон об оправданной конфискации наделяет министра властью конфисковать завещанное…

— Этот закон принят для того, чтобы помешать чародеям передавать по наследству Темные артефакты, — сказала Гермиона. — А министр, накладывая арест на собственность усопшего, должен иметь серьезные доказательства незаконности ее составляющих! Вы хотите уверить меня, будто Дамблдор пытался передать нам нечто зловредное?

— Собираетесь делать карьеру в сфере обеспечения магического правопорядка, мисс Грейнджер? — осведомился Скримджер.

— Нет, не собираюсь, — резко ответила Гермиона. — Я еще надеюсь принести людям хоть какуюто пользу!

Рон засмеялся. Скримджер скользнул по нему глазами и отвел их в сторону, а Гарри сказал:

— Так почему вы всетаки решили отдать нам завещанное? Не сумели придумать предлога, который позволял бы и дальше удерживать его?

— Да нет, — мгновенно откликнулась Гермиона, — просто прошел тридцать один день. А удерживать какуюто вещь дольше, не имея доказательств ее опасности, они не могут. Верно?

— Вы могли бы сказать, что были близки с Дамблдором, Рональд? — спросил, игнорируя Гермиону, Скримджер. Рона его вопрос озадачил.

— Я? Нет… не совсем… это Гарри всегда…

Рон посмотрел на Гарри с Гермионой, и та взглядом приказала ему: «Умолкни!» — но сказанного было уже не вернуть. Скримджер приобрел вид человека, услышавшего именно то, что он ожидал, да и хотел услышать. И он вцепился в ответ Рона, как хищная птица в добычу.

— Если вы не были близки с Дамблдором, чем вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своем завещании? Индивидуальных наследников там названо совсем немного. Наибольшая часть его собственности — библиотека, магические инструменты и иные личные принадлежности — оставлена Хогвартсу. Почему же он выделил вас, как вы полагаете?

— Я… не знаю, — промямлил Рон. — Я… когда я сказал, что мы не были близки… ну, то есть, я думаю, он хорошо ко мне относился…

— Не скромничай, Рон, — сказала Гермиона. — Дамблдор тебя очень любил.

А вот это уже было натяжкой, да еще и чрезмерной. Насколько знал Гарри, Рон и Дамблдор ни разу не встречались один на один, да и другие их встречи можно было пересчитать по пальцам. Однако Скримджер, похоже, их уже не слушал. Он сунул руку под мантию и извлек оттуда мешочек — гораздо больше того, который Хагрид подарил Гарри. Вынув из мешочка пергаментный свиток, Скримджер развернул его и начал читать вслух:

— «Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора»… да, вот здесь… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне».

Скримджер достал из мешочка вещицу, которую Гарри уже случалось видеть, — она походила на серебряную зажигалку, однако могла одним щелчком высасывать из любого помещения весь свет и возвращать его обратно. Скримджер наклонился вперед и протянул делюминатор Рону, тот ошеломленно взял его, повертел в пальцах.

— Это очень ценная вещь, — сказал Скримджер, не сводя с Рона глаз. — Может быть, даже уникальная. И определенно сконструированная и сделанная самим Дамблдором. Почему он оставил вам такую редкость?

Рон в совершенном недоумении покачал головой.

— У Дамблдора были тысячи учеников, не меньше, — настаивал Скримджер. — И из всех них он упомянул в завещании только вас троих. Почему? И как вы намерены использовать делюминатор, мистер Уизли?

— Наверное, свет им буду гасить, — пробормотал Рон. — На что еще он может сгодиться?

Повидимому, и у Скримджера идей на этот счет не было. Несколько секунд он, прищурясь, вглядывался в Рона, а затем снова обратился к завещанию Дамблдора.

— «Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю свой экземпляр «Сказок барда Билля» в надежде, что она найдет их занимательными и поучительными».

На сей раз Скримджер извлек из мешочка небольшую книжку, такую же, казалось, древнюю, как лежащие наверху «Тайны наитемнейшего искусства». Ее покрытый пятнами переплет коегде уже облупился. Гермиона молча приняла от Скримджера книжку, положила себе на колени и опустила на нее взгляд. Гарри увидел, что название книги начертано рунами, читать которые он так и не научился. И пока он в них вглядывался, на тисненые значки упало несколько слез.

— Как вы думаете, мисс Грейнджер, почему Дамблдор завещал вам эту книгу? — поинтересовался Скримджер.

— Он… он знал, что я люблю читать, — сдавленным голосом ответила Гермиона, вытирая глаза рукавом.

— Но почему именно эту?

— Я не знаю. Наверное, он думал, что она мне понравится.

— Вы когдалибо обсуждали с Дамблдором шифры или иные средства передачи секретных сообщений?

— Нет, не обсуждала, — продолжая вытирать глаза, ответила Гермиона. — И если Министерство за тридцать один день не смогло обнаружить в книге тайный шифр, сомневаюсь, что это удастся мне.

Она подавила рыдание. Трое друзей сидели на софе, прижавшись друг к другу так плотно, что Рону с трудом удалось выпростать руку, чтобы обнять Гермиону за плечи. Скримджер снова уставился в завещание.

— «Гарри Джеймсу Поттеру, — начал он, и внутри у Гарри все сжалось от волнения, — я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются упорством и мастерством».