Паутинка Шарлотты - Элвин Уайт

И вот одним тихим утром мистер Цукерман распахнул настежь двери сарая и с северной, и с южной стороны, и внутри заструились потоки теплого воздуха. Ветер принес свежий запах влажной земли и еловой хвои. Повеяло весной.

Маленькие паучки почуяли дуновение теплого ветерка. Один из них влез на загородку и начал проделывать штуки, приведшие Вильбура в глубочайшее изумление: паучок встал на голову, направил вверх паутинные железы и выпустил в воздух облачко тоненькой шелковистой паутины, из которого получился маленький воздушный шарик. Вильбур наблюдал, как на этом шарике паучок, оттолкнувшись от доски, поднялся в воздух.

— До свидания! — попрощался он, проплывая сквозь дверной проем.

— Подожди минуточку! — закричал Вильбур. — Куда же ты?

Но паучок уже скрылся из виду.

Вслед за ним еще один паучок забрался на верхнюю планку загородки, встал на голову, сделал из паутинок шарик и взлетел. Затем еще один, и еще, и еще…

Скоро над землей неслись сотни шариков, и на каждом висел маленький паучок.

Вильбур чуть с ума не сошел. Потомство Шарлотты покидало его со страшной скоростью.

— Дети, сейчас же вернитесь назад! — звал поросенок.

— До свидания! До свидания! — отозвались они. — Прощайте!

Наконец, один паучок задержался на минутку, чтобы объясниться с Вильбуром перед тем, как покинуть его навсегда:

— Мы улетаем с теплым ветром. Пришла пора пуститься в дальний путь. Мы — паучки-воздухоплаватели. Мы разлетаемся по всему белу свету и где опустимся, там и начнем плести паутину.

— А где именно вы опуститесь?

— Где? — переспросил паучок. — Не знаю. Куда ветер занесет.

На север, запад, юг, восток,Куда летим — нам невдомек.Высоко ли, низко,Далеко ли, близко, —Вам знать не дано,А нам все равно.

— Вы что, улетите отсюда? — спросил Вильбур. — Нельзя же так! Я тогда останусь совсем один, без друзей. Ваша мама была бы этим очень недовольна.

Скоро в воздухе парило столько малюсеньких воздухоплавателей, что, казалось, на скотный двор лег густой туман. Шарики десятками поднимались в воздух, кружились и, поднятые дуновением теплого ветерка, уплывали прочь сквозь дверной проем. Слабые возгласы: «До свидания! До свидания!» едва доносились до ушей Вильбура. У него больше не было сил выносить такое душераздирающее зрелище. Глубоко опечаленный, поросенок лег на землю и закрыл глаза. Он думал, что наступил конец света: дети Шарлотты один за другим покинули его. Вильбур долго и горько плакал и наконец уснул весь в слезах.

Поросенок проснулся, когда солнце клонилось к закату, и сразу же посмотрел на мешочек Шарлотты. Тот был пуст. Затем он поднял глаза: ни одного воздухоплавателя не было видно. Все паучки улетели. Тогда он, с тяжелым сердцем, бросил взгляд в угол дверного проема, где обычно висела паутина Шарлотты. Вильбур долго стоял на одном месте, вспоминая свою подругу, как вдруг услышал тонюсенький голосок:

— Приветствую вас! Я здесь, наверху.

— И я здесь! — послышался еще один слабенький голосок.

— И я, — сказал кто-то третий. — Мы втроем решили остаться. Нам тут очень понравилось. И вы нам очень понравились!

Вильбур поднял голову. У самой притолоки он увидел три крошечные паутинки. На каждой сидела малюсенькая паучишка — дочка Шарлотты. Все трое были заняты делом: они ткали свои сети.

— Скажите, я вас правильно понял? — спросил Вильбур. — Вы в самом деле решили остаться здесь навсегда? Значит, теперь у меня будет три друга?

— Ну конечно! — подтвердили паучата.

— А как вас зовут? — дрожа от восторга спросил Вильбур.

— Я отвечу, если вы объясните, почему у вас хвостик дрожит, — сказала первая дочка.

— У меня хвостик дрожит потому, что я ужасно рад.

— Тогда меня будут звать Радди.

— А с какой буквы начиналось второе имя моей мамы? — спросила вторая дочка.

— С буквы «А».

— Тогда меня будут звать Арания, коротко Ранни.

— А как меня будут звать? — задумалась третья дочка Шарлотты. — Пожалуйста, подберите мне имя сами. Что-нибудь не очень длинное, но звонкое.

Вильбур погрузился в мысли.

— Может быть, Нелли? — предложил он.

— Замечательно! Мне это имя очень нравится, — обрадовалась третья дочка. — Зовите меня Нелли.

И она, изящным движением закрепив орбитальную ниточку на своей паутине, начала новый виток.

Сердце у Вильбура буквально трепыхалось от счастья. Он почувствовал, что просто обязан произнести короткую речь, посвященную столь знаменательному событию.

— Дорогие Радди, Ранни и Нелли! — начал он. — Добро пожаловать к нам на скотный двор! Вы сами выбрали себе место: дверной проем в нашем сарае. И в этом благословенном уголке вы будете плести паутину. Должен вам признаться, что я был беззаветно предан вашей матери. Именно ей я обязан своей жизнью. Шарлотта была красивая и умная. Она была мне верным другом. Я не расставался с ней до самого последнего дня и всегда буду хранить память о ней, поэтому вам, ее дочерям, я предлагаю свою искреннюю дружбу.

— А я вам — свою, — сказала Радди.

— И я — свою, — подхватила Ранни.

— И я тоже! — поддержала сестер Нелли, которой только что удалось заманить в сети какую-то мошку.

Для Вильбура этот день стал одним из самых прекрасных дней в его жизни.

Вильбур жил долго и счастливо. Ничто не омрачало его безмятежного существования. Текли дни, месяцы, годы. Но всегда у Вильбура были друзья.

Ферн теперь редко заходила на скотный двор. Она стала старше и старалась не вести себя как маленькая. Она больше не сидела на табуреточке рядом с поросячьим загончиком: все «детские» глупости она выкинула из головы.

Потомки Шарлотты — и ее дети, и внуки, и правнуки — всегда жили в дверном проеме. Каждую весну в сарае появлялись крохотные паучки. Большинство улетало на воздушных шариках из паутинок, но два-три паучка обязательно оставались в сарае с Вильбуром.

Мистер Цукерман очень заботился о поросенке, которого часто навещали восторженные почитатели, не забывавшие ни его триумфа на ярмарке, ни надписей на чудесной паутине.

В сарае было очень уютно и зимой, и летом, и весной, и осенью, и в погожие дни, и даже в пасмурные.

«Лучше места на всем свете не найдешь», — думал Вильбур, лежа на боку в своем сарае, где было все таким родным и близким: и гогот гусей, и посвист ласточек, и мышиный писк, и блеяние овец, и запах навоза.

Здесь поросенок познакомился с паучихой. Здесь он наблюдал, как всходит и заходит солнце, как сменяются времена года. И здесь он понял, как прекрасен этот мир.

Вильбур никогда не забывал Шарлотту. И хотя он был очень привязан к ее детям, внукам и правнукам, ни один из них не смог вытеснить из его сердца память о ней. Никто никогда не смог заменить ее.

И в самом деле, не часто удается встретить паучиху, которая умела бы читать и писать и к тому же была верным и преданным другом!

Такой замечательной паучихой была только Шарлотта!

От переводчиков

Кто же был этот чудак и фантазер, написавший такие необычные истории о приключениях мышонка, который умудрился родиться в обыкновенной семье, и о девочке, набиравшейся мудрости в беседах с паучихой Шарлоттой? Книги эти сразу полюбились детям, а потом и взрослым, и вот уже полвека их читают, переводят на разные языки, сочиняют к ним музыку и ставят по ним спектакли.

Их автор, американский писатель Элвин Брукс Уайт (1899–1985), родился недалеко от Нью-Йорка в штате Нью-Джерси, окончил Корнеллский университет, служил рядовым в армии во время Первой мировой войны, ходил матросом на Аляску, а затем вернулся в Нью-Йорк и в качестве репортера стал посылать статьи в самый известный американский литературный журнал «Нью-Йоркер». Блестящие сатирические и юмористические репортажи, очерки о событиях в городе непрерывно печатались в отделе «Городских новостей», и их с нетерпением ждала вся читающая Америка. Именно эту колонку, «Городские новости», вел Уайт почти 11 лет, став сотрудником журнала.

В 30-х годах начали выходить его книги рассказов, очерков о нравах города и провинции, о сложностях современной жизни, смешных происшествиях, случаях из его богатого журналистского опыта. В 1949 году был опубликован сборник стихов и эссе о Нью-Йорке.

В преклонные годы Уайт, лингвист по образованию, издал две книги по стилистике древней и среднеанглийской литературы эпохи Чосера. Писатель был избран членом Американской академии искусств и литературы, получил много почетных литературных премий, а в 70-е годы — медаль Лори Ингаллз Уайлдера за свои детские книги, которые принесли Уайту, автору 17 книг в прозе и стихах, наибольшую известность.

«Стюарт Литл» появился на свет в 1945 году. Герой этой повести — мышонок-джентльмен, воспитанный, доброжелательный, со своим особым философским взглядом на вещи. Он всегда рад помочь любому, и все, за исключением кота Снежка, очень привязаны к нему. Несмотря на свой крошечный рост, Стюарт смело садится в городские автобусы и даже принимает участие в парусной регате в Центральном парке и становится победителем. Его рост, чуть более двух дюймов, иногда доставляет ему изрядные неприятности, но в целом ему хорошо и уютно живется в родительском доме. Большие испытания выпадают на долю Стюарта, когда он пускается в огромный мир на поиски любимой птички Маргало, которая несколько дней провела в семье Литлов. После забавных дорожных приключений он продолжает путь на Север в своем маленьком автомобиле, и нас не оставляет уверенность, что он выбрал верное направление. Художник Гарт Уильямс сделал 87 иллюстраций к этой смешной и доброй повести. Он же иллюстрировал «Паутинку Шарлоты».