Таша (СИ) - Янышева Ольга

«Чувствую себя подростком»! — Насмешливо улыбался я, думая о бурлящем в моей груди тайфуне, то холодеющем, то горящем в области солнечного сплетения, приближаясь к заветной двери друзей.

Я даже не успел поднести руку к звонку, как дверь распахнулась, являя озадаченную Валерию.

— Ящер! Напугал, собака! — Лера схватилась за левую грудь, будто там может быть сердце.

«Щучу… конечно, оно там есть. Малая — самая добрая из всех девушек, которых я знаю»!

— Я к тебе.

— Прости, сейчас не могу… мне к Ташику моему надо. У балеринки ЧП.

Казалось бы, пара слов, а у меня руки затряслись от ужаса.

— Что случилось?

— Заболела… ты в курсе, что детские болезни могут передаться взрослому, над которым в детстве родители слишком тряслись, сдувая несуществующие пылинки?

— Леррра… — рычание вырвалось из моей груди неосознанно.

— Да ветрянка у неё! Пусти, ты мне наставил синяков на кожу, кретин, — Воропаева выдернула свою руку из моих пальцев, а я недоуменно уставился на покрасневшую кожу.

— Прости.

— Всё с тобой ясно, неадекват! Смотри, такими темпами влюбишься в моего Ташика, как потом перед Машковой своей будешь оправдываться?

В груди неприятно кольнуло от слов Воропаевой. Девушка внимательно наблюдала за моей реакцией, поэтому я сделал лицо кирпичом, стараясь даже не хмуриться.

Надолго меня не хватило.

— Ты сама неадекватна. Дай сюда! — Выхватив пакет с лекарствами, строго приказал: — я поеду к Наташе один, в конце концов, она — моя девушка.

— Даже так?! Уже не «фанатка»? А как же «Цветочек»?!

— Так. Многих ты знаешь фанаток, с которыми я хожу на свидание? О Машковой беседы вести не намерен!

— Чёрт с тобой, но поедем мы вместе. Я вообще-то не такая тварь, как Вика! Ташика с температурой и полным бессилием не брошу на произвол судьбы!

Спорить было бесполезно, и мы поехали на разных байках вместе, думая каждый о своём.

Наташа

«Детские болезни — полное дер*мо»! — Я старалась не шевелиться, но кошмарный зуд буквально зомбировал пальцы на функцию «почесаться»!

Прикрыв глаза, застонала, чувствуя, как полыхает кожа огнём. Врач предупреждал, что ветрянка у взрослого протекает намного сложнее, чем у детей, но чтобы ТАК!

Вика ухала ещё вчера вечером, костеря меня, на чём свет стоит. Я ожидала, что-то в этом роде, всё-таки, депрессия — это одно, а такая заразная болезнь во время сессии — другое, поэтому не обиделась. Благо у Вики была подруга, которая на месяц согласилась приютить свою сокурсницу, немного облегчая мою совесть.

Младшенькая — стерва, каких ещё поискать, но в том, что Викуся меня любит — сомнений так и не появилось, сколько бы Лера не психовала, понося мою младшую родственницу не очень культурными определениями.

«Любит… любит! Пусть совсем ненормально, но… как умеет! Покажите мне того, кто в этом мире идеален!?! Я, вон, совсем запуталась в своих желаниях! Не понимаю, что уже хочу от Ящерова… от себя… Иногда кажется, что у меня плавится мозг от количества мыслей о Русике. Кстати…»

Потянувшись к прикроватной тумбочке, схватила телефон. Свидание теперь откладывалось на неопределённый срок, изрядно напрягая, только больше меня пугало не то, что двадцать один день я буду сидеть в одиночестве в четырёх стенах!

Дядя Рома дал мне месяц… и теперь уже точно, время убежит сквозь пальцы. Я так и не узнаю, что Руслан ко мне чувствует.

Гудки в трубке вдруг прекратились, погружая меня в ещё большее уныние.

«Может он про свидание забыл уже давно? Сейчас дозвонюсь, чтобы отменить, и буду выглядеть, как дура, когда Русик спросит: «О чём ты»? — Дав ещё один дозвон, тут же услыхала вредный голос бабы, заявляющей, что абонент занят.

— Чёрт! — Волну моего раздражения прервал звонок в дверь, отчего я испуганно подхватилась.

Ожидать кроме Леры мне было некого, так как дяде Роме и тёте Марине я категорически запретила приезжать, зная, насколько те заняты, поэтому моя улыбка моментально растянулась на всё лицо, готовая встречать спасительницу с лекарствами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Привет, красота!

Первым моим порывом было: захлопнуть дверь, когда на пороге квартиры возник Руслан собственной персоной. Однако я не успела, мужчина зашёл в коридорчик двухкомнатной квартиры, тут же разуваясь.

— Ташуня, клянусь, я не виновата! — Запричитала Лера, а моя голова чуть не взорвалась от громкости её голоса. — Он отобрал у меня лекарства и сказал, что не отдаст!

— Лера… — поморщившись, я только открыла рот, чтобы попросить тишины, как Руслан меня перебил тихим голосом, обращаясь к Воропаевой:

— Так. Ты — молодец. Хорошая девушка и верная подруга, мы с Ташкевич это поняли. Завтра позвонишь, а сейчас быстро отправляйся домой, видишь, моей девушке от твоих криков плохо?

Я стояла в ступоре, внимательно наблюдая, как заюшкину избушку буквально захватывают по сценарию сказки, только не лиса, а наглый волчара!

Отмереть удалось только тогда, когда железная дверь захлопнулась, оставляя меня наедине с хищником, в глазах которого не наблюдалось того азарта и желания, замеченного мною при последней встрече с Ящеровым. Его взгляд выражал крайнюю степень заботы и тревоги. Именно это, да ещё и хреновое состояние здоровья, удержало меня от грубости и не гостеприимства.

В общем, я не заметила, как оказалась в спальне, где мне сунули под подмышку градусник, заботливо укрывая одеялом.

— Знаешь, я сейчас не слишком настроена на гостей… да и поздно уже… — предприняв хотя бы одну попытку, вяло сопротивлялась, желая сдвинуть ладонь парня, опустившуюся на мой лоб, приятно его холодя, но невозмутимость Руслана была непоколебима.

— Вот и договорились. Останусь спать у вас в зале, только сделаю тебе чай.

— Руслан, я не об этом говорила.

— Не болтай много, а то водянки и на языке повыскакивают, — нравоучений от Ящерова я никак не ожидала. — Кстати, ты почему ещё не похожа на принцессу Фиону после заката?

— Не знаю… Лера обещала привести лекарство…

— Супер. Лежи и не двигайся, я сейчас.

Дальше пошёл вообще какой-то сумбур!

По мнению Руслана, которому не удалось отыскать верное средство от лопающихся оспин, Воропаева оказалась бессовестной обманщицей. Зелёнки он не нашёл, поэтому, возмущаясь, подал мне чай с лимоном, предварительно проверив градусник, показавший неутешительные 39 и 3, заставил выпить жаропонижающее, протянув таблетку, при этом знатно побледнев, и умчался в ближайшую аптеку, взяв ключи от квартиры с собой, строго-настрого запретив вставать из-под одеяла.

Собственно, у меня сил и не хватило бы, чтоб повторить недавний подвиг со встречей гостей. Голова гудела так, будто целый рой пчёл решили устроить в ней себе улей, усердно жаля при этом черепную коробку. Глаза выпекало, поэтому я прикрыла веки, откинувшись на подушки сразу, как только допила лимонный чай Руслана.

В сердце разлилось тепло и отчаянная благодарность к мужчине, который ничем не отличался от того Русика, который меня в свои восемь лет защищал от дождя, жары, голода и проклятых захватчиков.

За окном медленно темнело. Таблетка начала своё воздействие, предоставляя, наконец, возможность уснуть. Конечно, полноценным сном метания по двуспальной кровати назвать даже с натяжкой никто не возьмётся, но и такое забытье оказывало целительное воздействие на организм. На грани сна я слышала, как стукнула дверь, почувствовала холодную ладонь на своём лбу, откуда-то сбоку облегчённый выдох и тихое бормотание, но глаза открыть так и не смогла. Даже помню, как Руслан зачем-то меня переворачивал, едва касаясь, совершенно не обращая внимания на моё сонное ворчание, однако и это не помешало мне остаться на фазе медленного сна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда же темнота сменилась на воспоминания из детства, неосознанная тревога попыталась вытолкнуть меня в явь, до боли желанную, но ничего не получилось… оказавшись в теле маленького ребёнка, я почувствовала себя беззащитной, слабой и совершенно беспомощной, словно вернулась обратно, погрузившись в личный ад.