Консул Содружества - Александр Зорич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это правда, что ваш батальон погиб в полном составе?
– А-а… Да… нет… Это фигня какая-то… То, что вы говорите… Конечно, нет! То есть погибли почти все… Но чтобы уж в полном составе… Не-е… Ерунда… Я не знаю… Наверняка кто-нибудь выжил…
Я не узнавал своего голоса. Он был хриплым, низким, каким-то вязким, с пролетарской протяжкой. Это был голос настоящего тупого вояки. Настолько тупого, что даже не смешно. Настолько тупого, что даже слово «бравый» к нему не подходит…
– Как вам удалось найти ребенка на огромной территории Копей Даунинга? – спросила журналистка, и камера взяла крупным планом улыбающуюся мордашку Северины.
– Знаете, как оно бывает… Просто открыл холодильник… а там в морозилке она лежала…
– Ну вот, дорогие мои зрители. Улыбнемся же вместе с героем недели, рядовым второго класса Сержем ван Гриммом! А теперь – новости из системы Пелопоннес-K.
Замельтешил новый сюжет. Я молча лакал свой бульон и злился – проклятым журналистам удалось сделать из меня полного олигофрена. Наверное, таким и должен быть, по их мнению, «герой недели»…
Конечно, на телезвезду я не тянул, как ни крути. Но я точно помнил: прежде чем сказать про холодильник, я более или менее сносно объяснил, где этот холодильник стоял.
Но этим гадам не нужно было моих объяснений. Не нужно было никакой «информации».
Им требовалось сделать топ-десять, защитника Содружества, готового пожертвовать всем, чем надо, ради того, что надо… Только как объяснить все это Але Лауре?
– Это что, правда про холодильник? – как-то неприязненно спросила Аля Лаура после долгой паузы.
– Ну… до какой-то степени правда… – Я покраснел до корней волос.
– Что ж, очень занятно…
И тут удача совсем меня покинула. Моя красавица увидела кого-то у дальнего входа в кафетерий и приветственно замахала ему рукой.
Я присмотрелся.
В ответ Але Лауре сигналил мужчина в форме сквад-мастера бронетанковых войск, высоченный обладатель квадратной челюсти и новомодных тонких усиков.
Мое сердце наполнилось черным ядом ревности.
– Знаете, уважаемый…
– …Серж…
– Ах да, Серж! Мне, пожалуй, пора. – С этими словами Аля Лаура вскочила с места.
– Послушайте, Аля Лаура, я хотел пригласить вас… – заторопился я. Со всей мыслимой нежностью я пытался удержать ее за локоть, облеченный в рукав лилового пиджачка.
– Об этом не может быть и речи, – строго сказала Аля Лаура и выдернула свой локоток из моих ласковых клешней.
– Но можно я тогда зайду вечером? Справиться про ребенка… Про Северину?
– Вся необходимая информация будет у дежурного медбрата, – отчеканила Аля Лаура. – Если вы мне понадобитесь, я сразу свяжусь в вами…
– Но, может быть, завтра вечером? Мой товарищ, его зовут Заг, говорил, что в варьете новая программа… – не унимался я.
Аля Лаура сверкнула своими бездонными голубыми глазами и воззрилась на меня с такой серьезностью, что я невольно поежился.
– Буду с вами откровенной, Серж. У вас нет никаких шансов. Совершенно никаких.
Вот это была новость так новость…
Глава 5
Увольнение на Марс
Когда в марсианских парках зацвели первые яблони, под ними уже дежурили шлюхи.
Жо-Жо– Ваше имя?
– Ван Гримм. Сергей ван Гримм, – недовольно буркнул я.
Вот чего ненавижу, так это тупых вопросов. Можно подумать, в документах, которые мой собеседник как раз изучал на контроллере, нет моего имени.
– Номер идентификационной карты?
– Не помню. У меня новая. Не успел выучить.
– Что ж, к следующему разу выучите. Такие вещи нужно знать на память. – Мудила с нашивками рядового первого класса марсианских Сил Самообороны кивнул, не отрываясь от контроллера. – Длительность увольнения?
– Шесть дней.
– Цель визита на Марс?
– Сексуальный туризм, – не моргнув глазом, отвечал я.
Все это начинало меня раздражать. Я проливал кровь за этого тылового служаку, а он мне указывает, что мне «нужно выучить»! Да если сюда доберутся скаты, Силы Самообороны даже свои «Китежи» похватать не успеют, а уже глядь – что это за крылатые мальчики парят над облаками и что это за добрый дедушка со светящимся колечком над лысиной и ключами на поясе?
– Секс-туризм? Что вы имеете в виду? – вытаращился тот.
– То, что сказал. Приехал снять себе девушку или, может, нескольких.
– Видите ли, – задыхаясь от возмущения моей откровенностью, начал контроллер, – основным профилем моей родной планеты является реабилитация и активный отдых солдат и офицеров…
– Вы хотите сказать, сексуальный туризм – это пассивный отдых?
– Я хочу сказать, что есть специализированные колонии, куда вам следовало бы, учитывая ваш моральный облик…
– У тебя забыл спросить!
Я выхватил свою идентификационную карту из контроллера и решительно направился в зал для встречающих.
Цивильный космопорт – самое холодное место на любой планете. Можете мне поверить – на своем веку я их навидался. Даже когда среднегодовая температура на поверхности равняется плюс 150 по Цельсию, в космопорту только что изморозь на стеклах не выступает!
Почему так? А черт его разберет. Может, от близости Пространства у работяг, которые настраивают систему кондиционирования, не в ту сторону съезжает крыша?
Я поежился, поплотнее застегнул куртку, но уходить не уходил. Хотелось попрощаться со Спайком, который как раз проходил мимо того же морально озабоченного рядового-марсианина.
За Спайка я не беспокоился. Этот на вопрос о цели визита наверняка возьмет под козырек и гаркнет «Активное оздоровление, сениор!».
Правильный, в общем. Неудивительно, что танкист. В танкисты только таких и берут, лояльных.
Спайк и мне что-то такое весь полет вкручивал – про футбол, про общечеловеческие ценности. Благо у нас и сиденья, и капсулы были рядом. За весь полет он не выпил и бокала пива. Зато витаминизированный попкорн жрал как землеройка, целыми кульками.
Может, подозревал во мне сыскаря из Службы Внутренних Расследований? Приставленного его проверять? А может, и правда на моем мужественном лице нет-нет да и проскакивает какое-нибудь подленькое выражение? Кто знает…
– Ну что? Чего так долго? – спросил я, когда Спайк наконец вышел из-за турникета, волоча свой тяжеленный чемодан на воздушной подушке.
– Сениор рядовой первого класса спрашивал, что у меня в чемодане, – отрапортовал Спайк. – Сениору рядовому первого класса показалось подозрительным, что я захватил с собой полный комплект индивидуального спецснаряжения.
– Гм… Мне бы это тоже показалось странным…
– Видишь ли, Серж, после того, как кончится мое увольнение, я должен буду прибыть прямо на линию огня.
– Ты думаешь, там тебе спецснаряжения не дадут? Пожадничают?
Моя-то дорожная сумка вообще ничего не весила. Я даже гражданского костюма с собой не взял – решил купить что-нибудь помоднее на месте.
– Конечно, дадут! Но ведь свое-то я волокно к волокну, контакт к контакту сам перебирал. Я там все блоки лично тестировал. Ты представляешь, если перед лицом врага у меня откажет подсистема сканирования цели?
– Представляю… – вздохнул я.
На то, что бывает, когда перед лицом врага у тебя отказывает какой-нибудь жутко важный агрегат, я успел до не хочу насмотреться во время выбросок в учебной экоброне. Там сержанты дистанционно отключали нам все подряд, а милитум верещал, что это, дескать, результат меткой стрельбы противника. И все-таки вредно быть таким непроходимым занудой, как Спайк!
Мы подошли к выходу из космопорта.
– Ну и пейзаж! Ну и виды! – взвыл от восторга Спайк.
За распахнутыми воротами из мозаичного стекла сияло нестерпимой медью рукотворное термоядерное солнце. Гордость Марса, притча во языцех Раннего Освоения.
Солнце щедро заливало столицу Марса, Анаграву, жидким золотом. Элегантные стеклянные пирамиды города отвечали светилу помпезными отблесками, в которых смешивались все цвета космической радуги.
Эффектно, но глаза утомляет. Марсиане только что не спят в солнцезащитных очках. Неудивительно.
Эту ослепительную картину я имел счастье наблюдать не менее сорока раз (именно столько дней я совокупно пробыл на Марсе за свою недолгую жизнь) и потому особых восторгов не высказал.
– Красиво, правда? – не отставал Спайк.
– Правда, – кивнул я, хотя было ясно: танкист не знает, что значит слово «красиво».
– Счастливо тебе, Спайк! – Я сделал шаг в направлении стоянки кэбов.
Водилы постарше меланхолично почесывали репу в ожидании клиентов. Молодые азартно дрючили свои плай-стации.
– Если будет одиноко, заходи, погутарим, – предложил Спайк. – Заведение называется «Тихая пристань». Недалеко от космопорта.
Я дружелюбно оскалился на прощание. Только такой идиот, как Спайк, мог поверить, что пристань неподалеку от космопорта и вправду «тихая».
