Когда улыбаются звезды - Ирина Молчанова

— Тебе не кажется, что лучше бы он тебя навестил?!

— Вчера навещал!

— Но…

Маша записала что-то в тетради и вновь посмотрела на нее.

— Мне кажется, ты ему нравишься.

— Да ты что, — нервно рассмеялась Саша, — ерунда, он тебя обожает!

— Нет, ты не понимаешь. Он меня обожает, все так, но тебя он любит.

Саша затрясла головой.

— Маш, да с чего ты взяла! Он о тебе только и говорит, понимаешь, он мне еще давно сказал, что думает о таких, как я, он таких презирает. А общается со мной лишь потому, что мы с тобой помирились.

— А ты сходи, встреться с ним и все разузнай!

— Не могу я с ним встречаться!

— Но ведь в школе вы сидите за одной партой!

— Уже не сидим, нас рассадили, — она покраснела и тихо прибавила: — Мы болтали на уроках.

Маша улыбнулась.

— Вот пойди и поболтай с ним на улице, раз в школе нельзя!

— Ты меня сватаешь, что ли?! А ты как же, ты его разве не любишь?

— Ой, Саш, ты иди позвони ему, сама говорила, парней на свете полно.

Саша изумленно кивнула.

— Парней-то много, но только такого, как Миша, больше не найти!

— Хорошо, что ты это понимаешь, — сестра придвинула ей телефон, — звони.

Саша набрала номер и, пока шло соединение, прошептала:

— Я пойду только для того, чтобы разузнать, как он к тебе относится!

Сестра засмеялась.

— Конечно-конечно!

Миша удивился ее звонку, но встретиться согласился, поэтому уже спустя полчаса, после долгих примерок перед зеркалом, Саша вышла во двор. Ей было стыдно за неописуемую радость внутри, за глупую улыбку, которую не могла прогнать с лица, стыдно перед оставшейся дома сестрой. Саша снова уводила у нее парня, и если в прошлый раз это была шутка, глупая и жестокая, то теперь она просто была не властна над собой. Каждый взгляд, каждый жест Миши она пропускала через сердце, и оно билось-билось, точно заведенная ключиком игрушка. А ключ от этой игрушки был только у него… На других ей и смотреть не хотелось. Знала, что многим нравится, но куда бы ни шла, куда бы ни смотрела, ее преследовала его светлая улыбка, всюду мерещились черные глаза — красивые и внимательные, повсюду слышался его голос. Валера недавно предложил ей снова встречаться, с Анфисой, как Саша и предполагала, ничего не получилось, друг ходил расстроенный и злой. Лену она видела теперь только в школе, после нескладного признания в любви Орлова-младшего подруга влюбилась в него без памяти, и они проводили вместе все свободное время. Саша не обижалась — у нее была Маша. Родители не могли на них нарадоваться, после стольких лет холодной войны их семья переживала счастливые времена. Не было лишь покоя у нее в душе, счастье омрачала любовь, самая неудачная, безответная и невозможная.

— Привет, — Миша коснулся ее плеча.

Она обернулась, и сколько ни пыталась скрыть, улыбка вырвалась и осветила лицо. Он тоже улыбался, у нее дух захватило от его взгляда. Саша одернула джинсовый сарафан и запахнула поплотнее легкую куртку. Ей казалось, что куртка сидит плохо, сарафан топорщится, волосы растрепались, и все ее усилия выглядеть для него красивой тщетны.

— Чудесно выглядишь, — словно невзначай заметил он.

— Спасибо, ты тоже, — пробормотала она, ощущая, как жар приливает к щекам.

Миша с улыбкой посмотрел на свои синие джинсы, на серый свитер и пожал плечом.

— Наверно, не очень модно.

Тут уж она покраснела и ничего не могла с собой поделать, ей сразу вспомнилось, какие издевки ему пришлось вынести по ее вине, как дразнила его вместе с друзьями за дешевую одежду.

— Прости, ты правда хорошо выглядишь, — стыдливо отводя глаза, сказала Саша.

— Анфиса мне сказала то же самое, — рассмеялся Миша.

— Правда? Когда?

— А я только что ее встретил.

— Врет, — фыркнула она, одновременно сердито и возмущенно, — ей никогда не нравилось, как ты одеваешься, и вообще ты ее бесишь!

Он смотрел на нее с легким удивлением, и Саша пожалела, что выставила подругу в таком неприглядном свете.

Они прошли между домами и присели на скамеечку, расположенную дальше других от детского городка, где резвилась ребятня и где сидели мамочки с книжками.

— Я думаю, ты не права, — наконец нарушил молчание Миша.

— Про Анфису?

— Да… ей на самом деле абсолютно все равно, во что я одет.

— Но она… — хотела возразить Саша, но он не дал ей закончить:

— Влюблена в меня.

— Что? — пораженно переспросила она.

— Анфиса уже давно в меня влюблена, я думал, девчонки делятся друг с другом такими тайнами.

— Да, но… — Саша покусала губы, — она не поделилась с нами… со мной. — Неожиданно ей стали понятны все нападки Анфисы по поводу того, что Саша бросила Валеру. Анфиса не жалела их общего друга, как она раньше думала, а ревновала Мишу. Подруга специально всегда настраивала всех девчонок против него, говорила, что он некрасивый, плохо одевается, недалекий и прочие гадости, только для того, чтобы никто не посягнул на нравившегося ей мальчика.

— Вот это коварство, — подумала Саша вслух.

Миша улыбнулся.

— Кстати, она сказала мне по секрету, что из всей вашей компании совершенно не умеешь одеваться именно ты.

— Я?! — ошалело посмотрела на него Саша.

— Не знаю, — он пожал плечами, — мне нравится, как ты одеваешься.

— Спасибо, — сквозь зубы процедила она, гневно шаря взглядом по детской площадке, словно надеясь отыскать обидчицу и тут же с ней поквитаться.

— А это вообще важно для тебя?

— Да, — выдохнула она и в упор посмотрела на него, — Анфиса всегда твердила, что у меня хороший вкус!

— Врала.

Саша сердито сжала кулаки.

— Она у меня получит!

— Зачем? — сочувственно спросил Миша. — Зачем ты так переживаешь, сама подумай…

— Не хочу я думать!

Неожиданно он поднялся.

— Ты куда? — испугалась она.

— Да я, наверно, пойду, знаешь, я почему-то подумал, что мы друг друга поняли, а оказалось…

Саша схватила его за руку и усадила рядом.

— Мы поняли, все так и есть!

— Мне так не кажется. Для тебя поверхностное все так же значит больше, чем внутреннее.

— Это неправда! Давай не будем ссориться из-за Анфисы, она того не стоит.

— И опять ты ничего не поняла, — он грустно вздохнул, — Анфиса тут ни при чем.

— Так объясни же! — она не выпускала его руку. — Тебе нравится Анфиса, поэтому ты ее так защищаешь?!

Он мягко, но решительно высвободил свою руку.

— Глупенькая ты, Саш, Анфиса бегает за мной с пятого класса, только она все никак не поймет…

— Чего?

— Того же, что и ты понять не можешь.

— А Маша понимает? — с замиранием сердца спросила она.

— Маша понимает.

— Я тоже могу…

— Разве?

— Да! Давай еще раз… про то, ведь про Анфису это просто пример, да?

— Просто пример, — кивнул он.

— Я понимаю.

— Я рад. Зачем кидаться с кулаками на подругу, если она скрывает правду только потому, что боится потерять твое расположение?

— Ага, — невесело согласилась она.

— Ты мне очень нравишься, Саша, — тихо признался он, — но иногда мне кажется, та злая девочка, которая поверяет свои чувства лишь одному попугаю, в тебе сидит слишком крепко, и меня это напрягает. А та девочка, которую я давным-давно люблю, приходит по каким-то определенным дням.

— Любишь? — она вздрогнула. — А как же Маша?! Мою сестру ты обманываешь? — Саша сама не заметила, как повысила голос и сорвалась на крик.

Миша с откровенным интересом повернулся к ней.

— Маша прекрасно знает, что я влюблен в тебя, она очень наблюдательная.

— Но она-то тебя любит, разве ты не понимаешь?!

— Я не такой наблюдательный, как твоя сестра, но даже мне ясно, что она меня не любит. Любит, но другой любовью… Ей не хочется часами на меня смотреть, не хочется поцеловать, для нее я друг, очень близкий, но лишь друг.

Саша прижала ладони к щекам.

— Поверить не могу… а ведь это Маша попросила меня пойти с тобой гулять… это она.

Миша поднялся.

— Ну, я пойду…

— Куда? — она тоже вскочила. — Ты разве не спросишь, нравишься ли ты мне?! Не спросишь, люблю ли я тебя?!

Он покачал головой.

— Я и так все знаю.

— Знаешь? — изумилась она.

— Даже к гадалке ходить не нужно, твой взгляд — как самый точный астрологический прогноз.

Саша смутилась.

— И что же за прогноз?

— Все будет чудесно, солнечно… — Он помолчал, после чего еле слышно добавил: — И жарко, иногда.

— Тогда в лифте, помнишь…

— Да, я хотел сказать, но понял, что время неподходящее.

— аль, что не сказал. — Саша смущенно улыбнулась и, набравшись храбрости, спросила: — Ты сказал, что Маше не хочется на тебя часами смотреть, не хочется поцеловать, а тебе хотелось бы меня…

— Очень, — не дал он договорить и протянул ей руку.