Беспощадный любовник (ЛП) - Софи Ларк

это было не так. Ее глаза были большими, темными и любопытными. Как будто мы изобрели что-то новое, чего никто в мире раньше не пробовал, и она не хотела упустить ни одного момента из этого.

Все эти вещи казались мне странными и сбивающими с толку.

Я не хочу делиться этим с Аидой. Но каждую миллисекунду, пока я колеблюсь, она пытается разгадать смысл моего молчания. Так что я должен кое-что сказать.

– Я рад видеть, что замужество не сделало тебя взрослее, – говорю я ей. – За исключением одежды.

Аида усмехается.

– Похоже, ты пытаешься сменить тему с помощью личных нападок...

– Аида, – рычу я, – если ты не отстанешь от моей задницы, я…

Нас прерывает папа, который покончил с пустой болтовней на этой встрече.

– Ты пойдешь внутрь? – спрашивает он меня.

Я собираюсь сказать: «С удовольствием». Затем замечаю мужчину на тротуаре, прислонившегося к фонарному столбу. Он в темных очках, но совершенно ясно, что он смотрит прямо на нас. У него светлые волосы, коротко подстриженные по бокам, квадратная челюсть и спортивное телосложение. На нем футболка и джинсы. Тем не менее, есть что-то в его высокомерной позе и аккуратной стрижке, что заставляет меня думать, что он коп.

– Иди, – говорю я отцу. – Я догоню через минуту.

Он бросает взгляд на мужчину, затем кивает.

– Увидимся через минуту, – говорит он.

Остальные входят в ресторан. Я жду, пока они не окажутся внутри, затем шагаю к нашему вуайеристу. Я думал, он испугается и уйдет. Вместо этого он остается на месте, скрестив руки на груди, с легкой ухмылкой на лице.

– Я могу вам чем-то помочь, офицер? – говорю я, подходя ближе.

Он ухмыляется.

– О, мне просто интересно, как поживает твоя машина после того, как ты вчера ее потестил.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – отвечаю я. – Я был дома всю ночь.

– Тебе лучше приобрести менее заметный автомобиль, если хочешь и дальше использовать эту отговорку.

Я пожимаю плечами.

– В городе много Мустангов. У вас есть номерной знак конкретного транспортного средства?

Я уже заменил свои номера. Сделал это в ту же минуту, как вернулся домой. У меня есть десятки запасных номерных знаков, ни один из которых не может быть связан с моим именем.

– Ты пару раз привлекал мое внимание в этом году, – говорит полицейский, глядя на меня через свои темные очки, похожие на пустые глаза жука.

– Это допрос или вы пытаетесь заигрывать со мной?

– Как мило, – коп больше не улыбается. – Вы, Галло, думаете, что можете делать в этом городе все, что захотите. Твоего брата арестовывают за убийство, он сбегает из тюрьмы округа Кук, а потом каким-то образом через несколько недель с него снимают обвинения? У меня есть для тебя новости. Не каждый полицейский запускает руку в банку с печеньем. Некоторые из нас действительно заботятся о том, чтобы вас, гребаных жадных гангстеров, заперли там, где вам и место – в клетке, с другими животными.

– О, так ты чистенький полицейский? – говорю я. – Звучит как дружелюбный комар или печенье Твинки для гурманов. Не уверен, что они существуют; я чертовски уверен, что никогда такого не видел.

Он снова улыбается. Как собака, скалящая зубы.

– Будь начеку, Неро. Я люблю честную игру, поэтому предупреждаю. Я наблюдаю за тобой. Если ты хоть на один гребаный палец переступишь черту, я буду рядом, чтобы надеть на тебя наручники. И ты не выскользнешь из них, как твой брат.

– Если это пример твоих навыков наблюдения, то я не беспокоюсь, – усмехаюсь я.

– Я просто говорю тебе, что должно произойти. И это произойдет в любом случае. Потому что это то, чего вы, подлые, высокомерные говнюки, похоже, не можете понять. В конце концов, вы все проиграете. Нас больше, чем вас. Мы умнее, лучше обучены, лучше финансируемся. За мной стоит весь город. Но вы все равно продолжите нарушать гребаный закон. Вы не умеете ничего другого. Вы не можете быть никем другим.

– Ага, может, ты и прав, – говорю я, медленно кивая. – Но ты сидишь за столом и заполняешь отчеты о происшествиях, получая 65 тысяч долларов в год. Пока я потягиваю шампанское на вечеринках с твоим боссом. Так что, думаю, я пойду на риск.

Я неторопливо отхожу от него, все еще чувствуя, как его взгляд буравит мою спину.

Когда я присоединяюсь к остальным в ресторане, мой отец спрашивает:

– Кто это был?

– Какой-то коп.

– Чего он хотел?

– Сообщить мне, что он подозревает, что наша семья в какой-то момент могла быть замешана в незаконной деятельности. Очевидно, полиция не одобряет это.

Папе не до смеха. Он хмурится, его густые седые брови сдвинуты вместе.

– Что-то произошло прошлой ночью? – спрашивает он.

Блять, он хуже Аиды. Каждый из них подобен ищейке, вынюхивающей слабое место.

– Нет, – лгу я.

– Выясни, кто он такой и чего он на самом деле хочет, – говорит мой отец.

– Так и сделаю.

На этом мы возвращаемся к обсуждению территории Сталелитейного завода. Фергус Гриффин признается, что уже давно присматривается к этому месту.

– На это уйдет огромное количество капитала. Вдобавок, нам придется расплатиться со всеми долгами, – говорит он.

– Если бы я был мэром, то мог бы это сделать, – говорит Каллум.

– Уильямс будет переизбран через восемь месяцев, – отвечает папа.

– Трудно победить действующего мэра, – говорит Фергус.

– Но не невозможно, – говорит Аида.

– Я всего год пробыл олдерменом, – говорит Каллум, сложив пальцы. – Это большой скачок.

– Кампания будет дорогостоящей, – хмурится Фергус. – Русские обчистили наши денежные резервы.

– В данный момент у нас тоже мало денег. Мы все вложили в небоскреб на Оук-Стрит. Прибыль не появится, пока его не сдадут в аренду, – говорит папа.

– Возможно, нам придется привлечь еще одного партнера, – говорит Фергус.

– Братерство? – спрашивает Каллум.

Его отец вздрагивает. Он еще не совсем свыкся с тем, что Миколаш Вилк, глава Братерства, похитил его младшую дочь и женился на ней.

– Возможно, – натянуто говорит Фергус.

– Мы рассмотрим наши варианты, – говорит папа.

Встреча прошла быстро.

Когда я везу папу домой, он говорит:

– Расскажи своему