Раса значения не имеет (СИ) - Васильева Алиса

— Ага-га. Чую, моя помощь вам больше не требуется.

— Мы уж как-нибудь сами, — кивнула я.

Одуванчиков и Вандерштутель молчали как рыбы. Две трусливые рыбы.

— Очень-очень надеюсь, что у вас действительно есть умирающий высший эльф. Хотя, глядя на вашу компанию, я начинаю верить, что и такое возможно, — хмыкнул Клык, продемонстрировав причину своего прозвища.

— Эльф есть. Но если мы и дальше будем тут стоять, то это ненадолго, — подал голос Вандерштутель.

— Да, нам, пожалуй, пора, — сказала я, — когда мы уходили, Иван был очень плох.

— Как же он так вляпался? Я имею в виду, в вашу компанию? — притворно вздохнул орк нам вслед.

— Теперь слухи пойдут, — недовольно пробурчал гном.

— Никто в них не поверит, — возразил фейк.

— Четыре часа ночи! — присвистнула я, взглянув на экран телефона.

Домой мы бежали галопом. И так столько времени потеряли. Я поймала себя на том, что очень беспокоюсь за Ивана. Надеюсь, мы успеем.

В подъезд я вбежала первой, удивившись тому, что лампочка не горит. И сразу почувствовала тот запах, который приносит с собой странный бездомный. Пока не закрылась входная дверь, я успела разглядеть, что он снова в подъезде, да к тому же и не один. На лестничной площадке у комнатки, где собирается правление дома, стояли еще две фигуры в серых лохмотьях. И от них тоже пахло. Это, конечно, неприятно, наш подъезд не ночлежка, но я не стала ничего говорить. Во-первых, не до них сейчас, нужно сначала помочь Ивану, а во-вторых, на улице очень холодно. И буквально через секунду мне прилетело за миролюбие. Один из бездомных, стоявший ближе всех к входной двери, внезапно зашипел, да, именно зашипел — и кинулся на меня!

Я почему-то сразу поняла, что ему нужна моя сумка. Мужчина грубо толкнул меня, и я полетела на пол. Меня так обдало облаком неприятного запаха, что к горлу подкатила тошнота. Но сумку я не выпустила, несмотря на то, что бездомный грабитель с силой дернул ремень. Мужчина резко наклонился ко мне и полоснул чем-то по руке. Я почувствовала острую боль и непонятное тепло. Я и предположить не могла, что мой пуховик можно прорезать.

Если бы в сумке были только деньги, я бы уже сдалась, но там лежало лекарство для Ивана. Какая-то странная вспышка света позволила мельком увидеть лицо грабителя, но меня так поразили длинные желтые зубы и тонкий подвижный нос, что ничего больше я просто не разглядела.

Мужчина дернул сумку еще сильнее, ремень порвался. Я уцепилась в него, чувствуя, как ставшая скользкой от крови кожа скользит между пальцев. Нет! Не отдам!

Я никогда в жизни серьезно не дралась, и, по правде говоря, и в этот раз не собиралась. Хотя бы потому, что бестолково дрыгать ногами, лежа на спине в полной темноте — это и за драку не считается. Но неожиданно у меня получилось! Что именно, я не знаю. Но бездомный вдруг отлетел от меня просто потому, что я его пнула!

Получив передышку и обретя способность мыслить, я поняла, что слышу звуки борьбы. Удары, пыхтение, глухие вскрики. Попыталась отползти к стене и снова увидела вспышку. Какие-то красные искры, похожие на небольшой салют, взлетели над Гвоздиком и посыпались на того бездомного, который стоял спиной к фейку, занятый дракой с Вандерштутелем. Гном устрашающе размахивал топором. Похоже, ему в темноте тоже не было ничего видно. Искры с шипением прожгли и без того неприглядную одежду бродяги, тот отвлекся от гнома и сразу же получил по голове обухом топора.

К сожалению, искры быстро погасли, а я даже не успела разглядеть, где двое оставшихся грабителей. Потом в темноте открылась дверь подъезда, хлопнула, через секунду — еще раз распахнулась, и на площадке стало тихо.

Над головой Гвоздика вспыхнул светящийся шар. Вот это цирк! Я впервые в жизни видела легендарную фейскую магию. Ну, искры, строго говоря, тоже магия, так что второй раз.

Урфин по-прежнему воинственно сжимал топор и свирепо озирался. Ни одного из бездомных в подъезде не было.

— Так ты умеешь зажигать свет? — взвыл он. — И какого черта сразу так не сделал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чтобы меня сразу и нашли? — иронично спросил фейк.

— Трус!

— Само собой, — не стал спорить Гвоздик, присев рядом со мной, — ты как?

— Нормально. Вот, руку порезали.

Светящийся шар последовал за Одуванчиковым и висел теперь в каком-то метре от меня. Рука болела, пуховик был безнадежно испорчен.

Гвоздик помог мне встать.

— Что, так болит? — спросил гном, шагнув к нам.

— Пуховик жалко, — всхлипнула я, пытаясь сдержать слезы.

— Не реви. Пуховик я легко залатаю! — строго сказал Урфин.

— Ага. И, главное, печать поставить не забудь! — язвительно заметил Гвоздик.

Какую еще печать? Опять фейские шутки?

— Тебя спросить забыл! Если ты не заметил, тут крысы бегают!

— Кстати, да, заметил, — задумчиво кивнул Одуванчиков.

— Где крысы? — взвизгнула я, в панике оглядывая пол.

Мужчины вспомнили о моем существовании.

— Пойдем-ка, нужно рану обработать. Такие царапины очень опасны, — фейк подтолкнул меня к лифту.

— Вообще-то он меня ножом порезал! — я даже обиделась на «царапины».

Это было самое страшное побоище в моей жизни, а он — «царапины»!

Мы втроем загрузились в лифт, и светящийся шар над Гвоздиком бесследно исчез.

— Просто ужас какой-то! Прямо в подъезде с ножом набросился! — я все не могла поверить в случившееся.

— Не было у него никакого ножа. Они ножей не носят. А набросился, потому что почуял хершт. У них знаешь, какой нюх? — бурчал Урфин.

— Как это не было ножа? А это он чем сделал? — я вытянула разрезанный рукав.

Три длинных глубоких пореза. Кровь все не останавливалась.

— Это когти, — весело сообщил мне Гвоздик, — я слышал, могут достигать десяти сантиметров в длину. А хершт надо было Вандерштутелю отдать. Он в кольчуге.

Я, совершенно сбитая с толку, посмотрела на важно насупившего брови Вандерштутеля. Кольчуга? Так вот откуда эти странные клацающие звуки. Постойте, черт с ней с кольчугой, какие еще когти?

— Это что, не люди были? — спросила я, уже стоя на площадке перед нашей дверью.

— Крысы, — коротко бросил Урфин.

— Крысы?

Так вот о чем они с Гвоздиком говорили внизу.

— Они тоже мигранты из другого мира? — спросила я.

Считается, что существует всего пять крупных рас: люди, орки, летний народ, гномы и эльфы, но также есть штук сорок малочисленных видов существ. Это были представители одного из них?

— Они беженцы, — так же коротко и недовольно ответил гном, — тебе свой ключ дать?

Я рылась в своей сумке. И почему в ней все всегда теряется? Где этот ключ с брелоком-оленем? О, зато нашелся глазированный сырок, который я купила пару дней назад и забыла выложить. Теперь его только выбросить можно.

— Дай, — сдалась я, протянув руку за ключом Вандерштутеля. — А почему крысы — беженцы? — я для разнообразия смогла открыть замок с первой же попытки.

— Потому что свой мир они съели, — отшутился Гвоздик.

В квартире нас уже ждали.

— Вика, он умирает! — не успела я переступить порог, как ко мне бросился Тики.

— Мальчик проснулся, пришлось ему сказать, что вы все ушли за лекарством для эльфа, — объяснила Мария, появившаяся в коридоре в шикарном фиолетовом халате поверх своей не менее шикарной пижамы.

— Мы принесли лекарство, — мне захотелось успокоить Тики, его взволнованное личико просто разрывало мне сердце.

— Он не дышит! — прошептал мальчик.

— Дышит, но поверхностно, — возразила Мария.

— Я сейчас.

Порезанная рука сильно мешала раздеваться, к тому же я не хотела, чтобы Тики заметил мою рану. Хватит ему на одну ночь впечатлений. Хорошо хоть Гвоздик помог мне с пуховиком. А вот от Марии скрыть происшествие не удалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Весело было, да? — поморщилась она.

— Ухохотались, — буркнул Урфин, прошлепав мимо меня.

Его кольчуга мелодично позвякивала. А куда, кстати, он дел топор? Я огляделась по сторонам, но топора нигде не было.