Корона всевластья - Татьяна Форш

Из двери вышел пожилой блондин (которого Лайла называла учителем) и, взяв ее под руку, повел в мою сторону.

Почти сразу за ним вышел худощавый парень в белом балахоне, а следом из храма появилось четверо шкафоподобных небожителей.

Толпившиеся в ожидании веселья зеваки в балахонах притихли и разошлись, создав коридор, ведущий прямо к ступеням, которые помостом возвышались над вдруг вспучившейся огнем каменной чашей.

— И все-таки я знаю, почему ты здесь. — В уши вновь вплелся уже надоевший до зубовной боли голос моего странного собеседника. — Я знаю, почему ты так легко поверил в то, что та сногсшибательная блондинка — твой ангел. Ты живешь надеждой найти своих родителей. Верно? А где искать умерших, как не в загробном мире?

Черт! Черт, черт!!!

Я развернулся, разглядывая ненавистную улыбку, и холодно приказал:

— Выкладывай все что знаешь!

— Ничего из того, чего не знал бы ты.

— Опять начинаешь?!

— Почему вы, демоны, такие нетерпеливые? — улыбнулся он и быстро посерьезнел. — Хорошо. Да. Ты прав. Я знаю, где сейчас твои родители. Я знаю, как их найти, и даже могу проводить тебя к ним.

Я прищурился, разглядывая его.

— И ты думаешь, что я в это поверю?

— Как хочешь. — Мужчина передернул плечами. — Можешь не верить. Зачем? Ты ведь счастлив, видя их во сне? Ты ведь всегда предпочитал уединение войнам. Любовь суккр — действительно сжигающей тебя страсти. Сны — реальности. — Его губы брезгливо покривились. Он вдруг отвернулся.

Ярость опять толкнулась в сердце. Схватив за плечо, я резко развернул мужика. Капюшон, подчиняясь хлестнувшему ветру, соскользнул с головы, и я с жадностью вгляделся в его лицо.

Боже. Никогда не думал, что скажу такое о мужчине, но… его лицо было совершенным. Да. Пожалуй, так! Оно не было ни красивым, ни безобразным — оно было совершенным!

Я заставил себя стряхнуть наваждение.

— Ты хочешь сказать, что я — трус?

— Я просто говорил о том, что прочитал в твоей памяти. Порой единственный поступок может перечеркнуть всю жизнь.

— Допустим, я верю в то, что ты сказал. Верю, что… — Я невольно отвел взгляд от его лучащихся небесной синью глаз. — Что они живы. Ты проводишь меня к ним?

— Если хочешь, я могу проводить тебя в их мир. Прямо сейчас. — Незнакомец посмотрел мне в глаза, натянул капюшон и, сжав мою руку, уверенно повел меня наверх. — Пойдем?

Я не заметил, как закончились ступени, а в лицо дохнул невероятный жар. Черные балахоны что-то разом загалдели, но я уже ничего не слышал, глядя в манящее огненное варево.

— Они по ту сторону этого пламени. Сделай шаг, и ты сможешь их найти. Сможешь выбирать.

— Знаешь, я не самоубийца.

С трудом оторвав взгляд от бурлящей стихии, я огляделся. Черные балахоны столпились у подножия лестницы, образуя ровный круг, но подниматься не спешили. Словно… словно им что-то мешало подняться! Взгляд выхватил из толпы знакомое лицо. Лайла! Она стояла на первой ступени и, молитвенно сложив руки на груди, смотрела на меня. В широко раскрытых глазах девчонки читался неподдельный ужас.

— Поверь, я не хочу твоей смерти. Я не допущу твоей смерти! Более того, я сделаю все, чтобы ты жил.

— Тогда зачем я здесь? — Я с трудом заставил себя отвернуться. — И кто ты?

— Ты здесь для того, чтобы узнать себя. Вспомнить себя. Огонь — всего лишь скоростной лифт в другой мир. Немного глупо звучит, но, думаю, ты меня понял. Именно там живут твои родители. Пройдя это испытание, ты сможешь остаться с ними. Выбирай. Один шаг…

Как ловко этот дядя проигнорировал второй вопрос! Не ответив, я вновь оглядел окружающую нас толпу. Нашел глазами Лайлу. Сейчас она что-то кричала, колотясь в невидимую стену, но ее крик тонул в разноголосом гуле.

Найти родителей — заманчиво. Но поверить первому встречному… глупость!

Я уже собрался сказать ему об этом, как вдруг мой собеседник оказался передо мной и коротко, но мощно ударил меня в грудь. Рот Лайлы искривился в беззвучном вопле. Взмахнув руками, я начал падение.

Крак-шер. Дворец княжеского рода

Рогатый силуэт вышел из пыльного смерча, развеял переход и, толкнув тяжелые двери, шагнул в княжеские покои.

— Брилл? — Пламя вспыхнуло, пряча в огненных язычках уродливую броню, но демон этого словно не заметил.

Еще шаг, и вместо рогатой фигуры, тяжело ступая по каменным плитам, шел одетый в черную одежду простого наемника Элекзил.

В его мире багровая ночь только-только сменилась едва зарождающимся утром. Он любил возвращаться домой в это время, чтобы стать первым, кого увидит та, с кем он был готов разделить вечность.

Элекзил миновал приемный зал, и небольшой коридор привел его в спальню.

— Брилл?

Смятая постель и теплый ветер, играющий золотистым шлейфом штор. Сердце замерло и вновь продолжило свой бег. Ее запах почти исчез. Значит, она была здесь не позднее вчерашнего дня. А потом?

Открыв короткий переход, он привычно вызвал броню и вышел под раскрашенное розовой дымкой ярко-красное небо. Надо заглянуть в деревню погонщиков фершехров. Брилл иногда ночевала там, когда он уходил.

Багрово-красная земля дворцового сада окружала огненное озеро, вокруг которого стояли причудливые статуи из черных камней, привезенных из самого Шрутху. Древний город. Разрушенная столица Рубинового рода. Говорили, что своими набегами на древние места силы они вызвали гнев Лучезарного, и однажды их город оказался засыпан черным пеплом, а многие не успевшие бежать Рубины окаменели.

В саду каменных изваяний ему всегда отлично думалось, вот только сейчас ему нужно было действовать. За последние десять циклов, пролетевших как один сон, он только и делал, что думал. Сын. Мысли вернулись к странной встрече в Лазури. Тот смертный, Тар, кто он? На мгновение он даже сошел с ума при мысли, что встретил Шайтаара, но несколько простейших заклинаний, призывающих кровь дать ответ, развеялись прахом, уничтожив его радость. Чужой. И в то же время — он смотрел, как этот чужак улетает, и отчего-то хотелось выть.

Нет! Решено. Надо предупредить Брилл и отправляться на поиски, иначе он никогда не простит себе, что даже не сделал попытки разыскать свое единственное дитя.

В раздумьях Элекзил не заметил, как покинул сад, и, выйдя на каменистую площадь, привычно свернул на узкую дорогу, ведущую в деревню.

Крак-шер еще спал. Жители его мира не любили утро, предпочитая встречать новый день тогда, когда яркие краски неба блекли, сменяясь багровым полумраком.

Хотя, чего скрывать, были и те, кого из дома гнало утро. Оплатить ночной образ жизни могли позволить себе не все. Вот и теперь, едва он шагнул за охранные столбы, с неба упал фершехр с восседающим на нем рыцарем смерти.