Любить – значит верить - Джэсмин Крейг

Морган с удовольствием принюхался к дымящемуся блюду с куриным филе.

– Пахнет превосходно, а выглядит еще лучше! – сказал он, накладывая себе щедрые порции с каждого блюда, поставленного на стол.

Потом он встал и принес с кухонного столика бутылку вина. Налив в рюмки игристого рейнского вина, Морган поднял свою, глядя Брук прямо в глаза.

– Спасибо тебе за сегодняшний обед. Мне хотелось побыть подальше от всех, чтобы можно было просто расслабиться. День был просто адский.

– Не за что, – сдержанно отозвалась Брук, про себя пытаясь догадаться, почему это у него был «адский день». Может быть, мистер Барнс сообщил ему, что его жена собирается продать свои акции, подставив фирму под опасность захвата конгломератом? Брук снова стала ждать, что он начнет задавать ей вопросы, которых она так страшилась, но Моргана, казалось, мало интересовали подробности ее разговора с адвокатом.

– Ты была на выставке французской средневековой живописи? – спросил он, когда они начали есть.

– Да. Я ходила туда как-то в воскресенье с Энди. Он начинает привыкать к тому, что я таскаю его по музеям и картинным галереям. Я часто пытаюсь угадать, чем я, по его мнению, там занимаюсь, ведь из своей прогулочной коляски он может видеть только колени других посетителей!

Морган рассмеялся. – Младенцем быть нелегко! И как тебе понравились миниатюры Жана Фуке?

Ее изумило, что он настолько хорошо знаком с экспозицией, прекрасно помня, что на выставки и концерты у него никогда не находилось времени, но, не желая ему наскучить, она ответила очень кратко. Но Морган задал какой-то вопрос, потом попросил объяснить некоторые детали, и незаметно для себя она оказалась вовлеченной в оживленный спор вроде тех, какие они вели в начале своего знакомства. Брук вдруг осознала, насколько ей не хватало такого обмена мнениями. Прошло уже очень много времени с тех пор, когда она могла позволить себе такую роскошь, как по-настоящему интеллектуальный разговор.

– Все съел!

Громкое заявление Энди вернуло ее на землю. Он доел все, что ему положила Брук, и принялся стучать ложкой по опустевшей тарелке. Поскольку на этот раз ему была поставлена не привычная пластмассовая тарелочка, а тонкий фарфор, то ложка производила приятные звуки, совершенно зачаровавшие мальчугана.

– Перестань, Энди.

Морган вынул у него из руки ложку как раз в тот момент, когда за ней потянулась Брук, и на секунду ее рука застыла неподвижно. В следующую секунду она уже поспешно отдернула пальцы, прерывая неожиданный контакт.

– Сейчас принесу Энди бумажное полотенце, – быстро сказала она. – Он опять весь испачкался.

Ей необходим был предлог, чтобы уйти из-за стола. Морган только едва прикоснулся к ее пальцам, а все ее тело вдруг залил живой, горячий огонь. За два года работы у Тони она ни разу не встретила мужчины, который пробудил бы в ней хоть тень желания или интереса.

Оторвав от рулона полотенце, Брук смочила его теплой водой, и эти простые действия помогли ей немного овладеть собой.

– Энди уже почти спит, – заметила она, вытирая ему личико и руки. – Мне пора идти к себе и укладывать его в постель.

Она начала поднимать сонного малыша со стула, радуясь тому, что может сбежать из апартаментов Моргана. Брук получила удовольствие от их совместного обеда и разговора. По правде говоря, слишком большое удовольствие. Теперь пришло время притушить физическое влечение и вернуть их отношения на официальную основу.

– Энди может поспать на полу, – сказал Морган. – Давай мы обложим его пуфиками. Он почти заснул, так что проблем не будет.

– Было бы разумнее сразу уложить его в кроватку, – возразила она.

– А как же десерт? Разве ты забыла, какой я неисправимый сладкоежка?

Ничего подобного Брук не помнила. Она хотела запротестовать, но Морган взял Энди у нее из рук и решительно прошел с ним через комнату. Зайдя на секунду в спальню, он вынес оттуда мягкий плед и подушку. Быстро расстелив плед на полу, он окружил его пуфами. Положив Энди на плед, он устроил рядом с ним плюшевого мишку, накрыл его обязательным голубым одеяльцем, без которого Энди никогда не засыпал, и тщательно подоткнул его под пуфы.

– Спокойной ночи, Энди, – тихо сказал он.

Энди даже не вытащил пальца изо рта, невнятно пробормотав:

– Ночи, папа.

Брук опустилась на колени и поцеловала сына, по-прежнему сомневаясь, разумно ли с ее стороны было согласиться провести еще какое-то время наедине с Морганом.

Энди вытащил палец и неожиданно крепко ее обнял. Его мокрый палец скользнул по ее щеке.

– Ночи, мама.

– Ночи, – прошептала она.

– Ну, давай есть десерт, – сказал Морган, решительно отходя от импровизированной кроватки Энди. Он обошел комнату, выключая лампы, пока не остался гореть только свет в углу, где размещалась кухня.

– Наверное, Энди будет спокойнее спать без яркого света, – заметил он.

– Да. – Брук откашлялась, решив, что будет стараться говорить так же непринужденно, как Морган. Она пыталась не замечать, как в неярком свете смягчились суровые черты лица Моргана, отчего оно вдруг показалось очень усталым и непривычно уязвимым.

– Я решила, что на десерт мы сделаем вишни «Юбилей», – сказала она. – У тебя в морозильнике есть ванильное мороженое, а в одном из шкафчиков я видела банку с вишнями.

– Прекрасно. Кстати, цыпленок был приготовлен просто чудесно, Брук. В последний год я много готовил сам, но пока все еще недалеко ушел со стадии открывания замороженных готовых блюд и чтения инструкций к ним.

С этими словами Морган собрал со стола грязную посуду и помог Брук уложить ее в посудомоечную машину.

– Но даже это большой прогресс по сравнению с тем, каким ты был, когда мы только поженились. Клянусь, ты даже чайник вскипятить не мог!

Морган от души рассмеялся.

– Кто бы говорил! Помнишь, как ты первый раз мне готовила? Кажется, я еще никогда не видел, чтобы кому-то удалось сжечь целую кастрюльку макарон! По-настоящему сжечь, так что они все стали черные!

– Да, надо признать, это был необыкновенный обед, – ответно рассмеявшись, согласилась Брук. – По-моему, те макароны пахли даже хуже, чем выглядели.

– Я определенно не ожидал получить комковатый томатный соус и подгоревшие спагетти, когда поспешно кончил лекцию, чтобы предложить подвезти тебя до дома!

– Да, – сухо согласилась она, – не сомневаюсь, что ты ожидал совсем другого. Судя по тому, как ты за мной ухлестывал, обед тебя волновал меньше всего.