Специалист по выживанию. Том II (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a"

Не так уж и плохо, Верблюд облегчённо улыбнулся. Радиационный фон в подземелье заметно выше естественного, но не настолько, чтобы срочно бежать обратно в убежище и натягивать на себя один из «Лат 4.1», полный комплект химзащиты. Как говорится, ходить можно, а вот жить постоянно уже нельзя. Это радует. Похоже, обе ядерные бомбы, что задели Гаочан, не были особо мощными или грязными. Это радует.

Память – интересная штука. Кажется, будто знания о системе туннелей под Зингананом давно и напрочь вылетели. Ан нет! Верблюд чуть склонил голову. Стоит только заметить на стене знакомую цифру, как в памяти тут же вспыхивает, где именно он оказался и какая именно улица сейчас над ним. Спасибо Лею Сантиру, бригадиру муниципальной службы, натаскал более чем основательно. Да и карта во внутреннем интерфейсе игры приходит на помощь в самых сложных случаях.

На поверхности наступила ночь. В канализации не просто тихо, а жуть как тихо. Гаочан теперь мёртвый город. Больше некому спускать воду из ванной или туалета. Верблюд осторожно пробирается по туннелям. В правой руке зажат верный «Мак-Гид», так сказать, на всякий неожиданный и нежелательный случай. За спиной висит снайперская винтовка. После долгих раздумий Верблюд решил взять именно её. На поверхности от неё будет гораздо больше пользы, а устраивать войнушку, тем более встречный бой накоротке, не входит в его планы. Ну и мачете, конечно же. Только, в самую первую очередь, Верблюд всё равно полагается на собственную бдительность и осторожность.

По дороге то и дело попадаются немые свидетельства великой трагедии. По большей части Верблюду приходится переступать через костные останки людей. Они все без исключения очищены крысами добела. Цельные скелеты попадаются редко, гораздо чаще не хватает рук, ног или головы. Народу в канализации погибло немерено. Сперва Верблюд останавливался и тщательно осматривал костные остатки, а потом махнул рукой. Да и какой смысл терять время, если в канализации под Зингананом основательно поработали мародёры.

Дорогу то и дело перебегают крысы. Пока, слава богу, вполне себе обычные. За четыре месяца они так и не мутировали до размеров собаки или хрюшки. Да и вряд ли когда-нибудь они настолько разрастутся, как бы там ни рисовали многочисленные создатели ещё более многочисленных компьютерных игр в жанре постапокалипсиса. Пусть по меркам мирного времени хвостатые обитатели подземелья обнаглели в корягу, но сами на рожон не лезут. Понимают, сволочи, что большой и здоровый человек им не по зубам.

Первые минут пятьдесят казалось, будто Гаочан вымер целиком и полностью, а сам Верблюд остался одним единственным живым человеком. Однако это не так. На углу Егерьевской и Савроской улиц Верблюд резко замер и обратился вслух. Едва ли не над головой кто-то прошёл по чугунной крышке люка. Следом долетели обрывки ругани. Кто это был – лучше не выяснять. Теперь человек человеку дикий волк. Из мегаполиса убрались не все и не все погибли. Хотя вряд ли выживших осталось много. Гаочан превратился в железобетонную пустыню где совершенно нечего жрать.

В другом месте Верблюд наткнулся на самое настоящие стойбище. Пять невероятно грязных лежанок из матрасов и какого-то тряпья возле очага из кирпичей. Здесь жили люди, небольшая группа. Впрочем, их давно уже нет. Недалеко от стойбища Верблюд приметил несколько самодельных ловушек на крыс – немое напоминание о голоде.

А это что такое? Верблюд резко замер на месте. Защитная маска, всё же, не противогаз. Её главная задача не пускать в лёгкие пыль, а в нос запахи канализации. Но кое-что просачивается всё равно. И это самое кое-что словно снег в июне. Верблюд стянул с лица маску. В нос тут же шибанул запах нечистот. Но-о-о… среди тухлятины промелькнули нотки чего-то съедобного. Верблюд медленно потянул носом, от вони закружилась голова. Но оно того стоило – запах, пусть едва заметный, но отчётливый запах варёного риса со специями. Верблюд торопливо натянул маску обратно на лицо. В это трудно поверить, но где-то поблизости варят рис.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Запах каши, особенно со специями, разлетается далеко вокруг. Тот, кто занимается готовкой, рискует головой, но его можно понять. Верблюд осторожно двинулся дальше. Сидеть исключительно на одних холодных консервах и сухих пайках чревато. Человеческий желудок создан для горячей еды, а иначе можно сдохнуть от несварения или запора. Где-то поблизости обосновался ещё один выживальщик, у которого сохранились запасы этого самого риса и специй. Но он либо не догадывается об опасности, либо специально выпускает запахи в канализацию. В принципе, в этом есть рациональное зерно – без особой необходимости выжившие не ползают по канализационным туннелям. Далеко не у всех имеются специальные маски, а противогазы начисто отсекают не только ядовитые газы, но и запахи еды.

На всякий случай Верблюд решил проверить соседние туннели. Это только кажется, будто воздух стоит стеной. На самом деле тяга есть. Пусть и очень слабая, но есть. Прежде чем окончательно развеяться, запах может разлететься на десятки и сотни метров. Однако мысли о рисе со специями разом выскочили из головы, когда в одном из туннелей Верблюд наткнулся на очень странную находку.

Издалека это можно было бы принять за паука-мутанта, почему Верблюд и обратил внимание. Ну как же! Ядерная война, радиация и всё такое. Только не стоит путать выдумки писателей-фантастов с реальностью. Однако это и в самом деле похоже на паука размером с баскетбольный мяч.

Противно, но любопытство сильнее. Осторожно, будто боясь обжечься, Верблюд выдернул из канализационного стока странного паука. Если приглядеться, то это и в самом деле паук, только механический. Робот, иначе говоря. Корпус сильно похож на прямоугольную коробку, небольшие грязные выступы по всему телу должно быть его глаза, в смысле, крошечные видеокамеры. И лапы, шесть стальных лапок. В походном положении самые верхние сочленения немного возвышаются над корпусом.

Верблюд и так и сяк повертел механического паука. На перчатках остался слой склизкой грязи. В принципе, ничего удивительного. Робототехника на Ксинэе шагнула гораздо дальше, чем на Земле. Но что робот-разведчик, а механический паук может быть только разведчиком, забыл в канализационной системе Зинганана? Это в самом деле военный робот, ибо, с коммерческой точки зрения, эксплуатировать роботов в древней канализационной системе невыгодно. Верблюд, как бывший муниципальный рабочий, знает об этом абсолютно точно.

На подобных штуках обычно бывает эмблема производителя. Верблюд аккуратно перевернул механического паука лапами вверх. Пальцы стёрли с брюшка слой грязи.

Ничего себе! Верблюд подался всем телом назад. На брюхе механического паука из-под слоя грязи проглядывает хорошо знакомый круг, чёрные окружности вписанные друг в друга. Это же… Это же символ ФСР, Федерации социалистических республик. Это символ военного блока, чьи атомные бомбы упали на Гаочан, с кем Лига свободных наций сцепилась в ядерном безумии.

Этого механического паука, этого робота-разведчика, здесь не должно быть. Верблюд нахмурился. Все эти месяцы он регулярно включал радио, точнее, прослушивал эфир. Никакого десанта федералов на побережье возле Гаочана не было. Тогда откуда здесь робот-разведчик? Что именно его сломало? Или, всё же, подбило? Но, Верблюд крутанул механического паука на месте, на корпусе не видно никаких повреждений. Но и это ещё не всё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Перчатки один хрен придётся каким-нибудь образом вытирать. Верблюд аккуратно расчистил брюшко металлического паука ещё немного. Рядом с тройным кругом из-под слоя грязи выглянул ещё один рисунок: вытянутый равнобедренный треугольник. Из самой острой вершины в землю будто бьёт небольшая электрическая молния.