Двенадцать железных цепей - Яна Лехчина

смотреть на Юргена: он весело тряс головой, но даже со всклокоченными волосами выглядел чудо как хорошо.

– Давайте помогу. – Подхватил вещи и двинулся в сторону укрытия.

А потом был ужин. Перед ним купавшиеся привели себя в порядок – под дождём смыли с тела соль, переоделись в сухую одежду – и кое-как устроились в башильерской пещере. За столом Ольжана сияла, как масляный блин, – даже ярче колдовских огней. И не скажешь даже, что за ней гналось чудовище: так была рада впервые поплавать в море. Она накладывала всем еду, и вовлекала остальных в разговор, и благодарила Лале за ужин, и в конце концов от её трескотни у Чарны разболелась голова. Зато сам Лале нет-нет да останавливал на Ольжане взгляд, и он казался Чарне внимательным и даже нежным. Юрген тоже это заметил и в кое-то веки ничего не спрашивал.

К ночи дождь затих. Чарна поблагодарила всех и выскользнула наружу – перевести дух. Над скалами висела полная луна, большая, яркая, перечерченная прожилками облаков. Чарна быстро пересекла прилесок до обрыва и, присев на скалистый выступ, посмотрела на море.

Тёмные воды с шипением накатывали на берег. От горизонта дорожкой тянулась лунная рябь. Чарна согнула ноги, обхватила колени руками. Сырой ветер раздувал прядки у её лица и приносил Чарне шепчущее «ш-ш» и запах ила.

Любопытно, а если всё же Сущность из Стоегоста настигнет Ольжану этой ночью? Откуда оно придёт – будет прыгать по скалам? Или сможет проплыть морем?..

Чарна хмыкнула, прижалась к коленям щекой. Если чудище заявится, она, Чарна, обернётся кошкой и убежит. Обязательно убежит – не хватало ещё, чтобы её задрали. А вот Юрген наверняка бросится в бой.

Дурак.

Чарна пошарила по выступу, ища какой-нибудь мелкий камешек, и, отыскав, швырнула вниз. До моря он, конечно, не долетел – стукнулся о берег. Ударился о другие камни, покатился… Чарна нащупала следующий, швырнула следом.

Стук. Стук. Если бы Чарна была чародейкой Горного двора, то сделала бы так, чтобы камни лопались в кулаке, как орехи, но сейчас лишь бросала их с уступа, и в голове не было ни единой мысли. Хотелось просто выплеснуть накопившуюся злость, и всё.

Сзади раздались шаги.

Чарна резко развернулась. У дерева темнела человеческая фигура – Чарна не успела её рассмотреть, но рявкнула на опережение:

– Чего тебе?

Она надеялась скрыть испуг и преуспела: звучало воинственно.

Юрген приподнял ладони и медленно, со звериной ловкостью, приблизиться к уступу.

– Извини, пожалуйста. – Он склонил голову. – Не хотел тревожить.

От неожиданности сердце понеслось галопом. Чарна разжала ладонь и потёрла ею о штаны. Буркнула:

– А чего ты хотел?

В лунном свете лицо Юргена выглядело кротким и извиняющимся.

– Присяду?

Чарна слегка пододвинулась.

– Ну присядь.

Юрген устроился рядом, легонько закачал ногой. Набрал полную грудь ночного морского воздуха.

– Мы скоро уедем. – Он едва коснулся её плечом. – Прости. Я знаю, тебе не нравится путешествовать с кем-то ещё.

Чарна фыркнула.

– Мало ли что мне не нравится.

И сама себе удивилась. Она думала, что, если зайдёт разговор о её недовольстве, она выскажет Юргену всё, что накопилось, – и потом обязательно пожалеет о своей искренности. В конце концов, она сама задирала Юргена последние дни.

– Мне было важно увидеть Ольжану, – продолжал Юрген, всё так же покачивая ногой. – И рассказать ей, что произошло с нами. Но я поступил невежливо, когда не объяснил тебе это и просто заставил мириться с новыми спутниками.

Он на самом деле так думал или просто в очередной раз попрал свою гордость, чтобы сгладить разлад? Чарна не удивилась бы, если бы узнала, что Юрген считал её просто вздорной девчонкой, требующей лишнего внимания. Пожалуй, так оно и было… Кто заставил его прийти сюда извиняться? Ольжана? Лале? Сам решил, когда понял, что Чарна чересчур озлобилась и нужно что-то с этим делать?

Она отвернулась.

– Ладно. – Дёрнула себя за прядку. – Ты тоже извини. Хожу тут постоянно с кислым лицом. Будто других дел нет.

За что она винила его на самом деле? Не за грубость и невнимание. Не за желание немного попутешествовать с Ольжаной. О, совсем не за это – поэтому Юрген сейчас извинялся за вещи, причины которых наверняка не понимал. Просто был дружелюбным и отходчивым, как настоящая собака.

Чарна стиснула в кулаке последний крохотный камешек. Вдавила его в мякоть ладони.

Она злилась на Юргена за то, что он её не любил. Вот и всё. И это было для неё важнее, чем грядущий суд в Тержвице, чудовище и угроза, нависшая над Диким двором. Но что с этим сделаешь?

– Славно. – Луна осветила белозубую улыбку Юргена. – Не обижайся на меня, ладно? Мы же с тобой соратники. Путешествовать так путешествовать.

– Что, – Чарна скривилась, – всё-таки на север, к бывшим ученикам Йовара?

Ворчала уже для виду. Оказывается, она тоже устала постоянно злиться: сейчас хотелось просто обнять Юргена и уткнуться носом в его плечо. Волны накатывали на берег с умиротворяющим шорохом, ласково шелестела листва – точно всё соблазняло Чарну расплакаться в чужих объятиях.

– Скорее всего. – Юрген рассеянно почесал затылок. – Мы обдумаем это позже, ладно? – Огляделся. Зашептал заговорщицки: – Сейчас зато можем обсудить Лале. Как думаешь, башильерам можно заглядываться на чародеек?..

Чарна несильно толкнула Юргена в плечо. Какой хитрец! Чтобы сломать лёд между ними, прибегнул к самому гнусному, но действенному способу – сплетням.

– Может, это он для тебя так явно старается. – Фыркнула. – Чтобы отвалил уже со своими расспросами.

– Может, – кивнул Юрген. – Я тоже об этом думал. Тогда он тот ещё прохвост, раз сумел бы скрыть свою приязнь к Ольжане, но решил сработать напоказ.

Чарна расслабила кулак и подбросила камешек на ладони.

– Думаю, он правда ей дорожит.

– Я тоже, – согласился Юрген. Ужас: Чарна не помнила, когда они в последний раз друг с другом соглашались! – Но предполагаю, что он мог бы… э-э… дорожить не так заметно. – Юрген потянулся. – Пускай. Жавора бы с ним. Ольжана хорошая девушка, и я надеюсь, ей не будет никакой беды от того, что за ней волочится башильер.

«Башильер, который волочится за Ольжаной», очевидно, казался Юргену куда безопаснее обыкновенного башильера.

– Спать пойдём?

– Иди уже. – Чарна высунула язык, вновь глянула на море. – Я ещё тут посижу.

– Как знаешь. – Юрген резво поднялся на ноги. – Доброй ночи.

Чарна глубоко вздохнула. Казалось, ветер дул, подражая волнам: то накатит запахами ила, сырого дерева и соли, то отхлынет обратно.

– Доброй, – пожелала не оборачиваясь.

* * *

Небо подёрнулось серо-розовой рассветной дымкой. Волны вихрились, выбрасывали брызги белой пены. Берег был каменист, но