Вуду для «чайников» - Галина Куликова

— А что-нибудь еще кроме интерьеров и менеджеров вы заметили? — поинтересовался Кудесников, внимательно слушавший его повествование.

— Естественно. Чего бы я там столько времени торчал? — обиделся Иван. — Значит, так. В зале, кроме входной, две двери. Одна ведет в подсобные помещения, вторая — в кабинеты. Не знаю, сколько их там. Директорский точно. Ну, еще бухгалтерия — наверняка. Время от времени из этой самой двери в зал выходит мужик в костюмчике. Осматривается, перебрасывается парой слов со служащими и удаляется. Кроме двух продавцов-консультантов, о которых я рассказал, в магазине еще сидит кассир. Весьма примечательная личность! Было так трудно на него не пялиться…

— Наверняка это женщина, — съехидничал Корнеев. — Иначе чего пялиться?

— Вот и не угадал! — обрадовался Иван. — Это карлик.

— Карлик? — не поверила Лайма. — В смысле — лилипут?

— Я не знаю, чем они отличаются, — смутился Медведь. — Просто маленькие люди.

Он не любил обижать людей, какими бы они ни были — толстяками или лилипутами. И вообще всегда мечтал об идеальном обществе. Но зато к убийцам относился, как к мухам, и считал, что стране нужна служба неотложной смертной казни, чтобы садисты и мучители не занимали место в тюрьме. Бандитов и шпионов готов был ловить без устали, хотя вряд ли признался бы, что это и есть цель его жизни.

— Впрочем, — помедлив, все-таки рискнул добавить он, — карлик какой-то неприятный. У него один глаз не до конца открывается, и кажется, будто бы он целится в тебя из винтовки. И еще у него большие зубы.

— Он улыбался тебе, когда пробивал чек? — невинно поинтересовался Корнеев.

— Да нет, — Иван не понял юмора. — Вот мужик из начальства, который выходил в зал, — тот постоянно улыбался. Как будто ему вечером предстоит свидание с какой-нибудь Кейт Уинслет и он его уже предвкушает. Да, еще на кассе, рядом с карликом, сидит живая кошка. Ее зовут Маруся.

— Это все? — спросила Лайма.

— Пока да.

— Более подробную информацию придется добывать ножками, — вздохнула она. — Разделим персонал на всех и установим слежку. Чур, я слежу за девицей-консультантом.

— Но их же там наверняка не четверо, а больше, — засомневался Корнеев. — Придется следить не один день. Время угрохаем… И еще неизвестно, чего добьемся.

— А можно мне внести предложение? — подал голос Арсений, поигрывая цепочкой, на которой водил кота. — У меня тоже накопился некоторый оперативный опыт. И, опять же, интуиция…

— Ну-ну, — подбодрил его Корнеев.

Он искренне считал, что интуиция, которую нельзя вывесить в Сети для общего пользования, никакой ценности не имеет.

— Когда мне нужно быстро выяснить что-нибудь о человеке, я его провоцирую.

— Затеваете драку? — уточнил Медведь, который не прочь был помахать кулаками, если дело того заслуживало.

— Или драку, или скандал. Короче, делаю людям бяку, тут они и раскрываются во всей красе.

Корнеев взял пальцами свою нижнюю губу и потянул ее вниз, что, по всей видимости, означало глубокие раздумья. Проделал он это несколько раз, ничего не надумал и повернулся к Лайме.

— Ты как, командир?

— Я — за.

Она всегда очень сильно волновалась, когда приходилось посылать их с Медведем выполнять какое-то задание. Причем не столько опасалась за их жизнь, сколько за то, что они что-нибудь эдакое вычудят. Кудесников еще не стал для нее другом. Кроме того, он по уши погряз в этом деле, и Тагиров велел держать его под присмотром. Они и держали. Пока даже с выгодой для себя.

— Пусть попытается. В конце концов, именно Арсений раздобыл телефон «Уютной квартирки», — добавила она справедливости ради.

— Значит — решено! — хлопнул себя по коленкам Медведь. — Идете в логово врага. А что вы собираетесь там делать конкретно?

— Импровизировать, — пожал плечами тот. — И давайте перейдем на «ты», а то я чувствую себя, как в школе этикета.

Все согласились, и Кудесников начал готовиться к операции. Первым делом он выгрузил из карманов все личные вещи, кроме паспорта и визитки, которую выбрал из целой стопки себе подобных. Потом пристегнул цепочку к ошейнику Мерседеса и легонько за нее дернул:

— Пойдем, Мерс!

Кот нехотя встал и потянулся, сладко зевнув. Мелькнули острые клыки, дрогнули усищи. Вместо того чтобы спрыгнуть на пол и отправиться на задание, кот неожиданно сел на задницу и принялся вылизываться.

— Молодец! — похвалила кота Лайма. — Настоящий боевой товарищ.

— Он демонстрирует независимость, — защитил Мерса Кудесников. — Для него это важно.

Тот и в самом деле много времени на туалет тратить не стал — быстро завершил дело и сверзился вниз. Посмотрел на хозяина равнодушно: пойдем — значит, пойдем, а нет — так и переживать не стану.

Лайма с товарищами прильнули к окну, наблюдая за тем, как Арсений — весь в белом — вальяжной походкой двигался к магазину. Мерс, размерами не уступавший собаке, натянув цепочку, шествовал впереди. Прохожие оборачивались им вслед, а женщины останавливались и с улыбкой провожали кота глазами.

— Отличная мысль — водить по улицам этакое чудовище, — заметил Корнеев. — Для частного сыщика — просто находка века. Все смотрят на кота, а хозяина никто не замечает.

Хозяин между тем переступил порог магазина, и бронзовый колокольчик негромко звякнул у него над головой. Здесь действительно было невероятно красиво, а в воздухе витал запах сухих цветов и благовоний. Сотни изящных вещиц, собранных вместе, возбудили в Кудесникове чувство прекрасного, и он некоторое время просто стоял на пороге, наслаждаясь обстановкой. Кроме карлика, сидящего за кассой, и его белой кошки, не обратившей на вновь прибывшего кота, а тем более на его хозяина, своего драгоценного внимания, в зале больше никого из персонала не было. Несколько покупателей, как зачарованные, бродили между козетками и конторками, трогая руками эбонитовые статуэтки, расшитые бисером футляры для очков, лоточки с индийской бумагой, шкатулки с сандаловыми палочками, шелковые скатерти, гобеленовые салфетки и прочие «интересности», которые, собственно, и придают жилищу настоящую прелесть.

Карлик действительно производил неприятное впечатление. У него было хмурое выражение лица, и, окинув нового посетителя равнодушным взором, он демонстративно уткнулся в какой-то журнал. Кудесников некоторое время побродил по залу, разглядывая безделушки, и стал свидетелем того, как кассир отвечает на телефонный звонок. Сначала он поднял трубку и ответил:

— Магазин «Уютная квартирка». — И потом — другим голосом: — Хорошо, хорошо, уже кладу, Олег Ефимович.

Арсений заметил, что стойка с открытками удачно закрывает от кассира вход в подсобные помещения, и немедленно воспользовался этим обстоятельством. Не тратя времени на раздумья, он подошел к двери, на которой не висело никаких предупреждающих табличек, толкнул ее и проскользнул внутрь, взяв кота под мышку.

Взгляду его открылся небольшой коридор, в который выходили еще четыре двери без опознавательных знаков. Поскольку диверсанту было абсолютно все равно, где его поймают — в кабинете директора или в бухгалтерии, — он без стука распахнул первую попавшуюся дверь и перешагнул порог. Это был маленький склад, и вдоль стен на стеллажах стояли разномастные коробки, на которых фломастером были написаны цифры — вероятно, учетные номера. Опустив Мерседеса на пол, Арсений принялся вскрывать упаковки, однако натыкался все на те же товары — пепельницы, чашки, сигаретницы и иже с ними.

Вероятно, он слишком громко шуршал бумагой, потому что его довольно быстро обнаружили.

— Что вы здесь делаете? — раздался у него за спиной грубый мужской голос. В голосе звучала неприкрытая угроза.

Сыщик проворно обернулся и увидел перед собой крупного парня — румяного и чубатого, с полными, слегка вывернутыми губами, которые показались Арсению похожими на двух напившихся крови пиявок.

— А вы кто такой, чтобы вопросы задавать? — развязно спросил Кудесников и выставил одну ногу вперед, словно собирался позировать для памятника.

— Я главный бухгалтер магазина, — сбавил обороты тот.

— А, Максим Николаевич! Приятно познакомиться.

Кудесников специально назвал его по имени и отчеству, рассчитывая на то, что тот насторожится. Вместо этого главбух решил, что Арсений явился с какой-то проверкой, и повел его к директору. Тот охотно пошел, представив Разгуляеву по дороге своего домашнего любимца.

Для того чтобы попасть в кабинет директора, нужно было пройти всего несколько шагов, и на то, чтобы разговорить главбуха, не хватило времени.

— Олег, это к тебе, — сказал тот, трижды ударив согнутым пальцем в косяк.

— Входи! — позвали из-за двери, и через секунду Кудесников оказался перед столом Олега Ефимовича Червецова. Он ни за что не дал бы ему тех тридцати двух лет, о которых говорилось в досье. Червецов чем-то напоминал Илью Лагутенко, взятого в более крупном масштабе: узкое лицо и глаза лукавого ангела, но самое главное — несмываемая не улыбка даже, а улыбочка, которая никак от себя не отпускала. Довольно длинные вьющиеся волосы лежали поверх воротника, образуя красивую волну.