Англосаксы и Россия - Евгений Фёдоров

Разрушив «семибанкирщину», Путин не мог решить важнейшую проблему – отсутствие национальной элиты. Отсутствие национальной элиты и поддержки с её стороны не позволило Путину завершить полное освобождение России от колониальной зависимости.

Возвращение России к национально-освободительному движению

Система однополярного мира устроена так, что решения относительно жизнедеятельности российского общества принимаются не нами и не в нашу пользу. Примеров тому множество.

С 1990-х выпуск российской валюты происходил пропорционально объёму долларов (затем и евро), закупленных Российской Федерацией. В результате, РФ до сих пор вынуждена оказывать поддержку крупнейшим экономикам мира.

По моим подсчётам, ежегодно мы платим в казну США и Евросоюза «дань» порядка 365 миллиардов долларов в год. Это соответствует полному объёму налогообложения в России (без учёта таможенных платежей).

Фактически каждый россиянин платит два налога: один в российский бюджет, а другой – в таких же объёмах – в американский бюджет.

Мы подробно прорабатывали эти проблемы в Государственной Думе: и в комитете по экономической политике, и в комитете по бюджету.

Согласно нашему законодательству – Конституции, международным договорам, закону о ЦБ – российский рубль выпускается ровно в тех объёмах, какие имеют золотовалютные резервы ЦБ РФ. Но физического золота там практически нет (не более 3–4 процентов). Реально, по соглашению с МВФ, официально заключённому в 1990-х, это доллары, фунты и евро. И чтобы российский ЦБ выпустил рубль, он обязан купить на эту сумму долларов, фунтов или евро по их номинальной стоимости. То есть фактически в полном объёме заплатить за этот рубль.

В результате, Россия оплачивает оборот собственной национальной валюты, финансируя экономики других стран, прежде всего США и ЕС.

Официально это считается резервным фондом. Но иметь запас валюты в объёме всей денежной массы страны – это 24 триллиона рублей – бессмысленно. Ситуация, когда все вдруг захотят обменять национальную валюту на иностранную, теоретически невозможна – даже при самом неблагоприятном развитии событий, например, глобальном кризисе.

И действительно, это не резервный фонд – реальная резервная составляющая в нем не превышает 30 процентов. Остальные 70 процентов на деле имеют совершенно другое назначение. Прежде подобное называлось данью. Но это даже больше, чем дань.

Такая система вводит ограничения на инвестиции. Мы не можем отладить долгосрочный инвестиционный механизм именно из-за подобного статуса российского рубля. Фактически вкладывать в российскую экономику можно доллары и евро – но не рубли. И российским компаниям приходится брать международные кредиты, поскольку рублёвый кредитный механизм заблокирован международными соглашениями, положением о Центральном Банке и нормами действующей Конституции.

Но не нужно думать, будто это наша специфическая проблема. Правила всегда пишут победители, Америка победила большинство стран мира, и сегодня она потребляет половину глобального ВВП.

Российская экономика финансирует экономики других стран – это очевидный факт. И бенефициары (выгодоприобретатели) этих решений, прежде всего американцы, вводят свои ограничения на развитие России.

Как мы уже видели, в России нет национальной системы собственности. Фактический статус всех наших крупных предпринимателей – управляющие иностранных компаний в России. Вспомните, например, как долго искали бенефициаров аэропорта «Домодедово».

Раз нет национальной собственности – значит, нет и национальных элит. И эта фундаментальная проблема деформирует всю политическую систему России.

Уже не первый год мы говорим о переходе к инновационному развитию экономики, но продолжаем работать в режиме «экспорта учёных», а не наукоёмкой продукции. 80 процентов занятых в науке США учёных – выходцы из других стран, в том числе тысячи учёных из России.

Я уже не говорю про печально знаменитую поправку Джексона – Вэника, созданную ещё для экономического давления на СССР. Эта поправка к американскому Закону о торговле действовала с 1974 года и запрещала использование режима наибольшего экономического благоприятствования (что означало серьёзные ограничения на торговлю) по отношению к странам, которые нарушают или значительно ограничивают право своих граждан на эмиграцию. С распадом СССР поправка Джексона – Вэника, казалось бы, утратила свой смысл, однако отменили её совсем недавно, 20 декабря 2012 года.

Удивляться здесь нечему – идёт конкурентная борьба наций. И у нас очень сильный конкурент, тот самый, который организовал советский системный кризис 1980-х, который располагает в России сетью своих управленцев и в значительной степени контролирует ситуацию в нашей стране.

Но бороться надо! Я уверен, что мы способны обрести суверенитет через масштабную национальную освободительную борьбу. Пусть американцы победили не только СССР, но и многие другие страны мира, пусть сегодня США – самое сильное в мире государство по своему военному и геополитическому потенциалу. Но мы не сможем решить проблемы коррупции, модернизации страны, социальной политики, если не вернёмся к реальному суверенитету.

Россия с её историей, огромной территорией и ядерным оружием сильно раздражает западный мир. Там понимают, что потенциально мы ещё можем вернуть себе статус сверхдержавы. И поэтому США продолжают делать всё, чтобы дискредитировать действующую российскую власть, подорвать национальные и культурные связи внутри нашего общества, переориентировать в своих интересах экономические процессы.

Вернёмся, однако, к хронологии повествования.

Передача президентской власти в России Дмитрию Медведеву была ещё одной тактической уловкой Путина. Администрация США, уверенная в отсутствии у России суверенитета, получила то, что хотела – Путин оставил верховную власть согласно всем конституционным нормам, передав бразды правления более лояльному на вид и «западному» по духу Дмитрию Медведеву.

Более того, эта передача власти в 2008 году была оформлена по всем американским канонам – ключевых изменений в государстве не происходит, сменяется лишь аппарат власти.

Отодвинув Путина на пост председателя правительства, США поставили перед собой следующую по очерёдности задачу – внести раздор во взаимоотношения Путина с Медведевым и, используя механизмы контроля за региональными и бизнес-элитами, продвигать свои интересы и дальше.

Уход Путина с президентского поста казался американской администрации её стратегической победой: сдал позиции человек, формировавший свою команду и создававший условия для национального восстания в России.

Однако эйфория в высших политических кругах США длилась недолго. Прозрение наступило уже в августе 2008-го.

Летом того же года произошло резкое обострение грузино-южноосетинского конфликта, которое быстро переросло в масштабные военные действия в Закавказье.

Неожиданностью это не стало, – о планах Тбилиси относительно насильственного захвата территорий Южной Осетии и Абхазии было известно уже несколько лет. За время президентства Саакашвили Грузия поставила мировой рекорд по росту военного бюджета: с 2003 по 2008 годы её расходы на оборону выросли более чем в 33 раза. Руководство Грузии оправдывало такой резкий рост военного бюджета стремлением привести свою армию к стандартам НАТО. В разы возросли поставки в Грузию современных средств вооружения, в числе поставщиков были США, Англия, Франция, Греция, Турция, Израиль, Литва, Эстония, Украина и другие страны.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года грузинские войска начали массированный артиллерийский обстрел столицы Южной Осетии города Цхинвал и прилегающих районов, затем последовал штурм города силами грузинской бронетехники и пехоты. Официальный Тбилиси заявил, что Южная Осетия нарушила режим прекращения огня (хотя на самом деле, первой огонь открыла Грузия). Днём 8 августа последовал ответ России на вооружённое вмешательство Грузии: к конфликту на стороне Южной Осетии в рамках соглашения о военной помощи официально присоединились российские войска.

Уже 12 августа Россия объявила об успешном окончании военной операции по принуждению грузинских властей к миру, к 16 августа 2008 года был подписан всеми сторонами план мирного урегулирования грузино-южноосетинского конфликта, вошедший в новейшую историю как «План Медведева – Саркози».

Военная поддержка Южной Осетии со стороны России стала неожиданностью для Запада. Наша страна, которая после ухода Путина с президентского поста воспринималась там как «подвассальное государство», показала всему миру, что Россия вассалом США отнюдь не является.

Удивительна и та консолидация, которая произошла тогда в российском обществе – абсолютное большинство российских граждан, общественных институтов и СМИ поддержали позицию Кремля по оказанию помощи южноосетинскому народу. Это стало очередным проявлением «русского чуда».