Разгадай код художника: новый взгляд на известные шедевры - Елена Легран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но картина Патинира выходит за рамки отражения лишь одного события. В ней – соединение разных пространств и нескольких времен.
Вот слева от Иоанна – снова Иоанн, на этот раз проповедующий группе новообращенных в христианскую веру. Он простирает правую руку, указывая на Христа, появляющегося из-за холма и направляющегося к нему. Сцена, предшествующая Крещению и известная нам по картине Александра Иванова «Явление Мессии» (или «Явление Христа народу»). Несколько человек уже обернулись в сторону Спасителя. Обратите внимание, как жест Иоанна в сцене проповеди повторяет его жест в сцене Крещения: правая рука протянута вперед, левая опирается на ограждение и землю.
Даже если мы понимаем, что Иоанн слева указывает на Христа, мы, следя за его жестом, невольно наталкиваемся взглядом на одиноко стоящее дерево – это аллюзия на Распятие. Дерево часто появляется в сцене Крещения, являясь напоминанием зрителям, для чего Христос явился в этот мир и на какой путь Он вступает через акт Крещения. У подножия дерева мы видим чертополох, символ тернового венца, и нескольких ящерок. Ящерица в христианстве – символ смерти и воскрешения (из-за периода зимней спячки и следующего за ним весеннего пробуждения к новой жизни). Так, образ Распятия усилен дополнительными символами, ведь мы с вами помним, что художник очень хочет быть верно понятым!
Обратимся теперь к правой части полотна. Сразу за Иисусом мы видим водяную лилию – символ чистоты Богоматери и рождения Христа от Девы во исполнение библейского пророчества Исайи. На заднем плане – гора, и у ее подножья – пещера. Гора – один из самых распространенных символов в живописи. Она означает путь человека к духовному возвышению: именно так христианская традиция видит смысл человеческой жизни. Пещера как место погребения напоминает нам о конечности земного пути человека.
На лужайке перед горой пасутся несколько оленей. Невольно приходит на ум сравнение оленя, жаждущего воды, с человеческой душой, жаждущей Бога, которое возникло еще в средневековой [101] христианской традиции, наследником которой было Северное Возрождение. Таким образом, олень на картинах олицетворяет набожность. И образ этот прекрасно сочетается с образом горы и пещеры.
Еще один весьма интересный символ представлен в «Крещении» Патинира небольшой белой точкой, ярко выделяющейся на берегу реки. Это цапля – причем белая. Белая цапля трактуется как символ невинности и аллегория избранных, праведных душ.
Через образы животных и птиц художник выстраивает стройную систему возвышающих душу христианских ценностей, привнесенных Христом в наш мир во время Его земного служения. Учение Христа разрушило старый, ветхозаветный мир [102], символом чего являются руины замка справа.
И, наконец, последний из значимых для нас персонажей – это рыбак на берегу реки. Призывая апостолов, многие из которых были рыбаками, Христос говорил им, что отныне они будут ловцами человеческих душ, то есть пастырями. Так, образ рыбака (как, кстати, и пастуха) прочно закрепился в христианской традиции в качестве символа священника, то есть наставника людей на пути праведности и веры.
Итак, картина Патинира «Крещение Христа» представляет собой стройную, вдумчивую и логичную систему образов и смыслов христианской веры. Это своего рода визуальная проповедь, понятная современникам художника, а теперь, смею надеяться, и всем, читающим эту книгу.
Коварство зимы у Брейгеля и Аверкампа
Зимние пейзажи Северной Европы – одни из самых любимых зрителями. Действительно, как спокойны и благостны картины нарядной зимней природы! Как радует глаз умиротворяющая белизна снега! Зимние развлечения, играющие на льду дети, укрытые снегом крыши домов – все здесь весело, бодро, задорно! Не правда ли?
Или все же не правда?.. У зимних пейзажей есть одна важнейшая особенность, о которой мы не должны забывать, анализируя картины XVI–XVII веков: они повествуют о зиме, далеко не о самом комфортном времени года, когда холод и голод являлись главными заботами человека, не знакомого с электричеством и самолетами.
Первые очень холодные и обильно-снежные зимы случились в Европе именно в середине XVI века. Зима 1564–1565 годов была одной из самых суровых. От страшных холодов гибли не только люди, но и звери и птицы, гибли посевные, неся в Европу голод. Этот период, продолжавшийся с разной интенсивностью вплоть до начала XIX века, вошел в историю как «малый ледниковый период». Конечно, со временем люди адаптировались к довольно радикальному изменению климата, но первые годы были очень страшными для Европы.
Для торговой же нации, каковой являлись Нидерланды в период средневековья и Нового времени [103], суровая зима – двойное испытание: помимо проблем с теплой одеждой и пропитанием, жители этого региона столкнулись с проблемой полного нарушения коммуникаций, в то время как торговля непременно нуждалась в удобном и быстром преодолении расстояний. Главная река Нидерландов Шельда, кормилица огромного региона Европы, полностью замерзла и простояла подо льдом два месяца. Для торговли такое нарушение привычных транспортных путей стало катастрофой. К тому же оледенели не только реки, но и берега, в связи с чем перемещения по суше стали весьма затруднительными.
Вот в какой сложнейший для его страны момент Брейгель пишет картину под названием «Зимний пейзаж с ловушкой для птиц», с которой я и хотела бы начать разговор об обманчивом благолепии изображений зимы в живописи Северной Европы. А также о символике, которой наполнены пейзажи Нидерландов, разделившихся с 1609 года на две страны: Фландрию [104], которую испанцы сохранили под своим влиянием, и Голландию [105], получившую полную независимость. К слову, именно эту дату мы можем условно считать началом Золотого века голландской живописи.
А за 44 года до этого события Питер Брейгель Старший [106], свидетель кровавых и тщетных попыток борьбы Фландрии с испанским гегемоном [107], пишет свой «Зимний пейзаж с ловушкой для птиц», ставший первым зимним пейзажем в истории европейской живописи. Жизнь художника трагически оборвется четыре года спустя (ему не будет и 45 лет!). Но популярность картины была настолько велика, что сейчас мы насчитываем около 120
