Кумиры. Тайны гибели - Федор Раззаков

В тот день (24 сентября 1993 года. – Ф. Р.), встав с постели после ухода врача, он почувствовал слабость в руке и ноге и понял, что роковой момент наступил. У него в кабинете всегда было много оружия, он начал его коллекционировать еще до войны. Сказав жене, что ему необходима какая-то книга, он с трудом дошел из спальни до кабинета, взял револьвер, но поднять его выше пояса уже не мог. Выстрел пришелся в селезенку.

Вернувшись с кладбища после похорон Вячеслава в его квартиру на поминки, я держал в руках этот револьвер и, чтобы не произошло еще какого-нибудь несчастья, сделал выстрел последним патроном в корзину с мусором. Буквально на следующий день в газетах писали о перестрелке на поминках… Так появилась первая спекуляция на смерти Вячеслава, а состряпал ее журналист, сидевший за поминальным столом…»

Трагедия в Козынево Дмитрий Балашов

Д. Балашов прославился целой серией романов про древнюю Русь: «Господин Великий Новгород», «Марфа-посадница», «Святая Русь», «Государи московские» и др. Как утверждают очевидцы, Балашов был на редкость отчаянным человеком, вечно попадавшим в различные передряги. За его долгую жизнь с ним чего только не приключалось: он и горел, и тонул, и нож ему втыкали в спину, и топором по голове били в драке, и в машине он падал с обрыва в реку. Но каждый раз писателю удавалось обмануть Костлявую. Односельчане ему частенько говорили: «Угомонись, не кликай лиха». Но Балашов мало прислушивался к этим советам. И вот результат…

72-летний Балашов жил в собственном загородном доме в деревне Козынево Новгородского района (в 12 км от Новгорода). Жил один, но тесно общался со своими соседями. Поэтому, когда в течение двух выходных дней в середине июля 2000 года последние не увидели его на своем участке, к ним закралось подозрение. Побоявшись сами заходить в дом к писателю, они дали знать о своих подозрениях председателю Ильменского сельсовета. Тот вошел в избу и обнаружил писателя мертвым. У Балашова была проломлена топором голова. Судя по беспорядку, который царил в избе, убийству предшествовала долгая борьба.

Одним из главных подозреваемых в убийстве с первых же часов расследования стал сын писателя от первого брака 22-летний Арсений Балашов. Было известно, что он несколько лет отсидел за хранение оружия, но, освободившись из-за решетки, на путь исправления не стал. Очевидцы утверждали, что в последние годы его отношения с родителем были крайне напряженными. Было несколько случаев, когда писатель заявлял на своего сына в милицию, обвиняя его в том, что он угрожает ему расправой, требуя денег. Однако после трагедии мнения односельчан разделились: одни обвиняли в происшедшем Балашова-младшего, другие активно его защищали, утверждая, что за все годы, что он жил в деревне, ничего предосудительного за ним замечено не было. 19 июля Арсений сам пришел в прокуратуру и предъявил следствию железное алиби: в день убийства он находился в Санкт-Петербурге.

В конце концов спустя некоторое время был арестован товарищ Арсения по месту работы в заведении «Русский бильярд» 28-летний Евгений Михайлов, которому и было предъявлено обвинение в убийстве писателя из корыстных побуждений. В 2000 году Михайлов признался в содеянном (мол, убил писателя во время ссоры, защищаясь), после чего дело было закрыто. Как вдруг осенью 2003 года грянула сенсация.

22 сентября в Новгороде начались новые слушания по делу об убийстве Балашова. Обвиняемый Евгений Михайлов внезапно заявил, что этого преступления не совершал. Он сказал: «На предварительном этапе дознания я оговорил себя под давлением следователей. И три года отсидел за преступление, которого не совершал». Представитель обвинения просил ужесточить наказание подсудимому: до 15 лет лишения свободы. Адвокат настаивал на его невиновности. Судья Лидия Львова сделала свои выводы. По ее мнению, областная прокуратура «не смогла предоставить достаточные доказательства вины Михайлова. А показания сына убитого, Арсения Балашова, были названы «противоречивыми и недостаточными». В итоге суд признал Михайлова невиновным и освободил из-под стражи прямо в зале суда. Однако на свободе Михайлов пробыл недолго: в январе 2004 года приговор вновь был пересмотрен и оправдательный приговор ему был отменен.

Новые слушания начались 11 мая и продолжались месяц. На этот раз Михайлов был признан виновным в убийстве Балашова и получил наказание в виде 14 лет и 8 месяцев лишения свободы. Прямо в зале суда Михайлов был взят под стражу.

Трагедии в спорте

В небе под Свердловском. Гибель хоккейной команды ВВС

Хоккейная команда ВВС (Москва) была любимым детищем Василия Сталина и считалась одной из сильнейших в стране. Но особенно большие перспективы появились у команды в самом начале 50-х, когда туда перешел Всеволод Бобров. «Летчикам» стало вполне по плечу бороться за чемпионское звание, однако на их пути к «золотым» медалям встали непредвиденные обстоятельства.

7 января 1950 года команда ВВС на самолете «Дуглас» Си-47 вылетела в Челябинск на очередную календарную игру. Вместе с шестью членами экипажа и двумя сопровождающими на борту самолета было 11 хоккеистов: Харий Меллупс, Николай Исаев, Роберт Шульманис, Евгений Воронин, Борис Бочарников, Юрий Жибуртович, Василий Володин, Александр Моисеев, Зденек Зикмунд, Юрий Тарасов, Иван Новиков (трое последних перешли в ВВС из «Спартака» всей тройкой). Однако самолет до цели так и не долетел. В аэропорту Кольцово под Свердловском из-за плохих погодных условий «Дуглас» никак не мог выйти на второй радиомаяк и шесть раз пытался совершить посадку, но в итоге во время очередного захода у него не хватило тяги, и он рухнул на краю летного поля. Все находившиеся на борту самолета люди погибли.

Стоит отметить, что несколько лучших игроков ВВС только по счастливой случайности остались в Москве. Например, Бобров и Виктор Шувалов. Первый не успел оформить документы о переходе, опоздал к вылету и ехал поездом (по другой версии – кстати, самой распространенной – накануне вылета он просто загулял), второго Сталин посчитал неэтичным выставлять в игре против челябинского «Дзержинца», откуда он недавно перешел в ВВС.

Вот как вспоминают об этой трагедии ее непосредственные свидетели.

Н. Пучков (вратарь): «За мной прислали машину, привезли на «Сокол», там был штаб Василия Сталина. В комнате увидел Шувалова, Чаплинского, Стриганова, Афонькина, еще кого-то, собрали всех, кто оставался в Москве, даже тех, кто кончил или собирался кончить играть. Нам всем было приказано тут же выехать в Челябинск. Календарные игры чемпионата продолжались. В Свердловске пошли в ангар, где лежали погибшие. Были все: родители, жены. Приехали из Москвы Анатолий Тарасов, Владимир Никаноров, Михаил Орехов – цээсковцы. Земля, все перемешано, тела прошиты металлом. Блеснул новенький погон, майорский, Бориса Бочарникова, звание только-только присвоили…»