Берегитесь! Я колдую! - Радомира Берсень

Оборотень вдруг опомнился. Он вскочил, энергично встряхнулся и я, с ужасом, обнаружила что передо мной стоит здоровенный волк безо всяких признаков чего-то человеческого в своем облике. Я сглотнула слюну. Волк оскалился и зарычал, я отчетливо видела его огромные клыки. Дальше все произошло стремительно — он метнулся в мою сторону, я вскрикнула и запустила в него камнем. Волк мотнул башкой и попытался напасть на меня еще раз. Пришлось дать залп с двух рук сразу, но руки мои так дрожали, что один камень пролетел мимо, а второй лишь слегка мазнул волка по хребту. Он клацнул зубами — я завизжала, ожидая когда же моя жизнь уже начнет пролетать перед глазами. Неожиданно вход в пещеру закупорило нечто огромное и полыхнул огонь. Оборотень дико завизжал, захрипел, забился, завоняло паленой шерстью. Где-то в глубине, в каком-то закутке, плакал и кричал мальчик. Мне вдруг почему-то стало его жаль, хотя умом я понимала, что он тоже оборотень. Пещера раскупорилась и я увидела, что огромный оборотень издох — он растянулся почти на всю пещеру, обугленный, воняющий, с остекленевшим взглядом еще открытых глаз. Я оцепенело смотрела в них и не могла оторваться.

— Эй, ты живая? — Вдруг взорвался чужим голосом мой мозг. Дракон. Откуда он здесь?

Дрожащей рукой я утерла лицо от пота.

— Живая. Почти. Пока. — Еле слышно прошептала я.

— Только не вздумай падать в обморок, — предупредил меня дракон, — я тебя не вытащу — тесновато тут.

ГЛАВА 14. Новая порода оборотня

Тут до моего слуха донесся глухой топот, затем треск и шум, сюда приближался кто-то еще. Дракон оглянулся.

— О, мужичок твой явился, — неодобрительно проворчал он, — давай уже, вылезай. Ты вроде как всем тут нужна. Живой.

Я встала на четвереньки и поползла в темноту, откуда доносился тихий плач.

— Грауэр? Не бойся! Он тебя не тронет, — мягко сказала я и попыталась прикоснуться к мальчику. Ну какая же я все-таки дура! Это же оборотень! А значит ему вполне хватит сил и способностей доесть меня, чего не смог сделать его отец. Мальчик перестал всхлипывать. Немного помолчал. Затем я ощутила, как что-то неуверенно коснулось моей руки.

— Эй, там что — еще один есть? — Забеспокоился дракон. — А ну выходи, я сейчас еще разок дуну для надежности.

— Не трогай ребенка! — Заявила я.

— Джуди? — Это голос Рандаргаста. — Джуди? Ты живая? В порядке?

Я вздохнула. Где вы все были, ребята, когда оборотень тащил меня по кустам и камням?

— Так, я выхожу, но не одна. — Решительно сказала я и на ощупь приобняла мальчика за плечи. — Никого не убивать, ясно вам?

— Не понял? — Озадаченно пробормотал Рандаргаст.

— Какого? — Сдавленно рыкнул дракон.

— Отойди, дай мне вытащить ее из пещеры!

— Сам отойди! Я ее спас и вообще имею право теперь забрать с собой!

— А я имею право уничтожить дракона, который оказался вне западных пределов!

— Заткнулись оба! — Раздраженно рявкнула я. Кажется, мои уши снова в опасности. — И отошли! Мы выходим! Идем, Грауэр, не бойся, — мягко попросила я и потянула подростка к выходу. Дракон отпрянул назад, обиженно зашипев.

На небольшом, окруженном валунами и кустами выступе стоял Рандаргаст, держа в поводу жеребца. Дракон тянул шею откуда-то снизу — ясно дело, что он тут не поместится при всем желании, вот он и висит, уцепившись за отвесную скалу, которой оканчивается выступ с правой стороны. Грауэра била крупная дрожь, он цеплялся за меня, прятался за моей спиной.

— Оборотень! — Глухо произнес Рандаргаст. Я кивнула.

— Оборотень. Но пока еще маленький.

— Нужно …, — не договорив, Рандаргаст вскинул руки, — отойди в сторону, Джуди!

Дракон обиженно взревел и отпихнул его мордой — Рандаргаст повалился навзничь, выпустив коня. Тот тоненько взвизгнул, встав на дыбы, и умчался куда-то сквозь заросли.

— Я сам уничтожу оборотня! Она моя! — Прорычал дракон.

— Нет, она моя! — Рявкнул Рандаргаст.

— Так! — Заорала я во весь дух. — Ничья, ясно? Ты — отодвинулся назад! — Я бесцеремонно ткнула дракона в нос. — А ты — сел вон на тот камень! И оба чтоб молчали, мать мою мять!

От неожиданности оба потеряли дар речи. Рандаргаст зло глядел на меня и, подозреваю, страстно желал дотянуться до моих ушей. Дракон осел так, что над скалой виднелись лишь его глаза и шипастый затылок болотного оттенка.

— Короче, ребенка убить не дам.

— Спятила дамочка, — пробормотал Рандаргаст, недоверчиво качая головой, — какой он тебе ребенок? Он же оборотень! Хищник!

— Да он же сожрет тебя через минуту! — Поддакнул дракон. Неожиданно я сообразила, что мы ведем свою милую беседу втроем. Стало быть, дракон как-то транслирует свою речь таким образом, что его слышит и Рандаргаст. Интересное наблюдение … но об этом я подумаю потом.

— Ничего, я сейчас что-нибудь придумаю … сделаю …, — я задумалась, а Рандаргаст угрожающе приподнялся.

— Не вздумай колдовать!

— Поучи меня еще! — Огрызнулась я, совершенно уже не заботясь о манерах. — Так, Грауэр, что ты можешь рассказать о себе?

Дракон демонстративно закатил глаза с тяжким вздохом, от которого обрушился кусок скалы размером с телегу, стукнув его по макушке.

— Я … ну оборотень, — дрожащим голосом сказал ничего не понимающий мальчик, — вернее, я пока не прошел инициацию. А когда пройду — смогу оборачиваться в волка. Но я не хочу … быть как мой отец, — последние слова он почти прошептал и виновато отвел взгляд.

— Очень хорошо! — Подбодрила его я, наблюдая как глаза Рандаргаста медленно округляются и увеличиваются в размерах. — Каким ты не хочешь быть?

— Злым, — грустно сказал паренек и судорожно вздохнул, — я хотел бы общаться с людьми, а не есть их. У вас столько всего интересного … и живете вы не в пещерах. Отец как-то взял меня на охоту и я видел дома. Там, внутри, наверное, хорошо?

— Очень! — Кивнула я.

— Ну вот … только тут ничего не поделать. Когда мне исполнится двенадцать, во мне проснется звериная сущность, вторая душа. Отец говорил, что она возьмет верх. Тогда я смогу полностью оборачиваться волком. И мною навсегда овладеет злость, которая есть суть волчьей души. Я буду хотеть есть людей. И с этим тоже ничего не поделать! — Он пришел в совершенное отчаяние, уселся на землю и уныло закончил. — Волк во мне станет главным. И страсть к человечьему мясу я уже не преодолею никогда. Я буду поедать людей. Лучше убейте меня сейчас. Правда.

Он поднял полные слез глаза и твердо взглянул на дракона.

— Если я подойду поближе — ты сможешь убить меня сразу?