Медовый месяц в Греции - Джеки Браун

– Вы разговаривали об увеличенных миндалинах и при этом ухитрились назначить свидание?

Дарси скорчила рожицу:

– Тогда это казалось вполне романтичным.

– Как скажешь. Продолжай.

– Особо и нечего продолжать. Тэд и я начали встречаться, шесть лет назад он сделал мне предложение.

Брови Ника уползли вверх.

– Шесть лет?! Вы были обручены шесть лет? Вы жили вместе все это время?

– Нет. Я переехала к нему два года назад, когда он назначил дату свадьбы. Тэд хотел устроить ее после того, как будет готов открыть свою практику. Эвелин считала, что так правильно.

– Его мать.

Дарси нахмурилась:

– Я старалась быть понимающей. Она вдова, Тэд ее единственный сын. Он – это вся ее семья. Но чем ближе к свадьбе, тем придирчивее она становилась и тем больше ей нужен был Тэд.

– А что твоя семья думала о твоем избраннике?

– Ой-ой, моя очередь задавать вопросы.

Он склонил голову.

– Тебе нравятся… ужастики?

Ник усмехнулся. Она снова струсила…

– Нет. Что твоя семья думала о Тэде?

Она с явным раздражением в голосе ответила:

– Моим сестрам он нравился. Точнее, им больше нравилась мысль отвести меня к алтарю. Мама все еще надеется, что мы сойдемся. Тэд всегда был таким милым с ней, расточал столько комплиментов.

– А твой отец?

Она задрала подбородок:

– Папа никогда не высказывался против него, пока мы были обручены, но, когда я отменила свадьбу, не был особенно расстроен. Даже несмотря на расходы, которые ему никто не возместит.

– Дай угадаю. Ты забросила мечту о писательской карьере, когда вы с Тэдом обручились. Твоему отцу не нравился Тэд, потому что он хотел, чтобы ты следовала за своей звездой, и он понимал, что если ты выйдешь замуж за кого-то вроде Тэда, то навсегда оставишь попытки найти себя. И ты начала проверять факты вместо того, чтобы самой писать статьи, где факты проверяли бы за тебя другие люди.

Теперь ему было ясно, насколько ее раздражала работа, к которой она не испытывала ни малейшей симпатии.

– Ты верно подвел итог, – сказала она.

– И тогда ты решила покончить со всем этим.

– За неделю до свадьбы. – Тон и выражение лица были мрачными. – Далеко не звездный час для меня.

– Лучше за одну неделю до, чем неделю после.

– Это как посмотреть.

Вернулся официант с напитками.

– Моя очередь.

– Давай.

Ник ждал, что она снова увильнет в сторону. Он сделал глоток минеральной воды и едва ее не выплюнул, когда Дарси спросила:

– Что ты чувствуешь к Селене?

– Ничего. Она выходит замуж за моего брата. Конец истории.

– О'кей. – Дарси кивнула. И выстрелила из обоих стволов, задав следующий вопрос: – А твои чувства к брату?

– Я скучаю по нему, – ответил Ник, сам удивляясь своей честности.

Глава 8

Ник проснулся в своей детской спальне. Разбудил его аромат свежего хлеба: мама и бабушка часто пекли его в дровяной печке, которая стояла на пограничной линии между двумя соседними участками. Запах проник сквозь открытое окно и вытащил Ника из постели.

Последние четыре ночи он провел в доме родителей. Дни он проводил с Дарси. Как и было условлено, они делили время между работой и отдыхом. Он наслаждался и тем и тем. Она, как ему казалось, тоже.

Дарси уже предоставила ему материал по трем автомобилям, в том числе прикинула их примерную стоимость, выяснив, за какую сумму ушли аналогичные модели с последних аукционов. Она оказалась вдумчивым профессионалом и аналитиком, и, черт возьми, как это было сексуально!

Он хотел ее. Хотел с первого взгляда в аэропорту. Но сдерживал себя по причинам, которые не мог внятно объяснить даже себе, так как ничего в их отношениях не располагало к постоянству. Дарси совсем недавно обрела свободу и крылья и теперь искала свой путь. Он восхищался ей. Она не станет искать сейчас длительной серьезной истории. Особенно с мужчиной, который живет в другой стране. Кроме того, Ник не обладал нужным капиталом для инвестирования в отношения. Со времен Селены.

Тогда отчего мысль переспать с Дарси и потом распрощаться с ней перестает его привлекать?

Они двигались навстречу друг другу очень медленно. Так медленно, как никогда раньше. Ник предполагал, что одна из причин – бывший жених Дарси, вот почему она так осторожна. Человек, который вроде бы любил ее, но пренебрегал ей и заставлял чувствовать себя ничтожной. Вспоминая тот разговор в ресторанчике, Ник признавал, что Дарси была болезненно честна, говоря о своих прошлых отношениях, а вот он напустил туману, когда речь зашла о Селене. Единственный секрет, который он раскрыл, что он скучает по брату.

Следует признать, что это стало сюрпризом для него самого. И все же он и наполовину не был так открыт с Дарси, как она с ним, и жалел об этом.

Тем не менее они с Дарси продолжали вести безопасную игру, флиртовали и потом отступали на два шага назад, ходили на цыпочках вокруг развороченных шахт своего прошлого. Безопасность. Осторожность. Только вот временами их флирт становился слишком уж жарким…

Ник, зевая, встал и отправился под холодный душ, потом побрел в кухню. Там он обнаружил Петроса. Нику удавалось избегать встречи с ним со времени того обеда у йайа.

– Ты что здесь делаешь?

– Мне нужна причина, чтобы зайти к родителям? А вот что здесь делаешь ты? У тебя вроде бы есть спальня в каком-то другом месте?

– Она сейчас занята.

Петрос улыбнулся:

– В точности моя ситуация.

– Кофе еще есть?

Ник показал на брики. Вот уже три десятилетия мать варила кофе в этой традиционной металлической посудине с длинной ручкой. У Ника дома тоже была такая. Только совсем чистенькая и сияющая – он ни разу ей не пользовался. Впрочем, то же самое можно было сказать и о кофемашинах – одна здесь, другая в Нью-Йорке. Интересно, что это может рассказать о нем, подумал Ник. Что он имеет жилье, но нигде не чувствует себя дома?

Петрос встал, налил кофе в чашку и поставил перед Ником.

– Спасибо, – сухо поблагодарил он. Соблазн встать и уйти был велик, но он все же остался.

– Видок у тебя, как будто ночь выдалась бурной. – Петрос ухмыльнулся.

Еще несколько лет назад такие добродушные поддразнивания были у братьев обычным делом. Ник не хотел скучать по ним. И по Петросу тоже. Но, как он уже признался Дарси и себе, скучал. Он отпил глоточек кофе. Очень крепкий. Очень сладкий. Так его всегда готовила мать, но это не слишком улучшило его настроение.

Поставив чашку, он проворчал:

– Раньше матрас не был таким комковатым.

Дело было вовсе не в матрасе, они оба знали это.

– Ты, оказывается, рыцарь. Никогда бы не подумал. Йайа даже прокомментировала это.